Закат - Гильермо дель Торо

— Это книга, которой у меня пока еще нет. Та самая книга, которую я пытался раздобыть большую часть своей жизни.

— Дайте-ка я угадаю, — сказал Эф. — «Руководство охотника за вампирами по спасению мира».

— Близко к тому. Она называется «Окцидо Люмен». В буквальном переводе — «Я убиваю свет». Или, расширительно, — «Падший свет».

Сетракян вытащил каталог аукциона «Сотбис» и открыл его на заложенной странице.

Книга значилась в каталоге, однако в том месте, где полагалось быть картинке, фигурировало лишь графически выполненное объявление: «ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕТ В НАЛИЧИИ».

— О чем она? — спросил Эф.

— Трудно объяснить. А еще труднее принять объяснение. За годы моего преподавания в Венском университете я, по необходимости, стал свободно разбираться в разных оккультных системах: Таро, Каббале, Енохианской магии… Я старался досконально изучить любые вещи, которые помогли бы мне понять фундаментальную проблему, стоявшую передо мной. Это все очень трудные предметы, и их нелегко было совместить с моей насыщенной учебной программой, однако по определенным причинам — я не вправе сейчас их оглашать — университет оказал мне весьма щедрое покровительство. Именно в те годы я впервые услышал об «Окцидо Люмен». Как-то ко мне явился один книготорговец из Лейпцига и предъявил набор черно-белых фотографий. Невысокого качества, зернистые изображения нескольких книжных страниц. Требования его были просто возмутительные. К тому времени я уже приобрел у этого торговца изрядное количество гримуаров,{9} и за некоторые он истребовал весьма приличные деньги, но в данном случае запрошенная им сумма была настолько неприличной, что становилось смешно. Я провел кое-какие исследования и установил, что меж ученых широких взглядов эта книга считалась неким мифом, мистификацией или же вовсе подделкой. Литературным аналогом городской «страшилки». Говорили, что в этом томике содержится прямое указание на истинную природу и происхождение всех стригоев, но, что более важно, там есть имена всех семерых Изначальных Древних… Три недели спустя я приехал в магазин того книготорговца — весьма скромное заведение на улице Налевски. Магазин был закрыт. От книготорговца я больше не получал никаких известий.

— Эти семь имен… Среди них должно быть и имя Сарду? — спросила Нора.

— В точности так, — ответил Сетракян. — А если мы узнаем его имя — его истинное имя, — мы сможем совладать с ним.

— Вы хотите сказать, что мы разыскиваем самые дорогие «Белые страницы» в мире? — спросил Эф.

Сетракян мягко улыбнулся и передал Эфу каталог.

— Я понимаю ваш скептицизм. Правда понимаю. Современному человеку, человеку науки, даже такому, который видел все, что видели вы, древнее знание кажется архаичным. Замшелым. Неким антиквариатом. Так знайте же. Имена действительно заключают в себе сущность вещей. Да-да, сущность вещей. Даже имена в телефонном справочнике. Имена, буквы, цифры, будучи постигнуты во всей их глубине, обладают неимоверной властью. В нашей Вселенной все зашифровано. Если знаешь шифр — знаешь и саму вещь. А если знаешь вещь, ты управляешь ею. Когда-то я встретил человека, очень мудрого человека, который мог вызвать мгновенную смерть, четко произнеся слово из шести слогов. Всего одно слово, Эф, но очень немногие знают его. А теперь вообразите, что может содержаться в этой книге…

Перегнувшись через плечо Эфа, Нора прочитала то, что было написано в каталоге.

— И она будет выставлена на торги через два дня?

— Что-то вроде невероятного совпадения, вам не кажется? — молвил Сетракян.

Эф внимательно посмотрел на него.

— Сомневаюсь в этом.

— Правильно. Я полагаю, все это кусочки какой-то большой головоломки. У книги очень темное и сложное происхождение. Если я скажу вам, что данную книгу считают проклятой, это не означает, будто кто-то когда-то заболел, прочитав ее. Это означает, что всякий раз, когда книга где-нибудь всплывает, ее появление сразу сопровождается какими-то ужасными происшествиями. Два здания аукционов, где она выставлялась в числе лотов, сгорели дотла еще до того, как начались торги. На третьих торгах этот лот заблаговременно сняли, но аукционный зал закрылся навсегда. Ныне лот оценивается в диапазоне от пятнадцати до двадцати пяти миллионов долларов.

Нора надула щеки и с силой выпустила воздух.

— От пятнадцати до двадцати пяти… — повторила она. — И это за какую-то книжку? За ту, о которой мы говорим?

— Не за какую-то книжку. — Сетракян забрал у Эфа каталог. — За ту книгу, которую мы должны купить. Альтернативы у нас нет.

— Они принимают чеки на личные банковские счета?

— В том-то и проблема. При такой цене очень мало шансов на то, что мы сможем приобрести книгу легальным способом.

У Эфа потемнело лицо.

— Это будут деньги Элдрича Палмера, — сказал он.

— Именно так. — Сетракян едва заметно кивнул. — А за ним стоит Сарду — Владыка.

Блог Фета

Я опять с вами. По-прежнему пытаюсь разобраться со всеми этими делами.

Видите ли, я полагаю, главная проблема людей в том, что они парализованы неверием.

Мол, вамп — это некий парень в атласном плаще. Гладко зачесанные назад волосы, белый грим, забавный акцент. Делает две дырочки в шее, затем превращается в летучую мышь и улетает себе прочь.

Я видел это кино, верно? Да их десятки, какое ни возьми.

Хорошо. Теперь наберите слово «Саккулина».

Да ладно вам, черт побери, вы же все равно в Интернете.

Давайте набирайте. Я уже это делал.

Снова со мной? Хорошо.

Теперь вы знаете, что саккулина — это ракообразное из отряда усоногих, принадлежащее к подотряду корнеголовых. Оно паразитирует на крабах.

Да кому какое дело, кто там на ком паразитирует, правильно? Чего это вдруг я отнимаю у вас время?

Вот что делает самка саккулины, когда она в виде личинки доходит до второй стадии своего развития: она находит уязвимое сочленение в панцире краба и впрыскивает себя в полость его тела. Оказавшись внутри, она выпускает множество нитевидных отростков, которые распространяются по всему крабьему телу, даже опутывают его стебельчатые глаза.

Теперь, когда краб порабощен, на свет (только этот «свет» внутри краба, вы помните, да?) является собственно самка — в виде мешковидного тела, лишенного конечностей. К ней присоединяется самец, и — угадайте-ка, что происходит? Правильно, наступает время спаривания.

Внутри краба-заложника вынашиваются и вызревают яйца, причем краб теперь вынужден уделять все свои жизненные силы заботе об этой семейке паразитов, которая им управляет.