Королева любить желает (СИ) - Тихая Елена

Именно за этой троицей я наблюдала практически весь вечер, ответственно относясь к задаче понять и принять такие супружеские отношения. И да, готова признать, следить за ними было умилительно. Один мужчина всё пытался накормить девушку, другой ловил её приборы, салфетки и один раз даже бокал. Конечно, она извинялась за свою неуклюжесть, но что-то мне подсказывало: девушка слишком переволновалась. А вот мужчины вызвали уважение. И если один был в большей степени воином, то другой животноводом. Вот тут и случился локальный коллапс, ибо я вспомнила любимое дело, а он этим занимался постоянно и очень страдал, что его вырвали с обожаемой фермы. После этого разговаривали только мы. Я узнала некоторые особенности местной живности, а он взял на заметку оборудование сооружений. И я могла точно сказать по его виду, что уже утром эта троица покинет столицу…

— Откуда ты столько знаешь про содержание животных? — спросил по пути назад во дворец Милон.

Пришлось рассказать о себе в своём мире и узнать, что до этого момента меня считали певицей с очень хорошим образованием.

По поводу отъезда я не ошиблась. Уже в обед выслушивала тихие и совсем не обидные попрекания, что дочь и не погостила совсем. В свою очередь граф получил напоминание, что и он, и его дочь являются молодожёнами, а в такой период не стоит, чтобы кто-то лишний, пусть и очень близкий, был рядом.

Всю неделю мне рассказывали о мелких, но очень счастливых встречах с Низаком. Я радовалась за Ююку, с удивлением отмечая некоторую нервозность Милона. На мои прямые вопросы он не ответил. Пришлось смириться и не давить.

Следующая суббота и ещё три за ней не принесли ничего нового. Каждый раз я видела достаточно мирные и тёплые отношения между супругами. Опять же, непредвиденное случилось при посещении министра сельского хозяйства. Мы с ним опять стали обсуждать перспективы отрасли и прочее, отчего Милон и Ифор закатывали глаза, но терпели. Прервали нас дети. Оказалось, что в этом семействе растёт сразу четверо мальчишек, которые с гигиканьем ворвались в гостиную. Они, как любые мальчишки, играли в войнушку, не слушая возражений в пылу сражения.

— У нас в гостях сама королева и Его Величество Милон, а вы позорите меня, — отчитывал сыновей министр.

— Но… — попытался возразить средний из них.

— Простите, миледи, милорд, — поклонился нам старший.

— Прощаю. Но хочу сказать, что при таком отношении к приказам вам не быть генералами, — заметила я, посмеиваясь, но дети всё восприняли всерьёз.

— Почему? — разнеслось на все четыре голоса.

— Потому что все и всегда должны слушаться приказов старших по званию. А вы с десятого раза услышали родителей. Зачем мне такие невнимательные подчинённые? А вдруг я прикажу отступить, чтобы спасти армию, а вы просто не услышите? — Даже наигранно вздохнула. Все дети повесили головы, будто уже подвели целую армию, принесли кучу невнятных извинений и обещаний, а потом и сбежали. И всё бы ничего, если бы к концу следующей недели этот министр не пришёл с благодарностями. Я-то думала просто пожурить мальчишек, а они всё приняли за чистую монету и поставили себе цель. Теперь эти четверо, невзирая на возраст, присмирели. Надолго ли?

А тут и новость о том, что Ююка решила сделать предложение Низаку, которое он принял. Меня лично такое коробило ещё, но здесь такое норма. Вопрос только, почему помолвку графини Монтеро и тогда ещё принцев Дюрах заключали родители. Явно ведь, что Элен не делала им предложения. Хотя это же аристократия, у которых сначала меркантильный интерес, а только потом чувства…

— Вы не одобряете? — вдруг спросил Низак, который стал естественным образом чаще появляться возле моих покоев. И да, он застал меня врасплох.

— С чего такие выводы?

— Вы как-то странно на меня смотрите, — вздохнул он.

— Глупости, — рассмеялась я. — Если бы я не одобряла, ты мог бы упустить такую девушку. Я, честно говоря, просто наблюдаю за нормальным развитием отношений в ситуации, когда мужей предполагается больше одного.

— Я знаю, что у вас с королями напряжённые отношения, — замялся он, отводя взгляд. А мне пришла мысль, что нет никого правильнее для допроса.

— Низак, зайдём ко мне. Мне есть что у тебя спросить, — схватила я его за руку, потащив назад в покои и не дожидаясь ответа.

В покоях мы напугали Ююку.

— Что? — выдохнула она.

— Всё нормально. У меня есть вопросы к Низаку и как к мужчине, и как целителю, — попыталась успокоить её я, но девушка побледнела.

— Вы даже меня сейчас пугаете, — тихо сказал Низак.

— С чего это?

— Ну…

— Я не домогаюсь твоего мужчины, Ююка, — заверила я, не дожидаясь их объяснений. — Лучше объясни мне кое-что.

— Попробую.

— До какого возраста у мужчин длится изменение гормонального фона? — И по его лицу было понятно, что мой вопрос надо расшифровывать. — Сексуальное желание не отпускает?

Ююка пискнула и убежала. Низак проводил её нечитаемым взглядом.

— Я могу дать вам книгу…

— Низак, у меня и так уйма информации. Я прошу тебя объяснить элементарные вещи, которые, подозреваю, отличаются от моего мира.

И всё же мне прочитали почти лекцию о созревании мужчин. Если кратко, то получается, что до тридцати пяти — сорока лет местные мужчины почти как наши подростки, возбуждаются на всё, что движется, и хотят секса постоянно, при этом воздержание становится фактически пыткой. Конечно, Низак пытался донести это более мягко, но смысла не изменить.

— Низак, а тебе сколько? — любопытство, куда без него.

— Тридцать семь, — спокойно ответил он и только потом, судя по выражению лица, понял, что раскрылся. Сам же и отвёл глаза.

— Будь внимателен к Ююке, не дави, не пугай. И спасибо за ответы.

Низак всё понял без дополнений, поклонился и ушёл. Я же осталась принимать тяжёлое, как думала, решение. По всему выходило, что Милон просто сума сходит рядом со мной, да вообще с любой женщиной. Да, моральные установки берут своё, но не навсегда. И если я не хочу опять почувствовать это мерзкое, разъедающее чувство предательства, то должна вступить с ним в нормальные супружеские отношения, в противном случае получается замкнутый круг. Конечно, пройдёт время и естественный процесс в его организме закончится, только нужно ли это уже будет мне и ему? А хочу ли я нормальную семью, пусть и с точки зрения этого мира? Секунда размышлений, сомнений, и ответ был однозначным: хочу. И Милона, сознательно или подсознательно, я уже не воспринимаю чужим…

Министр культуры, точнее, его семья разрешила мои последние сомнения.

Его семейство оказалось самым многочисленным. Он был одним из четырёх мужей, один из которых на этом ужине не смог присутствовать. Оказалось, что двое мужчин бывают постоянно в разъездах. Но не это самое интересное. Все они были творческими людьми. Жена играла в том самом столичном театре, один художник, другой певец, ещё один актёр. Так вот, женщина уронила какую-то баночку. И всё бы ничего, но она покраснела, а мужчины очень смущённо стали собирать содержимое баночки. Не представляете, как забавно наблюдать за краснеющими и смущающимися взрослыми мужчинами. А моё любопытство и современная осведомлённость не давали покоя.

— Сами делаете смазку или у кого-то покупаете? — как бы невзначай спросила я, так же просто получая ответ:

— Покупаем, конечно.

Полагаю, что моё лицо от этого ответа расплылось в предвкушающей гримасе. Четверо спалившихся на горяченьком остолбенели, некоторые изображали рыб.

— Адресок мастера дадите? — сквозь рвущийся смех опять спросила я. Мельком взглянула на своих мужчин. Ифор хмурился, а Милон переводил подозрительные взгляды с баночки в руках женщины на неё и её мужей, а потом на меня. И так несколько раз. И вот их недоумение прорвало мою выдержку. Я рассмеялась в голос. Отчаянно краснеющая и бледнеющая женщина быстренько всё собрала и выбросила. Министр с сомужьями тоже уже весело смотрели на Милона.

— Если миледи желает, как не дать, — кокетливо посмотрел на меня актёр, улыбаясь.