Смерть-остров - Галия Сергеевна Мавлютова

прямо по обрыву. Высокие чины скользили по влажной от росы земле, бросая взгляды на начищенные сапоги, чертыхались, а некоторые сплёвывали от досады.

— Кузнецов, ты который день не можешь баржу отправить! Расскажи нам, по какой причине? — язвительно спросил пожилой мужчина в строгом френче. У него были самые шикарные сапоги — лайковые, форсистые, в гармошку. Кузнецов вытянулся по стойке «смирно».

— Товарищ проверяющий, разрешите объяснить суть причины, — начал Кузнецов, но мужчина во френче небрежно махнул рукой. Мол, что ты нам сказки рассказываешь.

— Формированием каравана по заданию партии и правительства занимались Чусов с Рагузиным, где они? Почему их нет? Я только что с самолёта, ещё не слышал докладов.

— Товарищ проверяющий, Чусов с Рагузиным оказались вредителями советского строя, вчерашним днём они были задержаны органами ГПУ! — лихорадочно отрапортовал Кузнецов, наблюдая за реакцией проверяющего.

Этот франтоватый мужчины прибыл утренним самолётом из Москвы. Говорят, что он помощник самого Ягоды, его даже товарищ Долгих побаивается. В Томске не ждали проверяющего; у него внеплановый визит, а к полудню должен прилететь из Новосибирска сам товарищ Эйхе, чтобы принять отчет за срыв сроков отправки первого каравана.

— Почему не доложили? — Засверкал золотой оправой проверяющий. — Почему я узнаю об этом в последнюю минуту перед отплытием каравана? Кузнецов, твою бога душу мать, я тебя спрашиваю?

— Так точно, товарищ проверяющий!

— Что — «так точно», Кузнецов? Что? — взбесился проверяющий и застучал сапогом, но под ногами была глина. Он покачнулся, чуть не упал, но удержался, хоть и с большим трудом.

— Так точно! — мёртвыми губами прошелестел Кузнецов, не понимая, чего от него добивается высокий чин из Москвы.

— Не «такточнай»! Не при царском режиме! Где Рагузин, я спрашиваю? Где он?

Утренний ветерок разнёс визжащий голос по водной глади. Кузнецов, Колубаев, вся свита молча ждали, когда его отголоски затихнут.

— В органах ГПУ, товарищ проверяющий!

— Нет его там, Кузнецов, не ври, — выдвинулся из свиты кто-то из местных, — я сам проверил. Его сюда пригнали. Ночью.

«Это горсоветовский гад, подхалим, сволочь, уже подшустрил, проверил изоляторы, — подумал Кузнецов, — как же его фамилия? Надо хоть в лицо запомнить!»

— Вы хотите сказать, что старый большевик, коммунист, прошедший царскую тюрьму и каторгу, находится на барже среди уголовников и лишенцев? Так, Кузнецов? Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Нет, товарищ проверяющий, да, товарищ проверяющий, не знаю, товарищ проверяющий, — захлёбывался от страха Кузнецов, мысленно проклиная тот день, когда ему предложили возглавить конвойную службу вместо Чусова.

Группа сопровождающих, состоявшая из местных руководителей разных служб, мысленно попрощалась с жизнью. В сущности, каждый думал о собственном конце, но мысль была общей. Все уже знали, что произойдёт дальше. После начальственного распекания наступит развязка и начнут искать виновных в задержании старого большевика Рагузина, затем выяснится, что виноваты все присутствующие.

Кузнецов замолчал. Пауза затянулась. Проверяющий из Москвы счищал грязь с одного сапога другим, франтоватое голенище задралось, шикарные галифе выпачкались, приведя в состояние ужаса всю группу начальственного состава, молча наблюдавших за нервными действиями комиссара.

— Хромов, где находится товарищ Рагузин? — рявкнул Кузнецов, высмотрев за спинами присутствующих расторопного каптенармуса. Комендант каравана решил переложить ответственность на крайнего, и хорошо, что под руку попался Матвей Хромов, он всегда всё знает. О чём ни спроси — мигом ответит, не дослушав. Пусть проверяющий переключится на Матвея, и тогда весь спрос с него будет. Если Хромов не дотумкает, как ответить начальству, то загремит по этапу или под расстрел пойдёт.

— А товарищ Рагузин на барже, чай пьёт, — выдвинулся вперёд Хромов, радуясь, что не обмишулился. Ведь как чувствовал, когда предложил чаю бывшему начальнику, что пригодится ещё чахоточный каторжник. Не промахнулся каптенармус Хромов, всё правильно рассчитал. Рагузин пригодился.

— Привести? — Матвей уже бежал к трапу.

— Пулей! — скомандовал проверяющий, засовывая грязные перчатки в карман френча. — Срочно доставить!

— Колубаев, доставить! — проревел счастливый Кузнецов. — Срочно, Колубаев!

Колубаев, спотыкаясь и падая в глину, побежал к барже, стремясь опередить выскочку Хромова, но тот успел раньше. Одним прыжком преодолев две ступеньки, Матвей стремительно взлетел наверх. Колубаев поскользнулся на мокром трапе и шумно обрушился в воду. Два охранника, путаясь в длиннополых шинелях, бросились вытаскивать Колубаева.

— Кузнецов, охрана экипирована безобразно! Сегодня поставлю вопрос на совещании! — продолжал злиться высокий чин, нервно похрустывая суставами пальцев.

— Вещёвка доставлена, товарищ проверяющий! Сегодня переоденем! — заикаясь от страха, едва выговорил побледневший Кузнецов.

По трапу уже спускался Хромов с лежащим на плече Рагузиным. Охранники, бросив мокрого Колубаева, принялись помогать Матвею. Проверяющий долго вглядывался в избитого Рагузина, затем негромко произнёс: «Как же ты, Сашка, смог допустить такое? Со всех шкуру спущу! В машину его!» Проходя мимо тела расстрелянного Чусова, проверяющий сказал: «А этот, почему валяется на виду у всех? Опять нарушаете?»

— Выкрикивал антиреволюционные лозунги, товарищ проверяющий! — натужно просипел окончательно потерявший голос Кузнецов.

— Немедленно оформите формуляр на умершего! Недопустимо нарушать ревзаконность! За отчетность строго спросим. Отправляйте первую баржу! Вторую оставьте на завтра!

Проверяющий не стал ждать, когда отправится в далёкий путь первая баржа. Вскоре машина с высокопоставленным лицом отбыла в сторону Томска. Остальная группа расселась по другим машинам, и вся процессия медленно двинулась следом, чтобы не обогнать первую, в которой находились высокий чин и Рагузин. Кузнецов вытирал пот со лба, но испарина всё проступала и проступала.

— Матвей, у тебя спирт есть?

— Есть, товарищ начальник конвойной службы!

Хромов вытащил из кармана медную фляжку с ловкостью фокусника и протянул Кузнецову, предварительно отвинтив крышку. Кузнецов опрокинул фляжку в рот и залпом вылил в себя содержимое, затем бросил фляжку Хромову, и, выдохнув, сказал:

— Ты, Хромов, остаёшься здесь! В Томске. Будешь у меня помощником. Колубаев, пошёл!

Матвей, глядя на отплывающую баржу, потискал в руках фляжку. Знать бы, где упасть, две фляжки захватил бы. Выпить хочется, мочи нет. Хромов посмотрел на небо. Совсем светло стало. Радостный будет денёк. Сердце Хромова буйно билось от радости, и это буйство не