Освещенные шрамами (ЛП) - Марсо Иви

— Где мы? — вздохнула она.

— Подальше от толпы. От… любопытных глаз

Ее сердце бешено забилось. Вода обмывала подол платья, подталкивая ее к нему с каждой волной. Он провел рукой по ее щеке от повязки до подбородка и пробормотал:

— Я хотел сделать это сколько себя помню.

Он обхватил ладонями ее лицо. Казалось, время замедлилось. Сердце Брин было диким жеребцом, несущимся по берегу. «Он собирается поцеловать меня». После стольких мучительных ночей, проведенных рядом друг с другом, наполненных случайными прикосновениями и жаркими взглядами, это наконец произойдет. Она почувствовала, как ее губы приоткрылись, готовые к этому.

Рангар был упрямым, раздражающим собственником, но она не могла отрицать, что ее тело откликается на него. Кроме того, он был благородным и добрым. Брин никогда не встречала такого сложного человека, с узлом полных противоречий, которых ей очень хотелось распутать.

Все еще с завязанными глазами, она подняла подбородок, чтобы встретиться с его губами, ее сердцебиение участилось. Но за секунду до того, как их губы соприкоснулись, кто-то крикнул:

— Эй, Рангар! Тащи сюда свою задницу!

Романтический момент был разрушен.

Рангар отошел назад, явно не желая расставаться с ней. Его руки погладили ее лицо, пальцы впились в кожу, словно он отчаянно хотел повернуть время вспять, проигнорировать зов. Но человек крикнул снова.

— Черт. — Она почувствовала, как он сорвал повязку с глаз.

Задыхаясь, Брин сделала то же самое. Ее губы уже припухли от предвкушения и жаждали его поцелуя. Щеки раскраснелись. Она покачала головой, не желая принимать упущенный поцелуй, упущенную возможность…

Несколько пьяных рыбаков стояли на краю берега возле доков с бутылкой эля и махали Рангару. Они улюлюкали и дразнились, застав наедине с Брин.

— Твоя принцесса подождет! — кричали они. — Пришло время короновать Пшеничную Деву!

Руки Рангара сжали талию Брин, а на лицо вернулась знакомая задумчивая маска. Он посмотрел ей в глаза, и от этого взгляда Брин ощутила удар молнии.

Рангар наклонился, прошептав ей на ухо:

— Позже вечером. Не ложись спать. Я умру, если мы не закончим начатое.

Она кивнула, широко раскрыв глаза. Он еще раз сжал ее талию, прежде чем отправиться вслед за рыбаками, проклиная их на чем свет стоит, затем схватил их бутылку эля и выпил из нее.

Глава 24

ПШЕНИЧНАЯ ДЕВА… СРОЧНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ… ЗАБЛУДИВШАЯСЯ В ЛЕСУ… УЖАСНАЯ ОШИБКА И УШИБЛЕННОЕ РЕБРО

Когда Брин снова вернулась к костру, Сарадж подошла к ней с довольной ухмылкой на лице.

— Ты пропала.

Брин закатила глаза, пробормотав:

— Видимо, недостаточно далеко. — На вопросительный взгляд Сараджа, Брин пояснила: — Рангар и я… мы хотели остаться наедине… но его позвали, чтобы вручить какую-то награду.

— А. — Сарадж понимающе кивнула. — Пшеничная дева. Да, это его обязанность на каждом сборе урожая. Там. — Сарадж указала на место на берегу, где девочки лет семи-восьми стояли по щиколотку в воде, их платья намокли, а они кричала при каждом ударе волны.

У каждой из них уже была цветочная корона, но Рангар держал в руках красивую корону, похожую на венок, сплетенный из стеблей пшеницы. Он вошел в воду и положил ее на голову самой маленькой девочки — крошечному существу, родившемуся с одной рукой. Девочка ахнула и запрыгала, обдавая брызгами остальных, которые только смеялись и брызгали ее в ответ.

Брин устроилась на импровизированном сиденье из бревна в стороне от костра, наблюдая за толпой. Рангар по очереди кружил каждую из маленьких девочек в воде и отпускал их, бросая в волны. Они промокли, но смеялись, и вскоре несколько рыбаков и девушек постарше зашли в воду, обрызгивая друг друга.

У Брин закружилась голова. У нее кружилась голова от того, что она выпила гораздо больше сидра и медовухи, чем когда-либо. «Я пьяна», — поняла она, усмехнувшись.

Мать говорила ей никогда не пить столько алкоголя, настаивая на том, что леди всегда должна быть начеку. Но Брин чувствовала себя в безопасности среди жителей деревни Берсладена. Скрепленное медовухой и хорошим настроением.

Впервые в жизни она не заботилась о внешнем виде. Половина жителей деревни были измазаны в песке и морской воде. Другая половина была пьяна до беспамятства, танцевала и громко пела, а некоторые даже валялись без сознания в траве.

Она чувствовала уверенность в том, что эти жители деревни никогда не осудят ее за какие-либо проступки. Если потеряет сознание или если будет кричать и плескаться в волнах… это не имело значения. От принцессы не ожидали правильного поведения. Они не возлагали на нее никаких надежд, кроме как наслаждаться праздником, как и все остальные.

Усмехнувшись, она встала и присоединилась к празднику. Побродив по деревенской площади, ее пригласили в игру в ракушки с девочкой-пастухом, а затем на едва понятную ей игру в выпивку с молодыми рыбаками. Она все время вспоминала слова Рангара. «Не ложись спать. Я хочу закончить это». Предвкушение убивало ее.

«Сегодня ночью он поцелует меня».

Алкоголь притупил ее чувства, и она почувствовала себя безрассудной и дикой. Возможно, она позволила бы Рагнару зайти дальше поцелуя. На самом деле, она уже представляла его блуждающие руки на своем теле. Его пальцы в ее волосах, как он целовал ее в шею и губы. Возможно, он даже сделает ей предложение. Эта мысль одновременно пугала и возбуждала ее. Что она ему ответит?

Когда прилив приблизился к костру, угрожая положить конец празднику, она поняла, что ей срочно нужно в туалет. Пошатываясь и спотыкаясь, она прошла через городскую площадь в высокую траву, задрала юбку и облегчилась.

Шорох, раздавшийся неподалеку, испугал и сбил ее с толку: неужели рядом со скалами есть животные? Затем она услышала стон и поняла, что это вовсе не животные, а влюбленные парочки. Теперь, когда праздник заканчивался, люди разбивались на пары, уединялись в ночи, находя еще большее удовольствие друг от друга.

Брин быстро встала и поправила юбки. Ее щеки горели, и в то же время она почувствовала странный трепет внизу живота. Слушать, как стонущие пары занимаются друг с другом любовью в открытую, было самым скандальным, что она могла себе представить, но что-то в этом возбуждало и ее.

Прогуливаясь по берегу, она почувствовала, как прикасается к своему декольте, страстно желая чьего-нибудь прикосновения. Тропинка привела ее в лес, и не успела она опомниться, как рядом раздался голос.

— Заблудилась, принцесса?

Повернувшись, Брин увидела, что Валенден сидит на камне и курит трубку. У его ног стояла пустая бутылка медовухи.

— Вал! О. Нет, я… — Она повернулась, хмуро глядя на деревья, и поняла, что заблудилась.

Валенден ухмыльнулся и встал, подойдя к ней. Он окинул ее оценивающим взглядом.

— Святые, принцесса. Да ты пьяна.

— Нет! — слабо запротестовала она.

Это вызвало у него еще одну ухмылку. Он сделал еще один шаг вперед, а затем наклонился, прошептав:

— Сегодня все пьяны. Было бы преступлением не сделать этого. Где мой брат? Почему он не овладевает тобой? — Она разинула рот, но Валенден только рассмеялся. — Он до сих пор не поцеловал тебя? Вот трус. Говорил же, пустая трата времени. Я уже говорил тебе, что в горах сам хотел поцеловать тебя. — Его взгляд опустился на ее губы, и она снова почувствовала странный трепет в животе.

— Не будь грубияном, — отчитала его Брин. — Мне пора… возвращаться.

Но Валенден продолжал ухмыляться, игнорируя ее слова.

— Тебя когда-нибудь целовали?

Она сглотнула, затем покачала головой.

Он усмехнулся.

— Позор. В твоем возрасте ты уже давно должна была прятаться в шкафах с молодыми людьми. — Он приподнял брови. — Мне научить тебя? Имей в виду, это просто урок. Не думай о чем-то большем. Я — грубиян, ты сама это сказала. Ты не должна в меня влюбляться.

— Вал, прекрати. Ты ведешь себя глупо.

— Глупо? Глупость — это принять предложение моего брата и позволить ему засунуть язык себе в глотку, не зная, что делать. А я, знаешь ли, большой специалист. — Он медленно двинулся к ней, и она отступила назад, прижавшись спиной к дереву. Ее щеки раскраснелись от медовухи. Брин потребовалось мгновение, чтобы осознать, что происходит, что она чувствует, когда он остановился в дюйме от нее.