Человек человеку - кот - Составитель Андрей Синицын Коллектив Авторов

— Дурачье нестроевое ограниченно годное! — рявкнул Голованов. — «Выскочит»! «Тигр»! Боевая так бы не подставилась! Или положила бы вас тут одной левой… Стыдно, молодые люди. Кого убили? А? Позорище. Эй, Павлов! Кончай реветь, пошли. Домой тебя отведу.

Он действительно увел грязного, оборванного и заплаканного Павлова домой. И сказал на прощанье: «Гадость какая случилась. Но знаешь, пойми старика правильно — у меня спокойно на душе. Вы делаете игрушки! Наконец-то! В мое время это было просто невозможно. А мы так мечтали!.. Неужели мир поумнел? Дай-то Бог». Пенсионер здорово помог завлабу. Когда явились с допросом, Павлов уже более-менее очухался, переоделся в чистое, включил инстинкт самосохранения и нормально выстроил линию защиты. На месте происшествия его бы мигом раскололи.

Конечно, через день-два все поймут всё. Но не смогут доказать, что Павлов организовал кражу секретного изделия. Тем более, изделия, которого по отчетности не существовало вообще. Какой тогда смысл в дознании? Пройдет совсем немного времени, и о рыжиках сочтут за лучшее забыть. И о Павлове тоже.

Его оставили в покое на сегодня. А он сидел на крыльце, смотрел, как прячется солнце, курил. И все чего-то ждал. Скучал по жене. Прикидывал, не позвонить ли дочери — просто спросить, как дела. И не думал, старался не думать, заставлял себя не думать об одном, самом важном.

Никогда ему больше не удастся завести кошку. Он просто не сможет.

Тихо шелестя, к калитке подъехал «Мерседес». На заднем сиденье машины расселся некто огромный, и Павлов не сразу понял, что это алабай Бабай.

— Здравствуй, уважаемый коллега, — непривычно тихо сказал Шаронов.

— Привет. Чего пса не выпускаешь?

— Участок твой жалко.

— А машину?

— За машину убью, и он это знает. Ну, где все случилось?

— Там, — Павлов мотнул головой в сторону лесополосы. — Она почти дошла. Нарвалась на патруль.

— Еще вопрос, кто на кого нарвался…

У Павлова отвисла челюсть. Он был сегодня настолько не в себе, что идея, очевидная для Шаронова, его не посетила даже как версия. Рыжикам оставили функцию взрывного реагирования на глядящий в их сторону оружейный ствол!

— Не-ет… — протянул он. — Не может быть. Это же Катька. Она вчера много раз ходила мимо вооруженных людей. Я даже не думал ее придерживать. Кстати… О, Боже! Действительно не думал. Хотя обязан был!!! Но ведь мне не угрожали…

— Ты выдумал себе милую домашнюю кошечку, — сказал Шаронов жестко. — Но была ли она такая на самом деле? А может, с тобой рядом преображалась. От любви. Заметьте, уважаемый коллега, я не шучу. Известны прецеденты. Далеко ходить не надо. Допустим, «Рубанок». Со мной и без меня — два разных изделия. Или вон сидит в машине живой пример. Белый и пушистый ёкарный бабайчик. Миляга-симпатяга.

— Это ты нарочно, да? Психотерапия? Для облегчения разлуки? Мол дерьмо была кошка, не о чем жалеть?

— Ничего подобного. Смотри — она сидела в лесу и выжидала. Кто-то ткнул стволом в ее сторону. Она решила, что раскрыта, и атаковала.

— В ее сторону. Не в мою же!

— Она шла к тебе. Думала о тебе. Ей помешали. Сработал перенос. Для полусвободного мозга, как у нее — это реально.

Павлов долго молчал. Пока не вспомнил слова Голованова.

— Она бы их одной левой положила! — заявил он уверенно.

— Ну-ну. Сколько волка ни корми, у слона все равно яйца больше…

— То есть?

— Не помню случая, чтобы мне удалось тебя переубедить. Ты никогда меня не слушал. Возможно, от этого все твои беды.

— Если б я тебя слушал, не было бы Катьки.

Шаронов покрутил носом, вознамерился отпустить колкость, передумал и сел рядом.

— А знаешь, если действительно был перенос, — вдруг задумался он, — интересная вытанцовывается штука! Я ляпнул первое, что в голову пришло — а если у Катерины и вправду образовался полусвободный мозг? Над которым все бьются-бьются? Это же революция. Соединение несовместимого — свобода воли как у баймекс и управляемость биоробота… Та-ак, первым делом нужно патрульных допросить — была атака, или нет. Это я беру на себя, расколются, голубчики… Черт, не вовремя тебя списали! Нам бы сейчас в темпе запустить новую серию и мучить ее, мучить…

— Успеем еще, — сказал Павлов. — Из-под статьи я, кажется, вывернулся, остальное несущественно. Министры и директора не вечные. А гражданская версия «Клинка» однажды понадобится. И тогда я выращу новую Катьку. Второй такой не получится, но что-то близкое по духу… Извини за патетику, это дело моей жизни, долг. Как ты думаешь, уважаемый коллега, лет через десять я еще смогу шевелить извилиной?

— Я тебе помогать буду! — без тени улыбки заверил Шаронов.

Уже смеркалось, но биотех и биомех все сидели на крыльце.

Из-за забора угрюмыми медвежьими глазками на них глядел Ёкарный Бабай.

© О. Дивов, 2003.

Андрей Плеханов

ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКУ — КОТ

Сценарий для голливудского кинофильма

Изображение очень резкое, почти черно-белое, со слабыми оттенками зеленого, синего и красного цветов. Камера скользит вдоль пола, между ногами людей. Люди ходят, стоят, сидят. Преобладают мужские ноги в брюках, носках, ботинках. Ботинки в основном черные, носки серые. Взгляд снизу вверх, и видно, что помещение — большая лаборатория. Ряды столов с компьютерами, мигающие экраны. Изображение движется вперед, натыкается на женские ноги в колготках. В поле зрения неожиданно появляется кошачья лапа с выпущенными когтями — поднимается, бьет по ноге. Женский вопль сверху:

Лиз: Черт, черт, черт!!! Он опять порвал мои колготки, это невыносимо! Харри, уберешь ты своего кота? Клянусь, в следующий раз я оболью его горячим кофе!

Камера скользит вверх, в поле зрения появляется огромное мужское лицо, оно занимает половину экрана. Это Брюс Виллис (варианты: Джорж Клуни, Патрик Свэйзи, Том Хэнке). Изображение раскачивается из стороны в сторону и зритель понимает, что кота, глазами которого видит камера, держат за шиворот.

Харри (укоризненно): Старина, я же предупреждал: не трогай мисс Мартинес. Чем тебя не устраивают ее ноги?

Изображение молча раскачивается, поворачивается к мисс Мартинес. Появляется изображение латиноамериканской девушки — лет 25, красивая, похожа на Дженифер Лопес. Светлые мелированные волосы.

Лиз: Харри, с тебя пять баксов за колготки!

Харри: Почему так дорого? В прошлый раз было четыре!

Лиз: В следующий раз будет десять! (резко поворачивается и уходит).

Харри: Тедди, дурачок, понимаешь, что ты теперь заслужил?

Изображение слегка кивает.

Харри: Три часа карцера. Нет, четыре!

Камера несется вдоль лаборатории, теперь вид с высоты человеческого роста. Усмехающиеся лица сотрудников. На несколько секунд фиксируется лицо афроамериканца лет сорока, с очень темной кожей, толстыми губами.

Джо: Тедди, мои соболезнования. Понимаю тебя, старина. Я сам неравнодушен к этим ножкам.

Приближается дверца шкафа, открывается, изображение летит внутрь шкафа. Звук захлопнувшейся дверцы, дикий кошачий вопль, темнота.

Идут титры: название фильма, фамилии режиссера, актеров и т. д.

Та же лаборатория. Харри сидит за компьютером, не отрывая взгляда, пальцы его с сумасшедшей скоростью бегают по клавиатуре. Рот слегка приоткрыт — видно, что он очень увлечен.

Титры: Лаборатория Галлахера, Талса, штат Оклахома. 25 сентября 2005 года.

Лиз быстро подходит к Харри, Харри оборачивается, глаза его расширяются, он нажимает на кнопку и экран компьютера со щелчком закрывает белая пластиковая шторка.

Лиз: Секреты?

Харри: Точно. Полная конфиденциальность. Правительственное задание.

Лиз: Ты это видел, Харри? Ты должен посмотреть! (показывает пальцем за спину Харри).

Харри поворачивает голову назад, в этот момент Лиз нажимает на кнопку, шторка вжикает и уходит вверх, на мониторе видно застывший фрагмент из 3-d shutter'а.

Лиз: Так-так, опять играешь…

Харри (смущенно): О'кей, небольшой перерывчик выдался…

Лиз: Сейчас устрою тебе перерывчик. Как насчет землетрясения?

Харри (оживляется): Что, новая версия «Quake»?

Лиз: Не валяй дурака. Как тебе это?

Сует под нос Харри распечатку — рулон клетчатой бумаги, частично размотанный.

Харри: О Боже! Это что, шутка? Лиз, скажи, что ты шутишь.

Лиз: На этот раз нет.

Харри: Пик Галлахера! Глазам не верю. Где?

Лиз: В Суздал. И не один пик, целых три за последние пять часов.

Харри: Боже! Не может быть. Ведь это означает, что у нас не больше трех суток! А дальше что?

Лиза: Ты сам знаешь что. Тектонический сдвиг.

Харри (вскакивает с места, лицо его покрыто крупными каплями пота): Где это — Суздал? Что за чертово место?

Лиз: Суздал — это город в России. Небольшой старый город.