Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны - Алексей Ивакин

Когда закончилась бутыль вина, когда они пешком зашагали по ночной Молдаванке, когда Харченко старательно прятал рецепт печеночного торта в карман гимнастерки, когда тетя Дина махала им рукой из тускло освещенной подворотни и даже когда они укладывались спать в казарме на пятой станции Большого Фонтана, Крупенникова не оставляла мысль о том, что им необходимо вернуться домой.

Именно необходимо.

Пусть даже капитан Антон сегодня уснет лишь после того, как проблюется около биоунитаза и получит энное количество инъекций от равнодушного кибердока.

Им. Необходимо. Вернуться. Домой.

Иначе как?

Зачем же жить, если некуда возвращаться?

Земля, 2297 год

– Смирно! – отдал команду Крупенников, пришедший лично проводить уходящие в рейд разведгруппы. Оглядел застывших навытяжку бойцов, уже полностью экипированных и готовых к посадке в челноки. Активный камуфляж сейчас был «отключен», и глаза не раздражало бесконечное мельтешение пятен маскировки, к которому они с таким трудом привыкали в первое время. Забрала шлемов подняты, лица серьезны и собраны, глаза спокойно смотрят на комбата.

С этим камуфляжем вообще поначалу оказалось связано немало сложностей, а порой и откровенно комичных моментов. Особенно, если приходилось использовать режим полной невидимости, когда фигура облаченного в нанокамуфляж бойца практически полностью сливалась с окружающими зарослями. Привыкшие к обычной маскировке бойцы никак не могли свыкнуться с тем, что не видят собственных товарищей, а ориентироваться в группе следует по выводимым на внутреннюю поверхность забрала данным. На тренировках бывали случаи, когда «противником» становился боец собственной группы, а «вражеские» солдаты, наоборот, зачислялись в свой отряд. Со временем разобрались, конечно, научившись работать с боевым шлемом, процессор которого самостоятельно идентифицировал своих, помечая отметки боевых единиц зеленым, а противника – красным. Ну, а разобравшись – откровенно влюбились в собственные «хамелеоны», способные работать в пяти штатных режимах, от свободного, когда пятна камуфляжа постоянно меняют форму и цвет, «перетекая» друг в друга, до той самой невидимки. А уж когда выяснилось, что боевые комбинезоны еще и оснащены системой климат-контроля, обеспечивая комфортные условия при температуре от минус сорока пяти до плюс пятидесяти, восхищению личного состава и вовсе не было предела. Осталась лишь грусть о том, что там, в прошлом, у них не было ничего даже отдаленно напоминающего подобную экипировку… А ведь в состав полученной амуниции входили еще почти что невесомые бронежилеты, удобные разгрузки, вместимостью вполне способные заменить десантный ранец, невиданное оружие…

Сморгнув, Крупенников прогнал нахлынувшие воспоминания, всматриваясь в лица идущих на первое в этом времени боевое задание ребят. Справятся ли они, сумеют ли не только выполнить задание, но и вернуться? Ведь сколько у них было того времени на овладение всеми этими техническими диковинами? Пара недель – разве срок? Да, все они боевые офицеры, прошедшие, как говорится, огонь, воду и медные трубы, не просто понюхавшие пороха, а сполна испытавшие на себе и своих близких все чудовищные ужасы той войны. Но – подобная мысль впервые пришла Виталию в голову – многого ли на самом деле стоит их опыт и умение здесь? Да, ящеров можно считать настоящими фашистами; да, их действия столь же отвратительны и ужасны, как и действия земных карателей, полицаев-предателей или эсэсовцев, но… Те фашисты, как ни дико это звучит, все-таки тоже принадлежали к человеческой расе, эти же – нет. Что они вообще знают об этих рептилиях? Нет, речь вовсе не о тактике их действий и не о конечных целях, речь о другом. О самих ящерах. О первом в истории, так уж выходит, контакте с неземным разумом. Который волею судьбы оказался столь изощренно-уродливым, что понять его с позиций обыденной человеческой логики просто нереально… Вот затем и идут эти ребята, бывшие разведчики и диверсанты, лучшие из лучших в этом времени, чтобы они смогли ответить хоть на некоторые из заданных вопросов… Ну, а справятся ли? Справятся, он в этом уверен. На то они и элита.

– Вольно, товарищи офицеры, – негромко скомандовал майор. – Я не стану сейчас говорить красивых фраз о чести и долге и тем более не стану рассказывать о вашей боевой задаче. Вы все это и так прекрасно знаете. Потому я просто пожелаю вам удачи, мужики! И попрошу об одном одолжении лично для меня, – комбат оглядел замерший в удивлении строй. – А просьба у меня такая: пожалуйста, возвращайтесь живыми! Все. Лейтенант, командуй погрузку, – кивнул он Зайцу, возглавившему одну из групп.

Отойдя в сторону, Крупенников наблюдал, как четыре тоненьких человеческих ручейка потекли по пластобетону старого военного аэродрома к замершим челнокам, готовым поднять их на орбиту, где уже дожидались корабли. Бывшие спасательные, а ныне носящие не слишком соответствующее истинному положению дел, но впечатляюще звучащее, наименование «корвет». Никаких особых изменений конструкции корабли при этом не претерпели, разве что обзавелись хоть каким-то оружием и дополнительной защитой – установленными в швартовочных нишах вместо спасательных капсул кинетическими ЭМ-пушками да усиленными силовыми экранами. Правда, на борту еще находились противометеоритные мини-торпеды, но что это такое, Виталий не знал и в подробности не углублялся. Было б это оружием – потомки наверняка сами бы им рассказали.

Разведгрупп, по привычке названных «разведывательно-диверсионными», организовали четыре – «Азов», «Бук», «Ветер» и «Глагол». Три из них включали по четыре бойца, в четвертую вошло пятеро, в том числе и комроты старлей Заяц. Никакой смысловой нагрузки обозначения групп не несли, названия придумал лично Харченко, а уж чем он при этом руководствовался, так и осталось тайной. Выбрасываться предстояло на четыре планеты, две из которых испытали на себе первый удар ящеров, а две – были захвачены совсем недавно. По крайней мере, связь с ними нарушилась недавно, что и дало повод счесть их оккупированными противником. Выбор был не случаен, командование не только хотело выяснить, чем занимаются ящеры сразу после высадки, но и узнать, что происходит на планете затем.

С оружием мудрить не стали, экипировавшись облегченными плазменными винтовками, разработанными в прошлом столетии как раз для десантных подразделений, взяв с собой всего по две запасные батареи. Зато гранат для интегрированного в корпус автоматического гранатомета набрали по три боекомплекта – кто-то из местных аналитиков обмолвился, что, учитывая размеры ящеров и проводя аналогии с земными доисторическими формами жизни, наилучшим оружием против них должна стать фугасная или, еще лучше, штурмовая объемно-детонирующая граната. Сказано это было сугубо между прочим, в разговоре, наверняка и сам ученый давно об этом позабыл, но его предположение как-то вышло за пределы штаба и упало в благодатную почву казарменных «разговоров перед отбоем». Результатом чего и стало коллективное решение разведчиков по максимуму экипироваться гранатами, пусть даже и в ущерб остальному оружию. Командование, впрочем, не препятствовало, лишь посоветовало не пренебрегать и возможностями плазменного выстрела, напомнив известную армейскую мудрость: «патронов всегда либо очень мало, либо просто мало, либо – больше уже не поднять».

Глядя, как поднимаются погрузочные пандусы орбитальных модулей и сдвигаются герметичные створки наружных люков, Крупенников вздохнул и двинулся к гравилету, управлять которым научился совсем недавно. До расположения батальона лететь было недалеко, меньше полусотни километров, можно было бы воспользоваться и менее скоростным наземным транспортом, но настроение сейчас было не то. Наслаждаться живописными придорожными пейзажами, доверив управление киберпилоту и откинувшись на мягкую эргономичную спинку кресла, не хотелось.

За спиной один за другим бесшумно поднимались в небо, прибивая ударами невидимых гравитационных вихрей пыль и заставляя тоненько дрожать барабанные перепонки, челноки, увозящие с Земли семнадцать его бойцов.

Куда? Этого комбат не знал.

Может, навстречу смерти, а может, и наоборот – бессмертию…

На проводы разведгрупп майор Харченко в отличие от комбата не пришел. Буркнул нечто маловразумительное, сославшись на некие дела, и покинул плац. Крупенников, проводив товарища удивленным взглядом, только пожал плечами. До своей комнаты, которую он, несмотря на появившийся личный кабинет, по-прежнему делил с особистом, Виталий добрался уже по темноте, после отбоя.

Внутри было темно.

Крупенников пошарил по стене, нащупывая сенсорную панель, поскольку отдавать приказ голосом не хотелось: отбой – он для всех отбой. Дверей-то нет.