Хроники разрушителя миров. Книга 5 - Алексей Ермоленков

не так. Он испытывает ко мне симпатию, но, скорее, это благодарность, чем что-то большее. Когда мы с ним находимся вместе, он не проявляет ко мне никакого интереса. Лишь иногда шутит вот так. Но это, скорее всего, он пытается адаптироваться и ведёт себя так только с теми, кому доверяет. А в этом мире у него ближе нас с тобой никого нет, не считая ветеранов вроде Плеваки.

— Ну, если это не любовь, но при этом он начал проявлять эмоции, после твоих поцелуев, значит ты лекарь.

— Какой ещё лекарь?

— Как какой? Из анекдота. Рассказать?

— Рассказывай.

— "Сидит парочка на скамейке в парке, за ручки держатся. И тут девушку кусает комар в руку. Она его убивает и жалуется парню:

— Меня комарик укусил, мне больно.

Парень целует её в то место, куда укусил комар и спрашивает:

— А теперь болит?

— Нет, не болит. Но теперь у меня щёчка болит, — отвечает ему девушка, и парень тут же целует её в щёку. После чего снова спрашивает:

— И сейчас болит?

— Нет, не болит. Губки болят.

Парень только потянулся к девушке, чтобы поцеловать её в губы, как на соседней скамейке раздался старческий кашель. И когда парочка повернулась, то они увидели дедушку с тростью, который тут же поинтересовался у парня:

— Молодой человек, а вы случаем геморрой не лечите?"

Кира засмеялась, а отсмеявшись, ответила:

— Вот ты дурёха. И где только такой анекдот услышала?

— Брат двоюродный рассказал.

— Ладно, давай Сэму еду подогреем, а то он пока в бане парился, всё остыло уже.

Королевство АОрия.

Интересно я не перегнул палку с этими шуточками? Вроде не должен. Сам понимаю, что пока мне это не удаётся, но как-то же нужно начинать жить и ощущать какие-то другие эмоции, кроме ярости. Не знаю почему, но после каждого поцелуя Киры мне хочется жить. Складывается впечатление, что мой закостенелый организм начинает работать только, когда она меня целует и некоторое время после этого. Вот я и пытаюсь вспомнить то, какими мы были с Лихтом. Надо просто стараться шутить не часто, чтобы не показаться совсем уж конченым идиотом.

А всё-таки хорошо, что мы поехали на задание вместе. Подальше от городской суеты, завидующей аристократии и поближе друг другу. Похоже, у меня начался полноценный отпуск, и, кажется, я начинаю понимать Плеваку.

Я добрался к дому старосты и постучал в дверь. Он тут же открыл со словами:

— Что вам угодно, господин?

— Можешь обычную деревенскую одежду для леди принести?

— Могу, конечно. А зачем?

— Ты вопросы лишние не задавай, просто принеси одежду, чтобы им по размеру была, держи, — я протянул ему ещё один полновесный серебряный, за которые тут можно всю одежду в деревне скупить.

— Конечно, господин. Сейчас жене скажу, она по соседям пройдётся и найдёт нужный размер. Вам банька-то как, понравилась?

— Банька была отличная, спасибо. С одеждой не затягивай.

— Уже бегу, — ответил староста и тут же скрылся за дверью, а я отправился в дом, где мы остановились. Девчонки подогрели еду и ждали меня за столом. Я достал из рюкзака сыр нарезал его толстыми пластиками и положил в тарелку.

— Вообще-то такой сыр режут очень тоненько и совсем по чуть-чуть, — просветила меня Эми.

— Именно поэтому я нарезаю его толстыми пластиками. По чуть-чуть я наелся в детстве, а теперь хочу помногу. Угощайтесь и не нужно экономить. Я взял его для того, чтобы есть, а не растягивать его на несколько лет. Кроме того, чем легче рюкзак, тем легче мне. А этот круг сыра довольно тяжелый.

Мы уже заканчивали ужинать, когда в дом постучала жена старосты. Она принесла платья для девушек и, приложив их к Кире и Эми, сказала, что размеры подойдут.

— Ладно, примеряйте, а я спать пошёл, — обратился я к девчонкам, когда женщина ушла.

— Что значит спать пошёл? Вообще-то нам нужно услышать мужское мнение. Подожди тут, — сейчас мы переоденемся, — ответила Кира, и я не стал возражать.

Надо отметить, что девушки действительно умеют быстро переодеваться и собираться. Армия определённо пошла на пользу обеим.

— И как мы выглядим? — поинтересовалась Эми, когда они вышли с Кирой из комнаты.

— Я вот никак понять не могу. То ли вам всегда достаётся самая лучшая одежда, то ли это вы обе настолько красивые что, чтобы ни надели, во всём смотритесь неотразимо, — сделал я комплимент девчонкам, и они заулыбались.

— Второй вариант, конечно. Даже не сомневайся, — ответила Эми и девчонки тут же вернулись в спальню, а я ушёл в свою.

Ночь прошла без приключений и на следующее утро, мы, позавтракав, занялись своими делами. До обеда нам в тайге появляться не стоит, поскольку трудно будет поверить, что мы с утра нажрались и тут же побежали сношаться. Поэтому полдня личного времени было у каждого из нас. А вот в обед, я попросил старосту устроить небольшое застолье на всю деревню. Разумеется, за мой счёт. Причём велел ему сказать остальным, будто это моя прихоть. Все должны поверить, что мы решили оторваться в деревенской глубинке, а потом уединиться в лесочке. Поэтому если вдруг среди жителей есть доносчики, то нас пьяных и тёпленьких однозначно придут брать.

Староста же расстарался. Он дал указание деревенским накрыть столы на улице. Столов наставили много. Всего в один ряд, но все взрослые за ним поместились, и началась пьянка.

Мы вели себя, как и положено избалованным аристократам, заказывали всякие танцы, деревенскую еду и деревенскую выпивку, при этом сорили деньгами.

— Девчонки, забыл спросить, вы алкоголь из крови выводить умеете? — обратился я к Кире и Эми.

— Умеем. А как насчёт тебя?

— А мне, чтобы опьянеть, нужно выпить очень много. Драться я могу в любом состоянии, а если и переберу немного, то максимум жмакну вас лишний раз не за то место.

— Только попробуй! — одновременно прошептали обе девушки, — а я вместо ответа обнял их за плечи и притянул к себе. Им же ничего не оставалось, кроме как улыбаться, потому что приходилось отыгрывать свои роли.

После обеда, ближе к вечеру, мы, взяв бутыль самогона, шутя и хохоча, отправились в тайгу, при этом оставив оружие в деревне.

— Эх, девчонки, хорошо, что мы сюда выбрались. Природа-то, какая красивая, а свежий воздух… Такого в