Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП) - Дарлинг Джиана

И я так сильно хотела его, что меня трясло от этого.

— Я предлагаю тебе попробовать, — поддразнила я, просто чтобы посмотреть, что он будет делать.

На его лице появилась злая усмешка.

— Ты произносишь мое имя, когда кончаешь.

Я открыла рот, чтобы опровергнуть его высокомерие, но резкий звук ткани раздирающая боль в бедрах отвлекла меня.

Он сорвал с меня нижнее белье.

Мои пальцы инстинктивно обхватили его твердые бицепсы, как раз вовремя, чтобы я приготовилась к первому прикосновению его грубых, толстых пальцев к моему постыдно влажному лону.

Он тихо промычал что-то одобрительное в своем горле.

— Такая мокрая. Тебе нравится мысль о том, что я буду трахать тебя пальцами на этом столе, в центре этого клуба? Держу пари, ты хотела бы, чтобы было на кого посмотреть, чтобы увидеть, какой чертовски великолепной ты будешь, когда разойдешься по швам.

Я застонала, когда он скользнул всей рукой по моему лону, вверх и вниз, так что моя влага распространилась повсюду, по всем его пальцам, от одной стороны моего паха до другой и по всей моей заднице. Должно было быть неловко, что он так играет с моим возбуждением, но мне нравились хриплые звуки, которые издавала моя киска под его прикосновениями, то, как он провел указательным пальцем глубже, чтобы поиграть с моим входом, а его большой палец задержался, чтобы сильно коснуться моего клитора.

Он еще даже не проник в меня, а я уже дрожала.

— Хочу почувствовать, как эта киска течет по всему моему члену, пока ты работаешь с ней, — сказал он таким низким тоном что это было почти неразборчиво. — Хочу увидеть твое лицо, когда ты изо всех сил пытаешься взять меня в эту тугую киску. Скажи мне, Лу, когда я впервые прорвусь, ты будешь плакать по мне красивыми слезами?

— Черт, — выругалась я, когда один палец закружился у моего входа, все глубже и глубже с каждым проходом, пока он не оказался у тонкого барьера. Тяжело дыша, но не в силах сдаться без последней колкости, я сказала: — Тебе не нравится, когда я плачу.

— Новое правило. Тебе позволено плакать, когда я заявляю, что ты моя.

— Зевс. — Я извивалась под его крепкой хваткой, когда другой палец присоединился к первому и неглубоко входил и выходил из моей неряшливой киски. — Пожалуйста, возьми меня.

Его смешок донесся до моего рта, когда он снова прикусил мою нижнюю губу.

— Ни за что, блять, в первый раз я беру свою девушку на столе посреди этого гребаного клуба. — Эй, ты должна заслужить мой член, малышка.

— И как мне это сделать? — Я заскулила, когда его мозолистый большой палец провел тугие, твердые круги по моему клитору, выводя мой оргазм на поверхность, как пробку из бутылки.

Я была готова разорваться, рациональные мысли испарились, а кровь закипела от удовольствия, когда моя сперма выплеснулась на эти греховно толстые пальцы, играющие между моих бедер.

— Покажи мне, как ты чертовски великолепна, когда кончаешь мне на руку, — сказал он.

И вот так просто я распалась на части. Оргазм обрушился на меня, как огромная волна, увлекая за собой все, чем я была, пока я не разбилась вдребезги и не выплеснулась между моими бедрами, на огромный валун руки, прижатой к моему лону.

Я испытывала оргазм и раньше, как с Риисом, так и одна дома в темные ночные часы, и только девичьи мысли о Зевсе вели меня туда.

Это было намного лучше, чем то.

Я лежала обессиленная и бескостная на столе, слегка подергиваясь после этого, киска пульсировала под его рукой, когда он переместился, чтобы накрыть своей большой ладонью мое лоно.

Я дернулась, когда он два раза быстро и нежно похлопал по ней и сказал:

— Хорошая девочка.

Используя то немногое, что у меня оставалось, я напряглась, чтобы наблюдать за ним, когда он поднес мокрый большой палец ко рту и размазал мою жидкость по нижней губе, прежде чем засосать ее в рот.

— Чертовски вкусно, — простонал он.

— Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе сейчас.

Его глаза с тяжелыми веками изучали меня, распростертую перед ним на столе, в течение долгой минуты, прежде чем он наклонился и взял меня на руки. Я сразу же крепко обхватила его, хотя и чувствовала, как мой секс пропитал его футболку там, где я прижалась к нему. Я уткнулась лицом в его шею, глубоко вдыхая его запах леса и табака, и изо всех сил старалась не заплакать.

Одна рука поддерживала мою задницу, в то время как другая нырнула в мои волосы, обвила их вокруг его пальцев и прижала меня к себе.

После всего: уязвимости, которую я испытала, танцуя для него, всепоглощающего ощущения, что я раскрываюсь перед ним, именно это объятие навсегда привязало мое сердце к нему.

Теперь пути назад не было.

Я заключила сделку с дьяволом, попробовала его грех в аду, и, как всегда говорилось в баснях, как только ты отведала пищи подземного мира, ты застряла в его глубинах навсегда.

— Останься со мной, — прохрипела я, пытаясь быть храброй, сильной и невозмутимой, но совершенно неспособной, потому что как часто девушка живет мечтой, ставшей явью?

Он зарылся губами в мои волосы и поцеловал меня.

— Это ты застряла со мной, маленький воин. Не отпущу тебя сейчас. Никогда блять.

— Хорошо.

Его смешок вибрировал по всему моему телу.

— Не все так просто, малышка. — Я остранилась от него достаточно, чтобы сказать:

— Возраст согласия в провинции составляет шестнадцать лет, если только ты не авторитетная фигура. Ты не можешь пойти в тюрьму из-за меня. Только не снова.

Его лицо смягчилось и стало таким красивым, что у меня перехватило дыхание, а сердце перестало биться. Это напомнило мне, что я не рассказала ему о возвращении рака, о том, что мне предстояла химиотерапия. Это напомнило мне, что я не хотела этого, потому что я, наконец, стала для него женщиной, цельной, сексуальной и многообещающей.

Я не собиралась разрушать свои мечты.

— Это не твоя вина, Лу, и даже если бы это было так, должен сказать, я бы сделал это снова. Если мне придется убить каждого гребаного человека на этой чертовой планете, чтобы быть с тобой, Лу, тебе лучше поверить, что я, блять, сделаю это, и я сделаю это с гребаной улыбкой.

Хотела бы я знать тогда, что его слова будут проверяться снова и снова в течение следующих нескольких месяцев и что, в конце концов, смерть все равно будет преследовать меня.

Глава девятнадцатая

Зевс

Я должен был догадаться, что это случится.

Она была слишком хороша, слишком Луиза Лафайетт в дымящемся горячем теле, в обтягивающей, едва прикрытой одежде Лулу Фокс. Она была слишком довольна тем, что переступила нашу нечеткую грань между дьяволом и поклонником. Девушка следовала моим правилам, даже запрету на прикосновения, и делала это с улыбкой.

Я должен был знать и быть готовым к этому, но, черт возьми, я был удивлен. Честное слово, не ожидал, что девчонка устроит мне чертов стриптиз на сцене «Лотоса», как будто она уже много лет снимает с себя одежду, чтобы заработать на жизнь.

Как только погас свет и включились софиты, я должен был сказать своим братьям, чтобы они убирались к чертовой матери.

Но тут зазвучала эта гребаная песня. «Sink the Pink» моей любимой группы AC/DC. Она сделала это специально, знала из наших писем, что я люблю эту группу, слушала слова и знала, что они что-то значат для меня.

Так и вышло.

Так что вместо того, чтобы выгнать своих братьев или положить конец всей этой хуйне, как я должен был, я замер, когда Лу вышла на глянцевую черную сцену, одетая в розовое и голубое, в маленькой девчачьей юбке, которая едва прикрывала ее задницу, и крошечном лифчике с вишенками на нем.

Как она узнала о вишенках, ума не приложу. Это не могло быть просто хорошей догадкой, что она одевается как маленькая девочка. Она должна была знать, что мой член превратился в стальной столб в штанах, как только я увидел ее, такую, блять, молодую и такую, блять, спелую для ощипывания.