Ответный удар - Чарльз Ингрид

К тому же, ни один рыцарь ни при каких обстоятельствах не имел права утратить свои доспехи. Единственным событием, оправдывающим такое происшествие, была смерть. Джек понимал, что отныне он навсегда обесчещен. Он не только потерял бронекостюм, при этом он еще умудрился отключить блок самоуничтожения. А значит — враг мог захватить и изучить доспехи. Оставалось надеяться только на одно — на то, что ат-фарелы пока не имеют никакого представления о рыцарских бронескафандрах.

По капсулам никто не стрелял. Крейслер бессмысленно смотрел на пульт и с нескрываемым ужасом в голосе повторял одно и то же:

— Мы торчим здесь вот уже третьи сутки. Почему они не уничтожают нас? Это ведь так просто!

Джек терпел это нытье долго, но потом не выдержал и сказал:

— Заткнись!

… Второй крейсер не спеша подобрал все капсулы и еще три больших спасательных модуля. Два человека погибли. Остальные члены экипажа были целы и невредимы. Шторму выделили отдельную каюту. Он принял душ, позавтракал и пошел в навигационную рубку.

Командир Стауб был уже там. Он разговаривал с незнакомым человеком в штатском с явными манерами военного. Они взглянули на вошедшего Джека:

— Познакомьтесь! Джек, это капитан Тронски. Трон, это тот самый человек, который предложил нанести удар по Клактуту.

— Если бы я знал, что мы встретим в этом квадрате ат-фарелов, я бы не предлагал этого, — передернул плечами Джек. Они пожали друг другу руки. Трон был одет в спортивный костюм защитного цвета. Его седые волосы были аккуратно пострижены. Тронски взглянул на звездную карту, появившуюся на настенном экране, и показал пальцем:

— Мы думаем, что они появились вот отсюда. Мы до сих пор не знаем, ожидали нас здесь, или просто воспользовались подвернувшейся возможностью.

Джек вопросительно посмотрел на Стауба:

— Удалось сделать хоть какие-то снимки? Тот отрицательно покачал головой:

— К сожалению, ни одного. Ат-фарелы прошли мимо нас с огромной скоростью. Похоже, что они сами были готовы катапультироваться.

Трон поднял левую бровь и кивнул:

— Да, я тоже думал об этом.

— Хорошо. Но куда они могли направиться отсюда?

— Либо к Внешней Границе, либо к Клактуту. — Стауб облизал потрескавшиеся губы. — Джентльмены, это создает определенные проблемы. Если ат-фарелы уже там, стоит ли нам продолжать полет к намеченной цели?

— Да и хотим ли мы вообще продолжать его? — тихо добавил Джек.

Стауб и Трон хором ответили:

— Мы настроены на борьбу.

— Это так. Но основное видеооборудование пропало вместе с нашим крейсером. А с другой стороны, если мы не сможем получить никаких свидетельств против Пеписа, нас обвинят в нарушении мирного договора. И так и так неприятности будут.

Стауб согласно кивнул:

— Вот именно, Джек. Неприятности будут и так и так. На этом корабле много оружия. Может быть, нам и не удастся осуществить наших планов в первоначальном виде, но какой-то, я думаю, довольно-таки значительный удар по императору мы нанесем.

— И заберем оттуда наших парней? — обрадованно спросил Тронски.

— Сейчас не время спорить. Вполне возможно, что у нас будут серьезные потери. И все-таки у нас достаточно талонзов для того, чтобы всех эвакуировать.

Джек внимательно посмотрел на Тронски:

— Насколько я понимаю, это самоубийство.

Стауб тихо возразил:

— Да, они немногое нам оставили. И все же — это лучше, чем ничего.

Джек тотчас же вспомнил своего инструктора, постоянно повторявшего новобранцам:

— Есть доспехи — есть солдат. Нет доспехов — нет солдата.

Как знать? Может быть, время докажет обратное?

— Вы меня извините, но я хотел бы подумать, — сказал Джек, — увидимся через полчаса на площадке.

Калин готовился к отъезду. Кажется, ему предстояли сборы. Он стоял посреди своей комнаты и осматривал немногочисленные вещи, заполнявшие её пространство. В общем-то, у него было только две вещи, которые он действительно хотел бы оставить себе: фарфоровый чайный сервиз и небольшой столик из красного дерева. Но взять их с собой Калин не мог. Фарфор не выдержал бы вибраций при выходе из гиперпространства, а стол, к сожалению, был достаточно тяжел.

Вот прожил человек большую часть жизни, а так ничего и не нажил! Калин печально улыбнулся: ну что ж! Ведь он сам, весь без остатка, принадлежал Богу, а мебель… мебель была создана лишь для того, чтобы помочь ему скоротать время быстротекущей жизни.

Калин так и не смог выполнить обещания, которое он дал Джеку Шторму. Он не сумел взять Элибер под свою опеку. Впрочем, он надеялся, что Джек простит его за это: после долгих поисков Элибер обнаружили у ростовщицы Сэди, а там были такие замки, которые не решался взломать даже Пепис. Элибер будет там в полной безопасности до тех пор, пока не надоест Сэди.

Динаро уже стоял в дверном проеме и поджидал его.

— Я прощаюсь со своим домом, — вздохнул Калин.

— Но ведь вы же вернетесь! — удивленно ответил Динаро.

— Конечно. — Никогда раньше Калин не сомневался в этом. А теперь… он взял портфель и вздохнул: — Я надеюсь, что Джонатан уже составил список указаний для Маргариты?

Динаро кивнул. У него опять было совершенно непонятное выражение лица. Что с ним происходило в последнее время? Это являлось загадкой даже для Калина. Его Святейшество осторожно спросил:

— Ты сумел сделать то, о чем я тебя просил?

— Да, конечно. Элибер передадут, что Джек добрался до базы Зеленых Рубашек в Миствальде. Но… Я не понимаю… А вы-то откуда знаете об этом?

— А ты и не должен понимать всего, что я делаю. — Калии ласково пожал руку Динаро. — Я не Зеленая Рубашка. Но ведь ты знаешь не хуже меня, что совесть миссионера обнимает весь мир!

Динаро удивился. Калин подумал, что даже этот парень не понимает до конца причин его путешествия. Звездные карты были разложены по всей комнате Его Святейшества. Один он точно знал, куда в следующий раз ударят ат-фарелы, и он хотел быть там.

В приемной Калина окликнул Джонатан:

— Ваше Святейшество, на связи император. Он хочет с вами поговорить!

— Передай ему, что меня уже ждет корсар и мы не можем опаздывать, — махнул рукой Калин.

Джонатан нахмурился. Калин посмотрел на него и с удивлением заметил, что на висках его телохранителя пробивается седина.

— Его Величество говорит, что ваш отлет задерживается на неопределенное время…

С его старым другом становилось трудно ладить! Калин посмотрел на дверь такой привычной и такой уютной комнаты. Да нет, пожалуй, даже ради разговора с Пеписом он не должен возвращаться туда. Ведь каждый раз ему становится все труднее выходить из дома!