Флетч и Мокси - Грегори Макдональд

– Вы меня ослепили, – признался Флетч. – В голове у меня все перемешалось, – он взялся за ручку двери. – В этой истории есть хоть доля правды?

– Разве вы не спрашивали об этом Мерилин?

– Спрашивал.

– И она не убедила вас, что не убивала мистера Питермана?

– Нет, не убедила.

– Ах, эта Мерилин, – Муни, улыбаясь, покачал головой. – Умеет она удержать внимание аудитории.

ГЛАВА 38

Флетчу потребовалось довольно много времени, чтобы заказать самолет до Форт-Майерса. В конце концов ему удалось найти небольшую авиакомпанию в Майами, которая согласилась прислать самолет в Ки-Уэст, чтобы затем доставить их в Форт-Майерс.

Проходя через холл, Флетч увидел Джеффа Маккензи, укладывающего багаж в маленький желтый автомобиль, стоящий у тротуара. На противоположной стороне улицы, напротив дома, толпилась дюжина зевак.

Флетч направился к Маккензи, какое-то время постоял рядом.

– Я сожалею, что для вас все так плохо кончилось. Мимо проехала мусоровозка. С надписью на борту:

«МЫ ОБСЛУЖИВАЕМ СВАДЬБЫ».

– Каждый раз, когда мы, осси, покидаем Австралию, нами подтирают задницу, – пробурчал в ответ Маккензи.

– История человечества говорит об обратном.

Маккензи захлопнул крышку багажника.

– На этих берегах вы меня больше не увидите.

– Напрасно вы обиделись на всех нас. К сожалению, вы столкнулись с мошенником, убийцей...

– Это еще не все, – Маккензи сел за руль, захлопнул дверцу, опустил стекло, завел двигатель. – Я познакомился с американской киноиндустрией. И одного раза мне хватит на всю жизнь.

С тем Маккензи и уехал.

В холле Флетча остановила Эдит Хоуэлл.

– Все это так печально, Флетчер. Джефф рассказал нам о том, что полиция увезла Мокси. Я ни в коей мере не виню ее за то, что она сделала с этим Питерманом. Ужасный человек! Я всегда это говорила, не так ли, Джон? – Джон Мид спускался по лестнице с чемоданами. За ним, также не с пустыми руками, следовали Стелла и Джерри Литтлфорд и Сай Коллер. Все что-то несли, за исключением Эдит Хоуэлл. – Мы лишь надеялись, что ей дадут побольше погулять на свободе. Она так много работала.

Напротив Голубого дома остановился автобус с туристами. Из него донесся усиленный системой громкой связи голос гида: «...последние дни жила актриса Мокси Муни, арестованная этим утром по обвинению в убийстве. Еще одна легенда Ки-Уэст...»

Флетч решил, что нет нужды делиться с кем-либо известными ему фактами. Пусть эти люди едут с миром. Куда проще доставить Фредерика Муни в аэропорт без этих говорунов.

– А где Фредди? – поинтересовалась Эдит. – Небось, опять напился до чертиков.

– Скорее всего.

– О, я знаю моего Фредди, – покивала Эдит. – Не нужен он мне даже со всеми его миллионами. У него вместо мозгов яичница.

– Будь ты миссис Фредерик Муни, Эдит, роли предлагали бы тебе куда чаще, – заметил Сай Коллер.

Эдит Хоуэлл, стоя посреди холла, мешала всем, кто нес чемоданы, загораживая кратчайший путь к двери.

– Я не думаю, что Фредди такой уж великий актер, как полагают многие, – Эдит и не подумала отойти в сторону. – Когда мы играли «Пора, господа, пора», он постоянно спешил со своими репликами. Меня это так раздражало. Разумеется, я понимала, что ему не терпится вернуться в гримерную и приложиться к бутылке.

Флетч наблюдал, как один за другим они выходят из Голубого дома. Эдит уже что-то вещала Джону Миду насчет «ужасных мостов», которые они всенепременно должны миновать до наступления ночи. Литтлфорды собирались в Вандербилт-Бич, где оставили какие-то вещи. Сай Коллер ворчал, что ему необходимо вернуться в Бонита-Бич, чтобы руководить ликвидацией съемочной площадки «Безумия летней ночи». Только Джон Мид пожал Флетчу руку, попрощался и поблагодарил его за гостеприимство. Остальные, похоже, восприняли Голубой дом, как очередной отель.

Перед тем, как сесть в машину, Джерри Литтлфорд повернулся к Флетчу.

– Кстати, Флетч. Кто-то вам звонил. С английским акцентом. Фамилии я не разобрал. Я сказал ему, что не знаю, где вас найти. Он просил передать, что Алый платочек выиграл вам двадцать пять тысяч долларов.

– Неужели?

– Не знал, что у вас есть скаковые лошади.

– Я тоже не подозревал, что Алый платочек относится к таковым.

Будь он швейцаром, ему, скорее всего, дали бы чаевые. Мгновение спустя они отбыли, на двух машинах, чтобы в другом месте и в другое время вновь собраться вместе и создать иллюзию, более реальную, чем сама жизнь, дабы благодарные зрители платили деньги, желая убедиться в этом, и аплодировали, когда гас экран и в зале вновь зажигался свет.

ГЛАВА 39

На этот раз, постучав в дверь спальни Фредерика Муни, Флетч подождал, пока его пригласят войти. Но в спальне царила тишина. Флетч постучал вновь.

Открыл дверь.

Фредерик Муни лежал на кровати. На спине. На столике стояли пустой стакан и на четверть опорожненная бутылка.

Флетч притворил дверь, подошел к кровати.

– Мистер Муни?

Потряс старика за плечо.

– Перестаньте. Я могу обойтись без финального акта. Он взял бутылку, поднес к носу. Коньяк.

– Поднимайтесь. Я не сомневаюсь, что вы умеете задерживать дыхание и изображать мертвеца лучше, чем кто бы то ни было.

Рядом с Муни на кровати лежал пустой флакон из-под таблеток. Без крышки. Флетч перегнулся через Муни в поднял флакон. Глянул на этикетку. Снотворное.

– Мистер Муни! Кино кончилось. Поднимайтесь.

И опять тряхнул Муни за плечо.

– Однако? Неужели это взаправду?

Флетч попытался прослушать пульс Фредерика Муни. Сердце старика не билось. Он и не дышал.

– О-би! – Флетч выпустил руку Муни, и она безжизненно упала на кровать. – Значит, это не игра!

Глаза Флетча затуманились слезами. Он покачал головой. Постоял, глубоко задумавшись. На письменном столе лежали два запечатанных конверта и густо исписанный лист бумаги. На одном конверте значилось: «Мисс Мерилин Муни». Второй адресовался полиции. Записка предназначалась для Флетча.

«Флетчер!

Позвольте попросить вас еще об одном одолжении: пожалуйста, передайте конверты по назначению.

В письме полиции указано как и почему я убил Стивена Питермана. Приведенные подробности не позволят им усомниться в том, что убийца – я. Мой лечащий врач подтвердит, что последние три года, после перенесенного сердечного приступа, я не беру в рот ни капли, В письме приведены его фамилия и адрес.

Письмо к Мерилин не расставит все точки над «i». Надеюсь, вы поможете ей осознать, что я хотел донести до нее. Там написано, что я наслаждался, живя рядом с ней, наблюдая за ней, аплодируя ей, любя ее. Я также пишу, что оставляю ей достаточно денег, чтобы она оплатила все финансовые претензии, которые, несомненно, будут выставлены ей. Полагаю, кое-что еще и останется. Не много, но на тихую, спокойную жизнь хватит наверняка.

Я вспоминаю те несчетные вечера, когда, после спектакля, вымотанный донельзя, я возвращался в очередной отель, ничем не отличимый от сотен других, с единственным желанием: упасть на кровать и заснуть. И всякий раз гадая, почему талант, мастерство, энергия столь щедро тратятся на создание иллюзии для горстки людей, которые видят ее на протяжении лишь нескольких часов? Ради чего? Можно на время затмить реальность, но полностью заменить ее чем-либо не под силу никому.

Благодарю за гостеприимство, Фредерик Муни».

ГЛАВА 40

В звенящей тишине, воцарившейся в доме, Флетч спустился вниз, через биллиардную прошел в кабинет-библиотеку.

Сел за стол.

Позвонил Роз Начман. Начальника детективов на месте не оказалось. Флетч назвался и попросил, чтобы она перезвонила ему, как только придет.

Он позвонил в Майами, и ему сказали, что заказанный самолет уже вылетел.

Только тут Флетч вспомнил, что оставил взятый напрокат автомобиль на стоянке в аэропорту Форт-Майерса. Вместе с багажом.

Потом он позвонил в Вашингтон. Пришел час проверить, послушают ли в «Глоубел кейбл ньюс» «босоногого мальчишку с румянцем во всю щеку», который может предложить интересный материал.

– Добрый день, – женский голос. – «Глоубел ньюс». Чем я могу вам помочь?

– Привет, – поздоровался Флетч. – Моя фамилия Армистед...