Могила Таме-Тунга - Константин Нефедьев

Слышишь, старина? Что думаешь ты по этому поводу?

— То же, что и ты, дружище! Отправляемся вместе…

В следующий миг ребра почтенного директора музея трещали в мощных объятиях друга.

— Ой, хватит! Пусти! Еще немного, и ты был бы одинок в своих скитаниях по джунглям, — едва отдышался Гароди. — Кстати, дружище, какой пароль сказал Мартино для усмирения стражей лакорийской святыни?

— Макалуни!

— Странно. А мне он сказал: Лакастра!

Глава 10

Подвиг или преступление?

В селении царило всеобщее возбуждение. Мужчины гневно потрясали оружием, взволнованные женщины размахивали руками. Громче всех разорялся Волосатый Таку — маленький индеец с темно-медным лицом и густой растительностью на теле.

— Смерть мальчишке! — орал он, размахивая коротким бронзовым ножом.

Виновник этого шума, юноша-индеец, стоял в толпе с гордо поднятой головой, и нельзя было угадать, что скрывалось в его темных, с влажным блеском глазах: страх ли за свою жизнь, презрение ли к смерти или тоска обреченного.

Все ближе подступали охотники, все сильнее становился их гнев. В лицо молодого индейца ударил комок земли, брошенный издалека Однорукой Кальбой. У старухи была парализована правая рука, но она проворно управлялась и одной левой. Комок земли послужил как бы сигналом для остальных. Десятки ножей и топоров поднялись над обреченным. Вместо того чтобы защищаться или просить пощады, юноша выше поднял голову и опустил руки, до этого скрещенные на груди.

И тогда все увидели, что грудь юноши сплошь покрыта плохо зажившими шрамами и рубцами. Но это не остановило толпу. Только вид мертвого тела мог ее сейчас успокоить.

— Смерть Лягушонку!

Зеленой Лягушкой звали мать обреченного юноши, и он, по обычаю племени, также унаследовал это имя. Отец мальчика исчез в Джунглях еще в ту пору, когда мать только обсыпала новорожденного пеплом и положила на ночь у порога хижины. Она сделала это для того, чтобы добрые духи — покровители семейного очага — посмотрели на ребенка и дали самое необходимое для человека — имя!

Но отец не вернулся из Джунглей, и мальчик на всю жизнь остался без мужского имени. Одни говорили, что Летящее Перо, — так звали отца мальчика, — сбился с родовой тропы и Джунгли задушили его. Другие утверждали, что он упал в реку и аллигаторы разорвали его. Как бы то ни было, позор отца пал на сына. Всю жизнь он будет носить имя своей матери Кахи — Зеленой Лягушки, если не докажет делом, что он может быть охотником.

Волосатый Таку первый нанес удар. Он взмахнул ножом, целясь в плохо зажившую рану на груди юноши. Еще миг — и тот, кого называли Лягушонком, упадет, испустив дух. Но что это? Нож Волосатого Таку только скользнул по плечу, не причинив никакого вреда юноше, а нападавший потерял равновесие и едва устоял на ногах.

Окружающие не поняли, как это случилось: Волосатый Таку считался едва ли не самым ловким среди охотников. Но стоящий неподалеку старый индеец с разорванной когтями ягуара щекой по имени Большой Лоу одобрительно причмокнул губами:

— Мальчик достоин носить имя мужчины. Мальчик знает, как отражать удар ножа. Так умел делать только Летящее Перо, — сказал он.

— Лягушонок нарушил Священный Порог! — возразил Кривой Зуб.

— Мальчик совершил подвиг, а не преступление.

— Большой Лоу говорит как чужеплеменник, и моим ушам противно слушать такие слова.

— Ушам Кривого Зуба приятен только хрип умирающего, а глазам — вид крови! — сумрачно ответил Большой Лоу.

Кривой Зуб взялся было за копье, чтобы ответить по-своему, но вспомнил, что Большой Лоу так же хорошо владеет Оружием, как и языком. Сделав вид, что он не слышал реплики Большого Лоу, Кривой Зуб поторопился отойти в сторону.

Охотники плотным кольцом окружили юношу. Они стояли так близко, что каждый, если захотел бы, мог прикоснуться к нему рукой. Но неудача Волосатого Таку смутила их. Каким образом, целясь в грудь Лягушонку, Волосатый Таку мог промахнуться на таком близком расстоянии? Может быть, Лягушонок знаком с Каменным Япом — духом неуязвимости? Тогда даже опасно к нему прикасаться.

Волосатый Таку оправился от неудачи и, прочтя на лицах окружающих недоумение, снова бросился на юношу с занесенным ножом. И снова охотники увидели, но теперь уже ясно, как Лягушонок едва уловимым движением тела отклонился от смертельного удара, а Волосатый Таку не устоял на ногах и покатился по земле; так много силы он вложил в этот удар.

Крики стихли. Охотники с удивлением смотрели на Лягушонка. Они поняли, в чем дело. Лягушонок знал древнее искусство защиты и борьбы — сагу-сагу. Владеющий им, даже безоружный, благодаря лишь своему мужеству, хладнокровию и ловкости, мог отражать нападение вооруженного противника. Этот вид борьбы был почти забыт, а о людях, владевших им, рассказывали легенды.

Так, ходила молва об одном индейском юноше, который настолько хорошо знал приемы сагу-сагу, что среди белого дня появлялся в лагере врагов, кричал им обидные слова и издевался над их неловкостью. Все это он проделывал под градом копий, стрел, под тучами камней. Еще в прошлом веке некоторые племена индейцев нередко устраивали празднества, на которых умелые воины показывали свое искусство.

Вокруг площадки, освещенной кострами, собирались многочисленные зрители глядеть, как пять вооруженных воинов нападали на одного. Борьба длилась по нескольку часов. Большей частью безоружными оказывались нападающие, по одному покидая круг под обидные крики болельщиков. Но случалось, что и смельчак падал на землю с распоротым животом.

— Кто научил Лягушонка сагу-сагу? — теперь уж с невольным уважением в голосе перешептывались охотники.

Большой Лоу, воспользовавшись замешательством толпы, подошел ближе и громко сказал:

— Чао свиреп и кровожаден, но даже он не трогает мирного оленя, когда сыт. Разве дети Мудрого Муравья голодны? Разве они хотят крови мальчика?

Это была дерзкая речь, и другому бы ее не простили. Но Большой Лоу прожил долгую жизнь, голова его была белой. Он много раз бывал среди других племен, учился их мудрости, видел столько чудес, что пересчитать их не хватило бы волос на голове человека. Даже старый Гокко часто советовался с этим мудрым человеком племени.

Охотники продолжали перешептываться меж собой. Вперед выступил Кривой Зуб и, обведя взором соплеменников, как бы ища у них поддержки, проговорил:

— Большой Лоу бросил обидные слова. Дети Мудрого Муравья не хотят крови Лягушонка. Но Лягушонок нарушил закон Священного Очага и привел к нам чужеземца.