На границе тучи ходят хмуро… - Алексей Кулаков

Нарукавники и карандаш улетели в угол, им на смену пришёл слегка старомодный сюртук.

– Позвольте представиться, главный инженер и конструктор завода, Герт Иммануил Викторович.

– Гм. Корнет князь Агренев. Александр Яковлевич.

– Греве, Валентин Иванович.

– Так что вы говорили, господа, по поводу станков?

В качестве ответа Александр молча протянул трёхстраничный перечень необходимого оборудования.

– Так-с… О!… Недурно, право… Хорошо, это мы без проблем… вот тут даже и не знаю, не знаю… Однако! Э…кхм. Простите, господа, я иногда забываюсь. Что именно из этого списка вас интересует?

"Что-то я стал уставать от обилия слов. Или я живу быстро, или они – слишком медленно…"

– Нас интересует ВСЁ. Как можно более качественной и современной выделки. Вы возьмётесь исполнить заказ?

– Да!!!

"Видать, давненько уже простаивают…"

Что бы такие дорогие, да что там – почти бесценные господа не заскучали в ожидании управляющего, их провели по цехам, с подробными объяснениями, хвалебными одами своему мастерству, и попутными многочисленными уточнениями на тему будущего заказа. Александр не знал, как там у Греве, а у него едва язык не отсох…

Спустя два дня, заполненные нудными переговорами и торговлей, им объявили окончательную стоимость желаемого. Пятьсот двадцать тысяч рублей, и это без учёта пуско-наладочных работ, оцененных в дополнительную "десятку". И доставки на место. И трёх комплектов оснастки и штампов. И… оружейник, когда увидел итоговые цифры, вытаращил глаза и в первый раз на памяти корнета едва не выматерился при работодателе

– Александр Яковлевич… Ваше Сиятельство, может не всё сразу? Нет-нет, я помню, что финансовые вопросы не в моей компетенции, но все же уж больно сумма велика…

– Нда, признаться я думал что выйдет поменьше… Но! На хорошее дело мне не жалко, а дело мы затеваем явно хорошее. Вы не волнуйтесь так, деньги я достану, непременно.

– Я… безусловно, не сомневаюсь в этом. Просто… признаться, такие траты меня немного пугают.

– Траты соответствуют выставленным требованиям, Валентин Иванович. Да и график платежей меня вполне устраивает. Я надеюсь, вы проследите, что бы всё было высочайшего качества?

– Будьте покойны, я с них семь шкур спущу, коли что не так замечу…

Возвращаясь обратно в одиночестве (Греве остался ждать документов на землю и выполнять целый ворох поручений), корнет всё пытался придумать, где бы ему взять миллион? Легкий такой вопрос, ага…

На службе его ждали. Так ждали, что едва не прослезились при его виде.

– Рад видеть вас вновь, Сергей Юрьевич.

– С прибытием, Александр Яковлевич… Как ваши дела, уладили?

– Благодарю, всё решилось как нельзя лучше. Позвольте осведомиться, где корнет Дымков?

– Ах да, вы же не знаете… В той же больнице, что и вы, когда-то. Получил ранение во время перестрелки с нарушителями, в бедро, и голову… слегка задело.

Штабс-ротмистра прорвало. В течении получаса, он жаловался на распоясавшихся бандитов, стреляющих даже в офицеров, и на офицеров, подставляющихся под пули, вместо того что бы искать укрытие и стрелять оттуда. Когда Блинский ушёл, тут же объявился мрачный Григорий, простым и понятным языком объяснивший, что случилось:

– Его Благородие объезд делал, в аккурат на перестрелку с "несунами" и поспел. И прямо с лошади давай по ним палить их револьвера… Ну, сбили его, конечно. Это… Александр Яковлевич. Сколько у меня в энтом… на энтом… ну, где там деньги-то лежат?

– Пятнадцать тысяч, копейка в копейку… Что случилось, Григорий?

– Да, это… От моих весточку передали. Голодают…

Глава 25

Торжества в честь наступления нового, тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, прошли без участия корнета князя Агренева. Во первых, на заставе должен был присутствовать хоть один офицер – но этот момент можно было бы и обойти, главное что бы было желание. Это и было во вторых – этого самого желания даже не наблюдалось, вообще. Так что… Несмотря на нешуточную обиду баронессы и дюжину приглашений, переданных через Блинского, Александр предпочёл шуму новогоднего бала – тишину зимней ночи, а светскому обществу – полное одиночество. Григорий с его помощью испросил месячный отпуск (тем более, что он их лет пять не использовал), и повёз "гуманитарную помощь", пяти и десяти рублёвыми ассигнациями. Старики-родители, два брата родных, семь двоюродных, сёстры, тётки-дядьки, у всех дети… О причине такого бедственного положения уральских казаков в письме почти ничего не говорилось, то ли недород, то ли ещё бедствие какое стихийное, навроде пожара, зато открытым текстом шла просьба – помочь чем может.

А мог унтер, к своему удивлению, немало. Когда Григорий узнал, что имеет возможность прокормить целый год ВСЮ свою родню, да заодно подарить каждому по дойной корове, то слегка обалдел для начала, а потом выдавил из себя изумлённое:

– Откуда столько?!??

– А это за последний год-полтора набежало. С процентами, хе-хе… Ты вспомни, сколько мы с тобой контрабанды перехватили, премии за неё, другое… всякое. Чего удивляешься то?

– Дык это!?? Да… А скольки же тогда с собою взять?

– Рублей пятьсот за глаза будет. А если не хватит, доедешь до ближайшего большого города и там снимешь ещё, это просто. Так что будешь ты, Гриша – по всем меркам, завидным женихом… Смотри, не женись там ненароком!

– Да ладно… Рановато мне пока.

– Ну да, ещё не нагулялся, ага…

Корнет Дымков должен был вернуться в строй не раньше, чем через полгода, Сергей Юрьевич был постоянно занят "делами службы", так что всё вернулось на круги своя: Александр торчит в канцелярии, штабс-ротмистр неизвестно где, словом всё как обычно… Второго января приехал стряпчий, господин Лунин, и привёз стопку бумажек с красивыми печатями и виньетками – его первые патенты, оформленные по всем правилам и аж в девяти государствах.

– Ваше Сиятельство, я поспешил приехать, как только получил ваше письмо. Что-то случилось, или у вас есть для меня новые распоряжения?

– И то, и другое, Вениамин Ильич… прошу садиться и приступим. В первую очередь новые заявки на получение привилегий…

– Хм! Сосуд с двойными стенками. Тер-мос… Занятно. А это?

– Данное приспособление позволяет нарезать овощи и фрукты тонкими фигурными ломтиками, имеет семь разных насадок-ножей.

– Оригинально… Новая застёжка… А почему "Змейка"?

– Когда первую увидите, поймёте. Вот эти пять надо оформить в первую очередь.

– Мм… Это получается, что для перезарядки револьвера требуется всего пара движений?

– Вы совершенно правильно понимаете.

– Это… простите, не могу понять…

– Пачечная двухрядная обойма, обойма с шахматным расположением патронов и затвор винтовки на четырех боевых упорах.

– Благодарю, Ваше Сиятельство… тут… металлокорд и пневматическая шина. Интересно…

Стряпчий ненадолго задумался и довольно улыбнулся, поглаживая бумаги кончиками пальцев.

– Ваше Сиятельство, условия прежние?

– Да.

– Ваше Сиятельство, позвольте выразить вам моё самое искреннее почтение…

– Кхм. Вернёмся к нашим делам. Когда будут готовы документы по моим компаниям? Помниться, вы говорили, что ждать оставалось не долго.

– Ээ… Виноват-с. Собственно, мне не хватило буквально одного дня, но вы отписали прибыть как можно скорее, и я…

– Нда. Что тут сказать… Тогда вы, по приезду, не сочтите за труд переслать их мне.

– Непременно, Ваше Сиятельство…

Стряпчий на радостях едва не расцеловал Савву (расцеловать не получилось, а ошеломить немного – это да), и отбыл, пугать всех встречных прохожих своей подозрительной жизнерадостностью. В принципе, понять его было можно: столько новинок, да ещё и оружейная тема появилась… не клиент, а просто жила золотая…

Его отсутствие на Новогоднем балу заметили многие, и попросту замучили вопросами бедного штабс-ротмистра. Опять же, Софья… Где ещё бедная женщина может невзначай похвастаться новым платьем или драгоценностями? Только на светской дискотеке, расцветая и оживая под завистливыми взорами лучших подруг. Романтика, блин… Так что от очередного торжественного мероприятия отвертеться не удалось. Только Александр и баронесса успели закончить первый тур вальса, как рядом материализовался, с непонятной миной на лице, Сергей Юрьевич:

– Софья Михайловна, позвольте мне ненадолго забрать от вас корнет?

– Ну что с вами поделаешь? Берите…

Штабс-ротмистр отвёл удивлённого Александра немного в сторону и негромко объяснился:

– Вас хочет видеть господин полковник. По поводу ваших привилеев…

Всё оказалось не так страшно как думал, взволнованный неожиданным вниманием начальства, Блинский. Полковнику Толкушкину просто стало любопытно, что же такое выдумал неугомонный корнет, что к нему раз в месяц, а то и почаще, приезжает стряпчий аж из Петербурга. Да и слухи, о каком-то револьвере новой конструкции…