Заковали сердце в лед - Кирилл Казанцев

Люська лежала на кровати абсолютно голая. Подложив ей под голову руку, рядом храпел Гасан. Девушка, посмотрев на гостя, злорадно улыбнулась, поглаживая волосатую грудь кавказца, нежно прильнула к спящему, поцеловала его в щеку и спокойным тоном проговорила:

– Привет, Миша. Как дела? Головка не болит после вчерашнего?

– Что это за херня? Что он здесь делает? – диким голосом заорал Зиганшин. – Ты совсем, что ли, с катушек съехала?

– Нет, почему? Просто мне было страшно спать одной, а он согласился переспать здесь за компанию. Можешь поставить чайник? – хлопала невинными глазками Люся.

– Ты что, за дурака меня держишь?! Вы с ним тут трахались, а я вам кофе в постель подавай?!

От поднятого крика Гасан проснулся и увидел, что находится в эпицентре настоящей бури. Он потянулся за трусами и собрался было подняться с постели, но не успел.

– Стоять! Куда это ты?! Лежи на месте! – Зиганшин подскочил и с дикой яростью ударил Гасана ногой. Тот слетел с кровати и гулко шмякнулся об пол. – Убью! – Михаил стал что есть мочи колотить кавказца куда ни попадя. Сил дать отпор у того не было, поэтому Гасан лишь стонал, тщетно пытаясь закрыться от ударов руками.

Видя, как экс-любовник бьет полусонного и полупьяного человека, Люся впала в истерику:

– Продажная тварь! Оставь его в покое! – Подбежав, она вцепилась Зиганшину в волосы.

– Сука, тобой тоже займусь! – Он с размаху ударил ее ладонью по щеке, и Люся отлетела, ударившись о шкаф.

– У тебя есть жена, почему я не могу завести себе второго мужика? – Она схватила с тумбочки будильник и швырнула в Зиганшина. Следом полетела ваза, шкатулка… Было впечатление, что девушка съехала с катушек и возвращаться не собирается. Зиганшин ловко уворачивался, параллельно пиная лежащего под батареей кавказца.

– Теперь ты уже точно не отвертишься. Засажу на самую гнилую зону, света белого не увидишь, будешь драить сортиры, пока не сдохнешь. – Нагнувшись, он несколько раз вмазал жертве по почкам, после чего повернулся к Люське.

– Знаешь, давай так: или бросаешь «свою» и мы женимся, или я прямо сейчас рассказываю кому надо про твои темные делишки, – сделав шаг назад, прошептала она.

– Какое жениться?! Ты совсем, что ли, сдурела? – Михаил схватил ее за руки и бросил на кровать. Он уже жалел, что связался с этой сумасшедшей стервой, а вроде бы ничего была баба, по крайней мере, для приятного времяпровождения. Он и раньше не думал ни о какой свадьбе, а теперь и подавно.

Люся по глазам поняла, что все кончено. Как пишут в книжках – все мосты сожжены. Она легла, закинула руки за голову и цинично посмотрела ему в глаза. Конечно, по большому счету, ни на какую свадьбу она не рассчитывала. Ей было просто интересно посмотреть на трусливую реакцию теперь уже бывшего любовника. А ведь раньше каким соловьем перед ней заливался, обещал все что угодно: и жениться, и медовый месяц, и домик у моря. Все мужики такие, наобещают с три короба, а потом, поджав хвост, делают вид, что ничего такого не говорили.

– Не хочешь жениться – ладно. Тогда в обмен на молчание давай десять тысяч «зеленых». Я думаю, оно того стоит. Денежки у тебя есть. Даю тебе срок до завтра.

Зиганшин опешил. Опять двадцать пять! Сначала кавказцы шантажировали его, теперь эта туда же. Когда же это кончится? У него что, печатный станок под кроватью стоит?

Тем временем Гасан немного очухался и, кряхтя, присел на край кровати. Люся посмотрела на него:

– А ты тоже не расслабляйся. Ищи пять штук, а то ведь я могу еще одно заявление написать. Например, что ты меня изнасиловал!

Гасан злобно посмотрел на девушку, потом печально – в окно, подсчитывая языком во рту недостающие зубы.

– Да ничего ты не получишь! – Зиганшин со всего размаху дал девушке пощечину.

– Попридержи руки. Твоей жене, наверное, будет любопытно посмотреть на наши фотографии, как мы с тобой резвились по ночам, как я тебя, извращенца, привязывала к кровати. Нет-нет, подожди, думаю, ее обрадуют фотки, как мы кувыркаемся в вашем супружеском ложе, когда Катька уезжала в гости к маме. Да и коллеги, и папаша твой, думаю, будут в ударе от этих «фотосессий».

Зиганшин бросился к выдвижным ящикам и начал выворачивать оттуда все содержимое.

– Не нервничай, они в надежном месте. – Люся блефовала, но так правдоподобно, что следователь остановил поиски. Словно вкопанный, он стоял посреди комнаты и молча смотрел на нее.

– Короче, напоминаю – у тебя один день, или у тебя начнется очень веселая жизнь. Вы оба свободны. – Накинув халат, она пошла на кухню ставить на плиту чайник.

Глава 15

Как и у людей, у машин тоже есть своя история жизни. Свое детство, своя юность. Как и люди, они тоже со временем стареют, теряют свой прежний блеск, шарм, привлекательность. Покупая машину, человек иногда выбирает ее не менее придирчиво, чем мужа или жену. Он ухаживает за ней, ревнует, когда кто-то другой садится за руль. Но любовь проходит. И поржавевших, еле передвигающихся старых «железных коней» меняют на новые, оставляя тех пылиться в темных дворах и гаражах.

В любом городе, в любом микрорайоне достаточно пройтись по дворам в спальных окраинах, чтобы увидеть покрытый ржавчиной «жигуленок», брошенный хозяином на произвол. Он давно уже, наверное, пересел на иномарку, и эта груда железа стоит здесь разве что как памятник ушедшему времени. Каждое утро, выходя на работу, хозяин сначала бросает на свой драндулет косой взгляд, а потом, со временем, вытесняет из сознания, что это вообще его собственность, и проходит мимо, не замечая. Стоит какая-то развалюха, и ладно. Словно ненужный диван, выброшенный на свалку и обжитый бездомными котами и клопами.

Либо это может быть горбатый «Запорожец» со старательно замазанными краской вмятинами. Его владелец, какой-нибудь ветеран, получивший машину по льготной очереди еще в семидесятые, похоронивший жену, редко навещаемый детьми, души в ней не чает. Каждое утро он просыпается с мыслью, что вот еще чуть-чуть и авто будет как новенькое. Нужно только подновить крыло, подкрутить колесо, поставить новое зеркальце… Для пенсионера теперь это единственная радость, единственное занятие, придающее его жизни хоть какой-то смысл в череде бесконечных одинаковых будней.

– Здравствуйте, мы из ЖЭКа. Не подскажете, у вас тут машина стоит, уже ржаветь начала, у нее есть хозяин? – Барби с Ботаном в жилетках работников коммунальной службы подошли к бабушкам у подъезда.

– А зачем вам? – недоверчиво спросила седая старушка с пакетиком семечек на коленях.

– У нас есть решение эвакуировать бесхозные машины на штрафплощадку, если хозяева их не выкупают, транспорт утилизируется.

– Да знаем, чья она – это Степы из третьего подъезда. Каждые выходные чинит – никак не починит. У него уже лет пять такая традиция – покопаться в моторе, а потом напиться, – ответила вторая бабушка. – Да он в ней чуть не каждый день ночует. Жена выгоняет из дома, вот он и нашел выход.

Опять неудача. Уже который двор обходят, а «убитой» и всеми забытой машины найти никак не получается.

– Ладно, пошли перекусим, умаялся я с этими поисками, – достал сигарету Ботан.

Не успели они отойти и десяти метров, как от лавочки их окликнули:

– Молодые люди, стойте! – Барби оглянулась и увидела, как одна из пенсионерок машет ей рукой. Сразу мелькнула мысль – а вдруг? – Доченька, вспомнила. Я из во-он того двора. – Старушка в цветастом платье показала на пятиэтажку через дорогу. – Там у нас «Жигули» стоят, уже с месяц, наверное. Мужчина с пятого подъезда постоянно ездил, а потом пропал. Говорят, зарезали.

– Да не зарезали, а посадили за драку, – перебила ее соседка.

– Что вы мелете, на заработки уехал, – вставила свои «пять копеек» третья. – У него еще жену в психушку забрали, так он решил убежать подальше, чтобы, не дай бог, не вернули ее обратно.

– Спасибо большое! – Ботан с Барби быстренько ретировались, оставив пенсионерок обмывать косточки соседей.

– Наконец-то, а то уже полрайона обошли. Идем глянем, а потом в кафе – я угощаю, – весело подмигнула напарнику Барби.

Машина действительно оказалась запущенной. На пыльной ступеньке какие-то озорники пальцем повыводили нецензурные слова, колеса немного сдулись. А так – если осторожно, ездить вроде бы можно.

Присев на корточки, Ботан рассматривал проржавевшее внизу заднее крыло, как вдруг услышал тонкий писк.

– Маша, ты слышишь? – Он нагнулся к самой земле и протянул руку под днище.

– Ой, котенок, какой маленький! – радостно закричала девушка. В руках у Ботана, тыкаясь мордочкой ему в лицо, пронзительно мяукал серый комочек. – Дай мне. Он совсем еще слабенький. И голодный. – Маша взяла котенка и нежно прижала к груди.

– Там еще есть, – вытащил из-под машины еще двух таких же беспомощных котят Ботан.