Особенный мужчина - Натали Фокс

Его тело расслабилось, и он ответил — нежно и чуть хрипловато:

— Я тоже люблю тебя, утренняя роза. Фрэн взглянула на него сквозь слезы счастья. Он улыбнулся и, наклонив голову, припал к ее полураскрытым губам. Продолжая сжимать ее в объятиях, он словно клялся защитить Фрэн от любых невзгод, вечно любить ее и оберегать. Волны желания накатывались на нее, словно море в час прилива. Легко, словно перышко, Джордан поднял ее на руки.

Постель была уже разобрана, Джордан опустил Фрэн на прохладные простыни, снял с нее влажную простыню. Потом закрыл одеялом до подбородка, наклонился и поцеловал в губы.

Выпростав руки из-под одеяла, она обняла его и нежно прошептала его имя. Он поцеловал ее в губы, шею, ямки за ушами и с усилием отстранился.

— Почему, Джордан, почему? — шепнула Фрэн. Он же хочет ее, его поцелуи дышали страстью, тело напряглось от растущего желания. И она тоже хочет его, безмерная жажда требует освобождения, разрешения. Сладкая боль переполняла ее, заставляя тело судорожно подергиваться под одеялом.

— Сейчас сон нужен тебе больше, чем я, — сказал он и снова натянул одеяло ей до подбородка. — Спи, моя дорогая утренняя роза, у нас впереди сколько угодно времени.

Острое желание постепенно утихло, Фрэн улыбнулась Джордану. Вот за что она так любит его: за нежность, заботливость, бережное отношение. Веки ее отяжелели. Он, как всегда, прав. Похоже, он знает ее лучше, чем она сама. Он уловил не только ее желание быть с ним, но и безмерную усталость. В счастливой уверенности, что он будет рядом всю ночь, Фрэн заснула.

Когда она открыла глаза, уже рассвело. Во рту у нее пересохло, тело затекло. Она осторожно села в постели и попробовала наступить на пол поврежденной ногой. Лодыжка почти не болела. Вздохнув с облегчением, Фрэн встала и подошла к окну. Было уже совсем светло, но никаких признаков жизни на бульваре внизу не наблюдалось.

Поежившись, она открыла шкаф и надела одну из пахнущих свежестью, слегка подкрахмаленных рубашек Джордана.

Интересно, где он сейчас? По позвоночнику пробежал, холодок страха. Может, у Хелены? Нет-нет, она не должна в нем сомневаться. Он же сказал, что любит ее. Ее, а не Хелену.

Джордан спал в другой комнате. На столике возле кровати стояла нераспечатанная бутылка виски, словно он приготовился к бессонной ночи. Слава Богу, она ему не понадобилась.

Фрэн стояла у широкой кровати, с любовью вглядываясь в дышащие покоем черты его лица. Слегка влажные после вечернего душа черные волосы курчавились на висках, на левой щеке виднелась вмятина от подушки. Он пошевелился, когда она открыла дверь, или это ей показалось? Знает ли он, с каким обожанием она рассматривает каждую его черточку?

Фрэн на цыпочках обошла кровать и задержалась с другой стороны. Хватит ли у нее смелости скользнуть к нему под одеяло? Просто для того, чтобы быть рядом, ощутить тепло его тела. Осторожно, стараясь не потревожить его, она улеглась на свободную половину. Джордан тихо застонал во сне.

Фрэн лежала неподвижно, боясь шевельнуться и даже дышать. Только бы Джордан не проснулся! А если все же проснется, что сделает? Прогонит ее? Поначалу она испугалась, но, немного подумав, успокоилась. Нет, невозможно. Он же здесь, ведь так? Не с Хеленой, а с ней.

Перевернувшись на бок, она вгляделась в его лицо. Он лежал на спине совершенно обнаженный. Фрэн не удержалась от искушения — дотронулась до его гладкой кожи, поцеловала в лоб, прижалась щекой к темным завиткам волос на широкой сильной груди.

Зачем мужчинам соски? Надо будет спросить у Джордана: он же врач, должен все знать. Интересно, они так же чувствительны к прикосновению, как ее собственные, напрягшиеся сейчас от близости его тела? Фрэн потрогала его сосок кончиком языка, и ее зеленые глаза заблестели, когда с его губ сорвался тихий стон.

Теперь она действовала осторожнее в своей любовной игре: положила ладони на его плоский живот, поглаживая пальцами упругие мышцы. Собственная смелость возбуждала ее. Как чудесно ласкать тело любимого — и ничего не бояться, не испытывать никаких комплексов, потому что это самая естественная вещь в мире!

Джордан продолжал спать, не подозревая о чувственной игре, затеянной Фрэн. Его мускулистые бедра оказались более крупными, чем виделись ей, когда он был в узких брюках, а… О Господи! Фрэн отдернула руку, словно обожглась о тлеющие угли. По телу Джордана прошла дрожь. Фрэн и сама вздрогнула и перевела взгляд на его лицо. Джордан засмеялся тихим радостным смехом, притянул ее к себе и так крепко прижал к своему горячему телу, что ей стало трудно дышать.

— Какой замечательный способ разбудить мужчину, — Он нашел губами ее рот.

— Я не хотела тебя будить, — слабым голосом произнесла Фрэн, когда поцелуй прервался.

— Глупышка, — промурлыкал он ей на ухо. — Как долго, по-твоему, я мог бы выдержать эту сладостную пытку? — Он перевернул ее на спину. — Дай-ка мне разглядеть тебя получше, моя утренняя роза. Да-а, все так же свежа и прекрасна. Как тебе спалось, хорошо?

Фрэн улыбнулась.

— Не очень, — многозначительно ответила она., — Ничего, все у нас будет отлично, только не сейчас, немного позже.

Улыбка исчезла с ее лица, когда его рука скользнула ей под рубашку и нашла ее грудь. Он начал ласкать ее, пока с губ Фрэн не ворвался крик мучительного наслаждения.

— Тебе больно? — Джордан коснулся губами покрасневшей атласной кожи, и ее трепещущее тело выгнулось дугой.

— Нет, это чудесно, — прошептала она и попыталась спустить с плеч рубашку, чтобы полнее ощутить близость, но он поймал ее руки и положил их на свои бедра.

— Не снимай рубашку, мне так больше нравится, очень возбуждает.

Они нежно ласкали друг друга, и от любви у Фрэн закружилась голова. Ничем не скованная, она свободно проявляла свою страсть. Джордан подарил ей удивительное ощущение: она впервые гордилась своим телом, вызывающим у мужчины неистовую жажду обладания.

С каждой секундой возбуждение Джордана нарастало. Когда его рука, гладившая ее бедра, скользнула в жаркое тепло между ее ногами, она вскрикнула и устремилась навстречу его руке. Лихорадка страсти захлестнула ее.

— Я люблю тебя, утренняя роза… — Джордан чуть-чуть приподнялся, чтобы увидеть ее реакцию на признание. Его рука продолжала ритмично двигаться.

Задыхаясь, Фрэн прошептала:

— Я тоже люблю тебя, Джордан. Его тело опустилось на нее, и она застонала, прижимая его к себе изо всех сил — то ли от страха, что он ускользнет от нее, то ли подчиняясь безумию, завладевшему ею.

— Ты просто чудо. У меня нет слов, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую, — выдохнула она.

Джордан мягко вошел в нее и начал танец любви, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он уже не мог контролировать себя.