Ключи к декабрю - Пол Андерсон

— Мы будем вместе.

— Всегда.

Они взяли флайер и из пещеры сна перелетели к Планетоизменителю в Бесплодных Песках, где сменили прежнюю пару и придвинули к окну на третьем этаже новую кушетку.

Воздух был по-прежнему душный, но уже годился для дыхания на короткое время, хотя после подобных экспериментов долго болела голова. Жара все еще была невыносимой. Очертания скалы, некогда напоминавшей человека, расплылись. Ветры потеряли былую свирепость.

На четвертый день они нашли следы, принадлежавшие, вероятно, какому-то крупному хищнику. Это порадовало Санзу. Зато другой эпизод вызвал только изумление. Менее чем в сотне шагов от Станции они наткнулись на трех высохших гигантских гусениц. Снег вокруг был испещрен знаками. К гусеницам ее, ли неясные следы.

— Что бы это значило? — спросила Санза.

— Не знаю. Но, думаю, лучше это сфотографировать, — отозвался Джарри.

Так они и сделали. Поговорив со Станцией 11, Джарри узнал, что подобная картина периодически отмечалась наблюдателями и на других станциях, правда редко.

— Не понимаю, — сказала Санза.

— А я не хочу понимать, — сказал Джарри.

За время их дежурства такого больше не случалось. Джарри сделал подробную запись в дневнике, после чего они продолжили наблюдения, иногда прерывая их, чтобы попробовать возбуждающие напитки. Два столетия назад один биохимик посвятил свое дежурство поискам веществ, которые вызывали бы у Измененных такие же реакции, как в свое время алкогольные напитки у нормальных людей. Опыты завершились успехом. Четыре недели счастливый биохимик беспробудно пил и, естественно, забросил свои обязанности, за что был снят с поста и отправлен спать до конца Срока. Однако его в общем-то немудреный рецепт разошелся по другим Станциям. Джарри и Санза обнаружили в кладовой настоящий бар и рукописную инструкцию по составлению напитков. Автор выражал надежду, что каждое дежурство будет завершаться открытием нового рецепта. Джарри и Санза работали на совесть и обогатили список пуншем “Снежный цветок”, который согревал желудок и превращал мурлыканье в хихиканье, — так был открыт смех. Наступление тысячелетия они отпраздновали целым кубком пунша. По настоянию Санзы рецептом поделились с остальными Станциями, чтобы каждый мог разделить их радость. Вполне вероятно, что так оно и произошло, потому что рецепт приняли благосклонно. И уже навсегда, даже после того, как от кубка остались лишь воспоминания, сохранился смех. Так порой создаются традиции.

— Зеленые птицы умирают, — сказала Санза, отложив в сторону прочитанный рапорт.

— А? — отозвался Джарри.

— Адаптация не может происходить бесконечно, вероятно, они исчерпали все резервы.

— Жаль, — сказал Джарри.

— Кажется, прошел всего год, как мы здесь. На самом же деле позади тысячелетие.

— Время летит.

— Я боюсь, — прошептала она.

— Чего?

— Не знаю. Просто боюсь.

— Но почему?

— Мы живем странной жизнью; в каждом столетии оставляем по кусочку самих себя. Еще совсем недавно, как подсказывает мне память, здесь была пустыня. Сейчас это ледник. Появляются и исчезают ущелья и каньоны. Пересыхают реки, и на их месте возникают новые. Все кажется таким вр менным, таким преходящим… Вещи с виду солидные, надежные, но я боюсь коснуться их: вдруг они превратятся в дым и моя рука сквозь дым коснется чего-то?.. Или еще хуже — ничего не коснется. Никто не знает наверное, что здесь будет, когда мы достигнем цели. Мы стремимся к неведомой земле, и отступать слишком поздно. Мы движемся сквозь сон, направляемся к фантазии… Порой я скучаю по своей камере, по машинам, что заботились обо мне. Возможно, я не Умею приспосабливаться. Возможно, я как зеленая Птица…

— Нет, Санза, нет! Мы настоящие. Неважно, что происходит снаружи, — мы существуем и будем существовать. Все меняется, потому что таково наше желание. Мы сильнее этого мира, и будем переделывать его до тех пор, пока не создадим на свой лад. И тогда мы оживим его городами и детьми. Хочешь Увидеть бога? Посмотри в зеркало. У бога заостренные уши и зеленые глаза. Он покрыт мягким серым мехом. Между пальцами у него перепонки.

— Джарри, как хорошо, что ты такой сильный! — Давай возьмем флайер и поедем кататься.

— Поедем!

Вверх и вниз ехали они в тот день по Бесплодным Пескам, где черные скалы стояли подобно тучам в чужом небе.

Минуло двенадцать с половиной столетий.

Теперь некоторое время они могли обходиться без респираторов.

Теперь некоторое время могли выносить жару.

Теперь зеленых птиц уже не было.

Теперь началось что-то странное и тревожное.

По ночам приходили двуногие, чертили знаки на снегу, оставляли среди них мертвых животных. И происходило это гораздо чаще, чем в прошлом. Двуногие шли ради этого издалека; плечи многих покрывали звериные шкуры.

Джарри просмотрел все записи в поисках упоминаний об этих существах.

— Станция 7 сообщает об огнях в лесу, — сказал он.

— Что?..

— Огонь, — повторил он. — Неужели они открыли огонь?

— Значит, это не просто звери!

— Но они были зверями!

— Теперь они носят одежду. Оставляют дары нашим машинам. Это уже больше не звери.

— Как такое могло произойти?

— Это наших рук дело. Вероятно, они так и остались бы тупыми животными, если бы мы не заставили их поумнеть, чтобы выжить. Мы ускорили их развитие. Они должны были приспособиться или погибнуть. Они приспособились.

— Ты полагаешь, без нас этого бы не случилось?

— Возможно, случилось бы — когда-нибудь. А возможно, и нет.

Джарри подошел к окну, окинул взглядом Бесплодные Пески.

— Я должен выяснить, — сказал он. — Если они разумны, если они… люди, как и мы, — он рассмеялся, — тогда мы обязаны с ними считаться.

— Что ты предлагаешь?

— Разыскать их. Посмотреть, нельзя ли наладить общение.

— Разве этим не занимались?

— Занимались.

— И каковы результаты?

— Разные. Некоторые наблюдатели считали, что они проявляют значительную понятливость. Другие ставили их гораздо ниже того порога, с которого начинается Человек.

— Может быть, мы совершаем чудовищную ошибку, — задумчиво произнесла Санза. — Создаем людей с тем, чтобы позднее их уничтожить. Помнишь, ты как-то сказал, что мы — боги этого мира, что в нашей власти строить и разрушать. Да, вероятно, это в нашей власти, но я не ощущаю в себе особой святости. Что же нам делать? Они прошли этот путь, но уверен ли ты, что они выдержат перемену, которая произойдет к концу? Что, если они подобны зеленым птицам? Если они исчерпали все возможности адаптации и этого недостаточно? Как поступит бог?

— Как ему вздумается, — ответил Джарри.

В тот день они облетели Бесплодные Пески на флайере, но не встретили никаких признаков жизни. И в последующие дни их поиски не увенчались успехом.

Однако одним багряным утром, две недели спустя, это произошло.

— Они были здесь, — сказала Санза.

Джарри посмотрел в окно.

На вытоптанной площадке лежал мертвый зверек, а снег вокруг был исчерчен уже знакомыми знаками.

— Они не могли уйти далеко.

— Ты права.

— Нагоним их на санях!

Они мчались по снегу, который покрывал землю, именуемую Бесплодными Песками. Санза сидела за Рулем, а Джарри высматривал следы на синем поле.

Все утро они неслись, подобные темно-лиловому огню, и ветер обтекал их, будто вода, а вокруг раздавались звуки, похожие на треск льда, дребезжанье Жести, шорох стальной стружки… Голубые заиндевевшие глыбы стояли словно замерзшая музыка, и длинная, черная как смоль тень бежала впереди саней Порой вдруг налетал град, по крыше саней барабанило, будто наверху отплясывали неистовые танцоры, и так же внезапно все утихало. Земля то уходила вниз, то вставала на дыбы.

Вдруг Джарри опустил руку на плечо Санзы.

— Впереди!

Санза кивнула и стала тормозить.

Они загнали его к бухте. Они пользовались палками и длинными шестами с обугленным острием. Они швыряли в него камни и куски льда.

Затем они стали пятиться, а оно шло вперед и убивало.

Видоизмененные называли это животное медведем, потому что оно было большим и косматым и могло вставать на задние лапы… Тело длиной в три с половиной метра было покрыто голубым мехом; узкое безволосое рыло напоминало рабочую часть плоскогубцев.

На снегу неподвижно лежали пять маленьких созданий. С каждым ударом огромной лапы падало еще одно.

Джарри достал пистолет и проверил заряд.

— Поезжай медленно, — бросил он Санзе. — Я постараюсь попасть в голову.

Первый раз он промахнулся, угодив в валун позади медведя. Второй выстрел опалил мех на шее зверя. Джарри соскочил с саней, поставил заряд на максимум и выстрелил прямо в нависшую грудь.