Воздушный корабль - Жюль Верн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инженеръ приступилъ къ работамъ, которыя надѣялся окончить къ вечеру. Подъемные винты были въ отличномъ состояніи, ураганъ нисколько ихъ не попортилъ. Зато два поступательныхъ винта, задній и передній, пострадали сильно, сильнѣе даже, чѣмъ Робюръ предполагалъ. Предстояло выправить у нихъ искривленныя лопасти и сдѣлать переборку всего механизма, приводящаго ихъ въ движеніе.
Покуда шла работа, дядя Прюданъ и его коллега то прохаживались по палубѣ, то присаживались на корму. Что касается Фриколена, то онъ сравнительно успокоился духомъ. Вѣдь большая разница — нестись подъ облаками или неподвижно висѣть всего только на высотѣ полутораста метровъ надъ землею.
Работу прерывали только два раза для наблюденій, которыя произведены были очень точно и дали слѣдующій результатъ: долгота восточная 1760 17' по меридіану Ферро, а широта южная 430 37'.
На картѣ этому пункту соотвѣтствовали островъ Чатамъ и островокъ Виффъ, извѣстные оба подъ именемъ группы Браутонскихъ острововъ. Они находятся въ пятнадцати градусахъ къ востоку отъ Таваи-Пунаму, южнаго изъ двухъ большихъ новозеландскихъ острововъ на Тихомъ океанѣ.
— Я такъ и думалъ, — сказалъ Робюръ Тому Тернеру.
— Слѣдовательно, мы находимся…
— Въ сорока-шести градусахъ отъ острова Иксъ.
— Непремѣнно нужно хорошенько починить аппаратъ. Перелетъ предстоитъ огромный, насъ могутъ задержать противные вѣтры, а у насъ такъ мало припасовъ…
— Да, Томъ, я надѣюсь вечеромъ непремѣнно двинуться въ путь, хотя бы пришлось летѣть на одномъ винтѣ… другой можно будетъ починить понемногу дорогой.
— Какъ же, мистеръ Робюръ, — сказалъ Томъ Тернеръ, — а эти джентльмены и ихъ слуга?..
— Развѣ плохо для нихъ будетъ поселиться на островѣ Иксъ?
Островъ Иксъ? Какой-такой островъ Иксъ? — спроситъ читатель.
Этотъ островъ лежалъ въ Тихомъ океанѣ между экваторомъ и тропикомъ Рака и вполнѣ оправдывалъ алгебраическое названіе, данное имъ Робюромъ, потому что, затерявшись въ глуши Маркизскаго моря, едва ли былъ извѣстенъ кому-нибудь еще, кромѣ нашего инженера. Робюръ основалъ на немъ свою маленькую колонію, и здѣсь Альбатросъ отдыхалъ отъ воздушныхъ путешествій. Островъ былъ родиною Альбатроса, такъ какъ аэронефъ былъ построенъ на немъ по мысли и подъ руководствомъ Робюра; здѣсь имѣлись мастерскія, въ которыхъ аппаратъ можно было въ случаѣ нужды чинить и поправлять.
Огибая мысъ Горнъ, Робюръ немѣревался летѣть къ острову Иксъ, какъ его подхватилъ сначала циклонъ, а потомъ ураганъ, и отнесъ въ противоположную сторону. Теперь до острова было очень далеко и потому Робюръ нашелъ нужнымъ сначала исправить у воздушнаго корабля поврежденія. Съ этою цѣлью онъ и остался на островѣ Чатамѣ.
Работа на аэронефѣ кипѣла. Каждый трудился съ усердіемъ, сознавая, что времени терять невозможно. Тѣмъ временемъ дядя Прюданъ и Филь Эвансъ держали между собою важное совѣщаніе.
— Филь Эвансъ, — сказалъ дядя Прюданъ, — вы твердо рѣшились, какъ и я, пожертвовать жизнью?
— Да, какъ и вы.
— Въ послѣдній разъ васъ спрашиваю: ясно ли для васъ, что отъ Робюра намъ больше ожидать нечего?
— Нечего.
— Хорошо, Филь Эвансъ, я рѣшился. Альбатросъ отправляется въ путь сегодня на ночь. Сегодня же ночью мы исполнимъ задуманное. Мы подрѣжемъ крылышки Робюровой птицѣ, она нынѣшнею же ночью разлетится въ щепки среди своей покорной стихіи.
— Развѣ вы достали, что нужно?
— Да. Прошлою ночью, покуда Робюръ и его приспѣшники хлопотали надъ спасеніемъ аэронефа, я потихоньку слазилъ въ кладовую и досталъ динамитный патронъ.
— Дядя Прюданъ, приступимъ къ дѣлу сейчасъ!
— Нѣтъ, подождемъ до вечера. Тогда я уйду къ себѣ въ каюту, а вы караульте, чтобы меня не застали врасплохъ.
Въ шесть часовъ баллонисты пообѣдали какъ обыкновенно. Два часа спустя, они ушли къ себѣ въ каюту, какъ люди уставшіе за день и желающіе хорошо отдохнуть.
Ни Робюръ, ни кто-либо изъ его товарищей не подозрѣвали, какая страшная катастрофа грозитъ воздушному кораблю.
Затворившись у себя въ каютѣ, дядя Прюданъ принялся подробно осматривать украденную имъ въ кладовой бомбу. То былъ металлическій цилиндръ, содержавшій въ себѣ около одного килограмма взрывчатаго вещества, — количество вполнѣ достаточное для того, чтобы разнести аэронефъ въ пухъ и прахъ. Если бы даже случилось, что аэронефъ не разлетѣлся вдребезги, то во всякомъ случаѣ весь механизмъ его былъ бы уничтоженъ, и паденіе съ высоты на землю докончило бы то, чего не успѣлъ бы сдѣлать взрывъ. Оставалось только положить бомбу въ уголъ Каюты, такъ чтобы она взорвала платформу и потрясла кузовъ.
Но, чтобы произвести взрывъ, требовалось воспламенить содержащееся въ цилиндрѣ вещество, въ точности разсчитавъ самый подходящій моментъ.
Дядя Прюданъ разсудилъ такъ: какъ только передній винтъ будетъ починенъ, аэронефъ снова пустится въ путь и полетитъ на сѣверъ. Но по всей вѣроятности дорогой, то-есть уже на-лету, Робюръ примется за исправленіе задняго, еще не починеннаго винта. Тогда близость работающихъ въ каютѣ президента Вельдонскаго института будетъ мѣшать ему въ хлопотахъ надъ взрывомъ бомбы. Поэтому дядя Прюданъ придумалъ употребить въ дѣло фитиль, чтобы произвести взрывъ незамѣтно и какъ разъ тогда, когда это будетъ нужно.
Вотъ что сказалъ онъ по этому поводу своему коллегѣ:
— Вмѣстѣ съ бомбой я взялъ также немного пороху. Изъ него я сдѣлаю фитиль такой длины, чтобы онъ могъ горѣть въ теченіе извѣстнаго времени, и опущу его въ бомбу. Я зажгу его въ полночь, такъ чтобы взрывъ произошелъ между тремя и четырьмя часами утра.
— Превосходно придумано! — отвѣчалъ Филь Эвансъ.
Итакъ баллонисты съ ужасающимъ хладнокровіемъ задумали страшное дѣло разрушенія, отъ котораго предстояло погибнуть и имъ самимъ. До того сильна была въ нихъ ненависть къ Робюру, что они не задумались пожертвовать собственною жизнью, лишь бы только насытить свою месть. Конечно, это было безумно, даже пожалуй предосудительно, но ихъ отчасти извиняло то напряженное состояніе, въ которомъ они находились вотъ уже пять недѣль безъ перерыва.
— А какъ же быть съ Фриколеномъ? — сказалъ Филь Эвансъ. — Имѣемъ ли мы право жертвовать его жизнью?
— Вѣдь мы жертвуемъ же своей! — возразилъ дядя Прюданъ.
Не думаемъ, чтобы такой резонъ показался Фриколену достаточнымъ.
Дядя Прюданъ спѣшно принялся за дѣло, а Филь Эвансъ всталъ на часы.
Весь экипажъ былъ занятъ починкой винта, и баллонисты могли дѣлать что угодно, не опасаясь, что за ними подсмотрятъ.
Дядя Прюданъ началъ съ того, что истолокъ порохъ въ самый мелкій порошокъ. Слегка намочивъ его, онъ насыпалъ его въ длинный полотняный чахолъ и вышло что-то вродѣ фитиля. Зажегши его, онъ убѣдился, что фитиль горитъ со скоростью ПЯТИ сантиметровъ въ десять минутъ, то-есть одного метра въ три съ половиною часа. Тогда онъ затушилъ
