Зависимость. Семейная болезнь - Валентина Москаленко

Воспитание в дисфункциональной семье формирует те психологические особенности, которые составляют "почву" созависимости.

Рассматривать созависимость только как ответную реакцию на стресс в семье в виде зависимости от психоактивных соединений у одного из членов было бы неправильно. Стресс выступает триггером, пусковым механизмом процесса, когда имевшаяся "почва" приходит в движение.

На одном из семинаров, где я рассказывала об алкоголизме как о семейной болезни, о поражении членов семьи либо зависимостью либо созависимостыо, одна женщина меня спросила:

– У нас в семье, насколько я знаю, не было алкоголиков. Но я у себя нахожу многие признаки созависимости, о которых вы говорите. Так может быть?

– Да, так бывает очень часто. Возможно, вы выросли в эмоционально репрессивной семье, где правила педагогики были ядовиты.

Мой опыт психотерапевта подтверждает возможность формирования созависимости в дисфункциональных семьях не только алкогольного типа. Без алкоголизма в семье тоже возможна созависимость.

В возникновении созависимости играют роль многие факторы. Помимо совместного проживания с больным, имеет значение недостаточная социальная поддержка в окружении, необходимость преодолевать трудности. Главным же источником созависимости является формирование характера в родительской семье. Выбор брачного партнера, страдающего алкоголизмом, происходит позднее. К этому времени либо предпосылки к созависимости либо сформировавшаяся созависимость уже имеют место.

Истоки созависимости, по-видимому, лежат в раннем детстве, большое значение имеет опыт психотравм детства.

На многих семинарах по зависимости демонстрируют рисунок "Корни и ветви зависимостей", который здесь приводится. На рисунке показано, что все разнообразие зависимостей – от алкоголя, наркотиков, пищи, работы, от людей (созависимость), от азартных игр, секса, религии – имеют одни и те же корни. Если "почва зависимостей" – это родительская семья, то "корни" – это травмы детства, которые выражались в насилии – физическом, духовном, сексуальном, эмоциональном. Травмы вызывали определенные чувства, главным из которых был стыд. Особое место занимают наследственные факторы, важное значение которых в происхождении зависимости уже никем не оспаривается.

"Отношения между родителями и детьми столь же трудны и столь же драматичны, как отношения между любящими", – писал А. Моруа.

Матери – сыновья

Женщина жалуется на трудности взаимоотношений со взрослым сыном.

– Что для вас значит ваш сын?

– О, это трудно выразить словами. Это что-то большее, чем моя жизнь. Нет, я не могу этого объяснить, – говорит мать 25-летнего сына.

Как и многие женщины, эта клиентка к пятилетию своего брака несколько разочаровалась в своем муже. Пылкие ухаживания остались в прошлом. Совместные интересы, мечты, то огромное внимание, которое он ей уделял, – все в прошлом.

Наши женихи не похожи на наших мужей. Когда поженились, мужа подолгу не было дома. Он работал. В выходные торчал в гараже или ездил на охоту. Ему необходимо было встречаться с друзьями. А ей? Она выучила, как заповедь: надо хранить домашний очаг. Чего ей хотелось? Ей хотелось душевной близости, внимания к себе, любви.

К пяти-семи годам брака муж почти исчезает с портрета ее семьи. Физически он иногда может быть дома, а эмоционально... его нет.

Естественно, что пустое место в семейном портрете кто-то должен заполнить. Нет, на сей раз не любовник. У моей клиентки появился СЫН.

Привязанность к нему столь сильна и продолжительна (это на всю жизнь!), что ни с каким любовником не сравнится. С сыном ей было комфортно, душевная близость их очевидна.

Муж не жаждал душевной близости. Для многих мужей это просто непонятная материя – интересоваться внутренним миром жены и делиться своим собственным.

Утешение давал сын. Он позволял строить с ним теплые и прочные взаимоотношения. Вот уж кому она всегда нужна, так это сыну. Быть нужной – отличительная марка созависимых.

Дочь так не соответствовала бы ее ожиданиям. Дочь вырастет и будет такая, как она. А сын завоюет мир, он превратится в сильного мужчину. Он будет делать то, что она сама бы делала, если бы была мужчиной. Уровень притязаний у нее высок. Сын будет восполнять то, чего не хватает ей, женщине.

Не исключено, что сын будет иметь другое мнение о своем предназначении. Это не мешает тому, чтобы мать идеализировала его, молилась на него. Представляете, какая у них прочность эмоциональной связи? Попробуй, отделись от матери. Не выйдет. Крепкая привязанность к сыну дает матери возможность ощутить себя женщиной. Это важная потребность. Быть любимой, быть ценной, быть уважаемой. Все это входит в потребность быть женщиной.

Женщина с удовлетворенной сексуальностью и тесной привязанностью к мужу подсознательным образом сообщит сыну, что ее привязанность к нему естественна, насыщена радостью, а не является заменой чему-то, в чем она испытывает нужду. Сыну передается спокойное осознание своего места в мире – он и не пуп земли, и не заброшенный в наихудшее место. К нему со временем придет понимание, какой, мужчина, может удовлетворять потребности и желания женщины.

Неудовлетворенная женщина привяжет к себе сына мощными цепями. Она просто не в состоянии перерезать пуповину. Почему? Он ей очень необходим для удовлетворения насущных нужд, для утверждения себя как женщины.

Женщина, несчастливая в браке, с эмоционально недоступным мужем чувствует себя примерно так: у меня нет мужчины, я нуждаюсь в мужчине как в дополнении своей женской слабости, поэтому я не могу позволить себе потерять сына. Сын – это все, что у меня есть. Она будет идеализировать, чрезмерно опекать его.

Частично ее поведение мотивируется страхом потерять сына, в особенности потерять в пользу другой женщины. Она будет подчеркивать чистоту своей любви в сравнении с жадностью и коварством всех женщин, которые хотят завладеть им. В сущности, она сообщает ему, что не существует в мире большей любви, чем ее любовь. Вы теперь понимаете, почему маменькины сынки плохие мужья?

В поисках идентификации себя, т.е. в поисках ответа на вопрос: "Кто я такой?" сын обращается к отцу. А что, если мать принижает отца, насмехается над отцом? Тогда сын не захочет быть похожим на отца. А как он может восхищаться матерью, если она принижает отца? А много ли таких умных женщин, которые не говорили в своей семье при детях: "Посмотрите, что учинил на прошлой неделе мой непутевый муж!" У меня в кабинете жены называют своих мужей "недоразвитыми", "алкашами", "оно", "что-то жалкое", "тот, кто без меня пропадет".

Допустим, сорвалось с языка, терпение у нее не железное. А что если унижение супруга происходит постоянно? Если взаимоотношения между супругами холодные, отчужденные? Тогда сын не идентифицирует себя с отцом. Начинается процесс, который психологи называют "демаскулинизация" либо "психологическая кастрация". Да, мать лишает сына признаков мужественности.

Пока сын не идентифицирует себя с отцом, он вынужден идентифицировать себя с матерью – воплощением реальной правящей силы в доме. Сын будет доказывать, что он не слабый человек, каким считается в доме отец. У сына может быть внутренний конфликт – одновременное сопротивление и отцу, и матери. Сын может бороться против матери за право стать мужчиной. Фактически мужчины становятся теми, кому они сопротивляются. В данной ситуации он будет как мать. Но полноценным мужчиной ему не стать. Он, будучи связанным прочной пуповиной с матерью, не может стать самостоятельным.

К зрелому возрасту сына внутренний конфликт может нарастать. Он одновременно отвергает мать и желает ее присутствия, ему же всегда комфортно с ней. Он не желает иметь женой женщину, напоминающую мать, но часто выбирает именно такую. Он желает, чтобы другая женщина ухаживала за ним именно так, как делала это мама. В то же время он желает, чтобы забота жены была не столь интенсивной.

У сына легко возникает чувство вины перед матерью, может быть, потому что он в действительности не удовлетворил все притязания матери, она ожидала от него слишком много. Чувство вины может проецироваться на жену в виде агрессии, необязательно драки, иногда это агрессия чувств, слов, отношения. Что-то мстительное всему женскому племени есть в его позиции.

Мать тоже испытывает противоречивые чувства. Она желает сыну взросления, роста и в то же время желает заботиться о нем как о маленьком мальчике. Наслаждение от этого ни с чем не сравнить. Материнство не только жертвенно, но и эгоистично, для себя рожаем. В конце концов, у нее так мало было радостей с мужем.

Она знает, что сын уйдет к другой женщине, и ненавидит всю его сексуальность, все эти импульсы, которые отторгнут ее мальчика от нее. Именно это чувство диктовало ей желание критиковать его девочек, не подзывать его к телефону, когда девочки звонили. А теперь она очень критически относится к его жене.