Апгрейд - Денис Ратманов

Интеллект: 10.

Здоровье: 15.

Текущее отношение: 9 (раздражение).

Понятно, я его отвлек от шоу, и он злится. Но выдыхать еще рано. Иду к кровати в углу. На стене над кроватью висит экран. Надо послушать, что говорят про теракт, и понять, повесили ли всех собак на трикстеров. Кладу сумку на пол, включаю телек и сразу же попадаю на репортаж с места происшествия: холеный диктор с канала «Хроники Карфагена» радостно рапортует:

—…Был использован гексоген. Взрывная волна разбила стеклянный купол, и людей, собравшихся в здании аэропорта, посекло осколками. Сам смертник погиб и идентификации не подлежит. Большинство погибших — юные танцоры, собиравшиеся лететь на всемирный чемпионат в Пекин. На данный момент поступили сведения о еще двух детях, скончавшихся в реанимации.

Транслируется нарезка кадров под траурную музыку: сперва — место трагедии издали, снующие флаеры, затем — спасатели, бегущие в разрушенное здание; медики с носилками, где лежит окровавленная девочка; трупы, сложенные в рядок и накрытые целлофаном. Внизу экрана текст: погибло 134 человека, 110 детей, ранено 270, из них 55 в тяжелом состоянии.

Дальше диктор предлагает взглянуть на аэропорт за несколько минут до происшествия: галдящие дети, воспитатели, стоящий спиной к камере растерянно оглядывающийся мужик. Да это же я! Вот только не помню, в какой момент метнул нож в террориста. Если до того, как он начал речь, то сам себе вырыл могилу, потому что не смогу объяснить свою осведомленность относительно его планов. Сейчас посмотрим.

Пульс учащается, в горле пересыхает.

«Будьте вы прокляты, зверобогие, — орет террорист. — Мы отомстим!» Я на записи совершаю странное телодвижение, и связь обрывается. Качество съемки паршивое, трудно понять, что я бросаю нож, но это не единственная камера, наверняка есть записи, где меня вполне можно рассмотреть.

Записи изучат ответственные службы, и меня рано или поздно пригласят на беседу. А еще та журналистка меня сняла, только бы не пустила в эфир!

Щелкаю каналы. На всех, кроме двух, говорят о теракте. И почти единогласно обвиняют трикстеров. Для каждого уровня своя новостная лента. Жаль, нельзя посмотреть, что говорят у бет, а с Рэем, который может это устроить, я нескоро увижусь. Больше нигде я не засветился.

— Эй, ты чего залип?

Голос соседа заставляет меня дернуться и обернуться.

— Я читал твою характеристику, ты реально из Китая — к нам? То-то я смотрю, старый. — Кириан плюхается на мою кровать. — И реально озверелых видел?

Он невысокого роста, плечистый, с квадратным лицом и вечно прищуренными глазами. Снисходительно усмехаюсь.

— Не только видел, но и валил. Слухи об их силе преувеличены. Обычные люди, как ты и я, только тупые и агрессивные.

— А че именно во внешний патруль? Тут долго не живут. — Он кивает на кровать погибшего соседа. — Зачистки всякие, кровь, кишки…

— Мне не привыкать. Быстрее получу статус местного.

— Ааа, ну тогда да. Если доживешь.

Перевожу тему, указывая на шкаф, обклеенный нашими с Элиссой снимками:

— А это кто такие? В аэропорту заметил ориентировку на них.

— Хэзэ. Мне пох. Видел, какие деньги обещают?

— Проще тебя исчезнуть, чем платить.

— Не. Это ж статусная контора… Да ты ж дикий совсем! Деньги предлагает «Гнев Ваала», там заказчики бывают с самых верхов, им дешевле заплатить, чем потерять репутацию.

Какой же тупой, активный и назойливый у меня сосед. Просто находка для шпиона!

Кириан с радостью рассказал мне все: что стажировка — та же работа, только платят не полторы тысячи шекелей, а семьсот, и так будет два месяца. Что буду я с ним в группе, где третий напарник — трус и нытик, а командир — жадная сволочь, которая выписывает премии только себе. Пожаловался, что его девушка ушла к другому из-за отсутствия жилья. Кир не такой оптимист, каким показался в подземелье.

— А спортзал тут где-то есть? — прерываю поток его негодования я. — Рукопашка какая-нибудь?

— Ты реально странный. На хрена тебе? Отдыхай, на работе и так загоняют.

— Форму терять не хочется.

Он пытается объяснить, куда идти, но я не понимаю, тогда он снова называет меня диким, машет рукой и вызывается проводить. Всю дорогу он жалуется на несправедливость шоу «Выжить на Полигоне», где выигрывает не сильнейший, а за кого голосуют зрители, и никак не проследить, так голосовали или эдак, а я думаю о том, что у меня мало времени, чтобы прокачаться, на своем уровне я вряд ли помогу нашим. Потому нужно выбрать направление развития и начинать вливать очки в одну из характеристик.

Сильных я видел навалом, быстро догнать их вряд ли получится, а вот в ловкости у всех недоработки. Как говорил мой покойный учитель, именно ловкость лежит в основе силы и выносливости. Вот ее и буду качать, чтобы превосходить будущих врагов хоть в чем-то. У меня есть свободное очко характеристик, шесть единиц сострадания. Еще четыре, и будет два очка. Плюс два к ловкости… Все равно мало.

Но через голову не прыгнуть, придется качаться привычным способом, доступным каждому. Уверен, что смогу на пару единиц повысить способности, ведь давно не занимался, а только использовал наработанный ресурс и наверняка потерял форму.

Бормочущий Кириан начинает коситься с недовольством, подозревая, что я его не слушаю, и просто ради поддержания беседы спрашиваю:

— А что дают победителю?

— Ну ты ваще! — Моя неосведомленность так его удивляет, что он останавливается. — Каждый раз суммы разные, и переводят на четвертый уровень! У тебя в Китае что, телека не было?

— Был. Но не смотрел его — некогда.

До спортзала оказывается минут пять ходу, в огромном помещении малолюдно. Начало девятого, и все уже разошлись. Месит грушу долговязый потный юноша, сопровождающий каждый удар хеканьем. Где-то вдалеке, за многочисленными тренажерами, симуляторами и стимуляторами, звенит железо.

Вот это зал! Моих бы учеников сюда! Как дельты умудряются быть такими неразвитыми, имея столько возможностей? Видимо, удивление читается на лице, и Кир толкает меня в бок.

— Круто, да? Это столица, привыкай!

Перевожу взгляд на Кириана и твержу себе, что надо не забываться и отыгрывать роль провинциального диковатого простака, чтоб у напарника и мысли не возникло меня заподозрить.

— Поспаррингуемся?

Начинаю расшнуровывать берцы. К нам подходит непонятно откуда появившийся тренер — руки, как ноги, ноги, как столпы мироздания, шея — толстый ствол дерева. Он так раскачан, что лысая голова кажется крошечной.

Альдор Уаллисен, 27 лет

Уровень 2, ступень 1, тренер

Физическое развитие: 16.

Духовное развитие: 6

Так, что у нас с силой, ловкостью и выносливостью? Восемнадцать, двенадцать, восемнадцать. Ловкость провисает, но он все равно меня превосходит, причем по всем пунктам.

— Зал закрывается через полчаса, — информирует нас он, окидывает равнодушным взглядом и теряет интерес.

— Перчатки есть? — спрашиваю я у напарника.

— Я только поел! — Кириан поднимает руки, пятится. — Найдешь дорогу назад?

— Ты новенький? — спрашивает тренер мрачно. — Не тот ли, что Умбру уделал?

Ну почему, когда стараешься быть в тени, тебя все время выталкивает на всеобщее обозрение?

— У меня было единственное преимущество, — говорю я, — прокачанное ночное зрение. Полезное умение, помогает гонять озверелых по лесам. Им я и воспользовался, когда разбил лампу.

— Разминайся пока, принесу перчатки, и поспаррингуемся.

Провожаю взглядом его подсвеченный красным силуэт, считываю подтверждение его неприязни — четверка, почти ненависть. Чего он так возбудился? Позавидовал, что мне засчитали победу над Умброй? Он запросто может меня отправить на тот свет, правильно просто свалить вслед за Киром, но, услышав наш разговор, вокруг собираются посетители спортзала, все трое — перекачанные амбалы, всем меньше двадцати пяти.

Если уйти, поползут слухи, что я трус.

Возвращается Альдор, швыряет мне боксерские перчатки, надевает свои, поворачивает голову влево-вниз, вправо-вниз, хрустят позвонки.

— Здесь лампочку не разбить, — зло улыбается он. — Преимуществ у тебя нет. Бьем в полную силу, пока кто-то из нас не ляжет, не упадет или не попросит пощады. Принимаешь вызов?

— Альдор, у вас разные весовые категории! — Вмешивается коротко стриженный парень. — Ты его покалечишь!

— Принимаю, — говорю, глядя на него в упор, и в кровь впрыскивается адреналин: в горле пересыхает, учащается пульс.

Альдор снисходительно ухмыляется:

— Проверим тебя на прочность, это тебе не обезьян по лесу гонять. Тут — столица, и в твои годы ты никогда не достигнешь нашего уровня.

Вскипает злость.

«Что ты делаешь, придурок? Твоя жизнь слишком ценна, чтобы так тупо ею рисковать!»

Иначе нельзя. Если откажусь, окажусь на самом низу иерархии, среди опущенцев.