Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

В конце концов, идейность и практические победы новой общности миров окончательно переломили баланс сил в галактике. Меду враждующими группировками было достигнуто соглашение, в результате которого все оставшиеся в старом образовании миры признавали безусловное право Ордена вести генетический контроль человечества. Признавали необходимость централизованного терраформинга, с первоочередным выделением на него ресурсов цивилизации. Властные вертикали обеих враждующих образований соединялись, что в условиях и без того достаточно гибкой формы правления Республики оказалось вполне реальным. Вчерашние противники достижений Революции также признавали исключительную властную роль Ордена, пусть и не во всех сферах жизни, но в ключевых, связанных с генетикой и терраформингом. Побеждённые признавали право новой объединённой властной вертикали создавать хозяйственные планы, обязывались вписывать в них собственные ресурсные потоки. Но подлинным завоеванием функционеров Ордена стало то, что Орден по итогам получал не просто абстрактное право генетического контроля, но обусловленный им контроль кадров, пусть и с обязательной квотой для правящих кланов поверженной стороны.

Единственной уступкой побеждённым стало то, что их правящие рода сохраняли часть собственных ресурсов в личном пользовании, и право на получение новых, если добудут их в ходе Космической Экспансии. Так уже в миры Ордена было привнесено неожиданное новшество — внедрена практика родовых экономических империй.

С этого момента в жизни Республики начался трудный, исполненный душевного подъёма, побед и свершений, Новый виток Космической Экспансии, первые шаги на котором произошли уже в первое десятилетие после воссоединения цивилизации.

Конечно, чтобы показать масштаб гражданской войны, когда она вышла далеко за пределы Синергии, одного континента было мало. Вообще всего было мало. И здесь создатели экспозиции не смогли обойтись без виртуальной реальности. Часть этой глобальной, космической экспозиции составляли капсулы полного виртуального погружения. Другая часть была воссоздана на специальных полигонах, в масштабных сферической формы сооружениях, где воссоздавались отдельные узловые события тех лет. Здесь можно было ощутить себя в сердце крейсера, за штурвалом космического истребителя или в боевой десантной платформе. Можно было поучаствовать в совещании или побывать в лаборатории Ордена. Можно было поговорить с первыми мечниками, роль которых, как ни парадоксально, исполняли андроиды. Можно было воссоздать по информационным банкам, какими объёмами информации оперировали принимавшие решения орденцы, оценить сам алгоритм их принятия. Можно было принять участие в работе сборочного цеха, где собирали боевые космические корабли или любые их высокотехнологичные компоненты. Можно было в неком подобии симулятора перетасовывать ресурсы десятка планетарных образований, и посмотреть, к чему приводил тот или иной ход с ними по сравнению с эталонным образцом, который действительно имел место в реальности. Можно было участвовать в терраформинге первых планет — тогда ещё несовершенной процедуре, порой стоящей тысяч жизней неопытных колонистов. Неопытных — но смельчаков, каких поискать, свято верящих в правильность выбранного ими пути, в то, что их дело принесёт Космической Экспансии и обновлённой Республике достойное будущее.

Всё это внушало уважение, порождало в душе подлинный священный трепет, так что я выполз с последнего полигона психологически совершенно опустошённым. Двое суток нескончаемого напряжения дали о себе знать. Даже короткий сон в какой-то футуристического вида казарме не слишком помог. Зато меня переполняло чувство глубочайшего удовлетворения — от прикосновения к столь титаническим и непредставимым по социальной энергетике событиям. Я, наконец, в полной мере осознал мысль Дианы о превращении всего Ожерелья столичных миров в глобальную галактического масштаба экспозицию. Теперь это не казалось чем-то из ряда вон. Мне самому невольно захотелось стать частью того масштабного действа, с которого эта экспозиция будет «писаться». Я понимал стоящих у истоков Республики людей, уважал их, и восхищался ими. От осознания того, что и я сам в какой-то мере уже внёс свой вклад в будущее Республики, что я уже сражался за интересы Экспансии, становилось теплей на душе.

А ведь ради этого действительно стоит жить! Ради Экспансии, ради будущего объединённого человечества, ради будущего моих детей. И плевать на проблемы с психикой! Всё решаемо, нужно только взять себя за глотку, пересилить эту клокочущую пустоту в душе.

Но оказалось, я рано расслабился — экспозиция ещё не завершилась. Знакомая уже комната совещаний Цитадели Ордена. Сосредоточенные, напряжённые лица участников. Только когда начались обсуждения, до меня дошло, что это за совещание. Орден утверждал идейные основы Нового витка Экспансии. Все населённые человеком миры за границей Республики объявлялись отколовшимися колониями. Экспансия таких колоний и колонизация ещё неизведанных человечеством миров объявлялись явлениями одного порядка. Колонизация и война отныне становились гранями одного и того же алмаза, совершенно неотличимыми одно от другого. Всё это получало общее наименование Космической Экспансии, её нового витка. Произошло это судьбоносное совещание спустя десяток лет после завершения галактической войны, когда Республика почувствовала в себе силы для нового рывка вовне. Бывшие правящие рода и функционеры Ордена рвались закрепить свой союз новыми завоеваниями, показать гражданам правильность выбранного пути, дать идею, а вместе с ней и возможность расширять территории и увеличивать объём доступных ресурсов.

Но и это было ещё не всё. Мне, как мечнику, предлагалось принять участие в исследовательской миссии, где я буду использовать свои пока ещё слабые поля на благо Космической Экспансии. После объявления этой интригующей миссии свет погас, чтобы спустя пару мгновений зажечься вновь. Я огляделся по сторонам. Вокруг были обзорные экраны, транслирующие кромешную тьму космоса, с холодной россыпью далёких звёзд. По центру корабельного сердца стоял управляющий кокон странного, непривычного вида — явно воссозданный по образу тех лет. Из кокона мне навстречу поднялась весьма эффектная женщина. Смуглая брюнетка, с впечатляющими формами, с физически развитым телом — направилась ко мне навстречу, чтобы замереть на расстоянии вытянутой руки. Казалось — протяни руку, и можешь коснуться прелестных волнистых прядей, или не менее прелестной… кхм… груди.

— Соскучился, наверное, по женской ласке, мальчик? Иди ко мне, вместе разделим этот бесконечный путь к звёздам! Ты ведь любишь, когда девочка касается твоего импланта? — женщина передо мной провела пальчиком по комбинезону — сверху вниз, и магнитная застёжка, следуя за её движением, распалась, открыв взору весьма соблазнительные формы.

Комбинезон остался на полу, стройные сильные ноги нетерпеливо перешагнули через смятую ткань. Я же, как завороженный, наблюдал за приближающейся ко мне роковой женщиной. Её чёрные волосы были уложены в вычурную высокую причёску, совсем не по современной моде, и смотрелось это в высшей степени эротично. Бездонные озёра синих глаз призывно блестели, обещая неземное блаженство… И тут я уловил какое-то несоответствие. Происходящее не было голограммой! Коснувшиеся меня пальчики были живыми! Живыми? Нет! Они принадлежали андроиду! Моё предположение тут же подтвердилось, когда я ощутил касание импланта. Должно быть, девочка полагала, что не замечу — слишком виртуозно она работала, — но имплант был исковеркан, работал неправильно, а потому я почувствовал от лёгкого касания лишь тягучую пустоту.

— В то время не было имплантов. Ты прокололась, девочка. Не подходи!

— Почему же? Разве ты не хочешь немножко расслабиться? После всего пережитого? После погружения в пучины жестокой истории? — от дамы дохнуло возбуждением, её сексуальная энергия стала ощутима, её можно было хлебать ложками.

— Я не подпущу андроида к своему импланту. Никогда! Ещё касание — и включу поля!