Как обустроиться в Европе. Практическое пособие для проживающих и отъезжающих - Анна Прийдак

4.  О ЧЕМ ГОВОРЯТ МУЖЧИНЫ С МУЖЧИНАМИ?

Иногда стоит забыть, что подслушивать нехорошо, и в исследовательских целях определить темы, которые затрагивают в своих беседах местные жители. Чтобы с ними общаться, желательно быть в состоянии поддержать подобные разговоры. Немцы обсуждают автомашины и подолгу рассуждают, как куда доехать, как будто живут не в стране с прекрасными дорогами, точными указателями и редкими пробками, а в Москве и каждый день должны добираться из Ясенева в Люберцы. Они много говорят о еде, ресторанах и ценах. Сами, правда, считают, что их больше интересуют спорт, женщины и музыка. О политике немцы говорят только с хорошо знакомыми людьми. Испанцы же ведут жаркие споры о политике со всеми, причем намного больше остальных жителей Европы следят за новостями, особенно связанными с коррупционными скандалами.

Могут и посплетничать, особенно о членах королевской семьи. Голландцы тоже могут беседовать о политике, но избегая конфронтации. Начало беседы будет выстроено таким образом, чтобы понять, каких взглядов придерживается собеседник. Хорошие знакомые могут поговорить о работе. Личные проблемы обсуждаются в Европе только с очень близкими друзьями в исключительных случаях. Прислушайтесь не только к темам, но и к манере вести беседу. Англичане часто спорят друг с другом по схеме «мое – самое лучшее, все остальное хуже». Например, вы говорите: «Я читаю только « The Observer» и не понимаю, как кто-то может даже заглядывать в « The Sunday Telegraph»», при этом именно вторая газета находится в руках вашего приятеля. Реплика «Наверное, ты прав» станет катастрофическим нарушением правил игры. Должен начаться спор, но не слишком серьезный. Не выглядеть слишком серьезно – еще одно английское правило.

5. О ЧЕМ ГОВОРЯТ ЖЕНЩИНЫ С ЖЕНЩИНАМИ?

Холодными и сухими нас считают многие европейки. По словам модельера женской одежды Елены, которой в Испании удалось практически невероятное для человека из России – не просто открыть свой магазин вечерних платьев, но и начать продавать их местной элите, – и клиенты, и друзья долго считали ее слишком серьезной и вечно всем недовольной. Ее часто спрашивали, что случилось и что они сделали не так. Выяснилось, что им так казалось, потому что, на их взгляд, она мало и неэмоционально говорит. Например, если ее спрашивала подруга, нравится ли ей шарфик, Елена просто отвечала «да», тогда как испанка сказала бы, что очень нравится, потому что его расцветка напоминает ей платье, которое было на ней в день свадьбы ее ближайшей подруги, где она познакомилась с Ромарио, который вчера наконец пригласил ее на выходные в Париж, и т. д. и т. п. Наше спокойствие и желание говорить по возможности по делу воспринимаются как результат нанесенной собеседником обиды и становятся причиной неловкости и дискомфорта в общении с нами. Жительницы южных стран любят поговорить, пусть даже и ни о чем, и ожидают того же от собеседника, но критика в их адрес при этом будет неуместна. Особенно не принято давать советы по поводу воспитания детей. Англичанки часто делают друг другу комплименты по схеме: «Какие у тебя роскошные волосы» – «Да что ты, разве это волосы, это же пакля! Вот у тебя просто отличная прическа!». В Германии же принято давать друг другу непрошеные рекомендации и критиковать подруг. Дамы считают нормальным сказать приятельнице: «Тебе надо что-то сделать с волосами». Конечно, почти везде и со всеми можно поговорить о кремах и косметике, но при этом надо проявлять чувствительность к материальному положению собеседницы и ее приоритетам. Например, многие голландки никогда в жизни не покупали крема дороже «Nivea», и разговор о дорогой косметологической процедуре их очень смутит. Одна моя коллега, хорошо образованная женщина, играющая в свободное время на скрипке, к моему удивлению, стала довольно сухо со мной разговаривать с тех пор как узнала, что я, в отличие от нее, провожу в парикмахерской обычно значительно больше двадцати минут один раз в два месяца.

6. СПЛЕТНИ О ЗНАМЕНИТОСТЯХ

В Испании сплетничают все – и мужчины, и женщины, причем не только о знаменитостях, но и друг о друге. Модельер Елена даже начала изучать журналы типа «Хелло!», которые ее саму совершенно не интересуют, чтобы иметь возможность поддерживать беседу с клиентками. В Германии читают «желтую» прессу и сплетничают в основном пожилые люди и те, у кого невысок уровень жизни. В Голландии я никогда не чувствовала, что что-то пропускаю, не следя за жизнью местных мало интересных мне знаменитостей; я ни разу не слышала, чтобы их обсуждали студенты или мои коллеги. Кейт Фокс пишет, что сплетни – распространенное явление в Англии, но я должна сказать, что, проведя там в общей сложности год, их ни разу не слышала. Может быть, это было связано с академической средой, в которой я находилась.

7. РАЗГОВОРЫ О РАБОТЕ

Частота и форма беседы о работе зависят от того, насколько важную роль в жизни социума она играет и насколько от нее зависит статус индивида. По мнению учителя средней школы из небольшого немецкого городка Нордхорна, большинство его соотечественников идентифицируют себя со своей профессией и должностью. В Германии именно профессия и должность, а не происхождение, определяют статус человека. Безработным приходится нелегко. Часто они перестают общаться со старыми друзьями, потому что не могут поддерживать долгие разговоры о профессиональной деятельности. В обществе существует неофициальная, но жесткая сегрегация, так как круг общения определяется именно работой. Исключение составляет спорт: в одной любительской футбольной команде могут играть и адвокаты, и безработные. «В Германии люди задают вопросы о профессии намного быстрее, чем сообщают друг другу свои имена», – сообщил житель маленького городка. В то же время преподавательница немецкого языка из Мюнхена рассказывала, что в творческой среде не так часто разговаривают о профессии. Она сама долго общалась с друзьями своей подруги-художницы, и только через пару лет кто-то спросил ее, кем она работает, когда выяснилось, что она не художница.

В Англии аристократка может снимать социальное жилье и работать библиотекарем, оставаясь для всех леди. Примером является принцесса Диана, которая работала воспитательницей в детском саду. Именно происхождение и поведение человека определяют там его социальный статус. Прямые вопросы и преждевременные сообщения о работе будут не совсем уместны.

В Голландии раньше тоже было стыдно быть безработным, и многие это скрывали, продолжая выходить из дома в обычное время с папкой. Сейчас человек может не работать вообще или работать мойщиком окон и гордиться этим. Когда мой муж учил голландский язык, он с удивлением прочитал в учебнике текст про мусорщика, который так интересовался своей профессией, что собрал целую коллекцию мусора и на собственные средства открыл небольшой музей. В этой стране вопрос социального статуса вообще играет второстепенную роль, поскольку классовые различия долго и кропотливо стирались посредством невероятно высоких налогов для людей, у которых доходы чуть выше среднего. Кроме того, доходы тех, кто работает на низкооплачиваемой работе, и тех, кто получает пособие по безработице или инвалидности, практически одинаковые, что часто препятствует активному трудоустройству. Да и тратить деньги там не всегда легко, даже если они есть. В этой стране нет, например, частных клиник (кроме офтальмологических и косметологических), где можно было бы заплатить за лечение без очереди и в комфортных условиях. Даже те люди, которые годами оплачивают дополнительную медицинскую страховку, гарантирующую одноместную палату в случае госпитализации, нередко, попав в больницу, слышат, что там таких палат просто нет и им придется лежать вместе со всеми в шестиместной. Старший коллега моего мужа, известный психиатр, профессор, автор учебников и член многих комиссий, лежал два месяца без движения, дожидаясь своей очереди на операцию на бедре. Ни положение в обществе, ни деньги, ни связи не ускорили бы процесс, да и ему не пришло бы в голову ими воспользоваться. Голландская королева Беатрикс, посещая концерт Дениса Мацуева в амстердамском Концертгебау, скромно пробиралась сквозь толпу к своему обычному месту в первом ряду балкона. Если охрана с ней и была, ее не было заметно, и уж, конечно, никого не просили отойти в сторону; а когда она подъезжала к концертному залу, движение не перекрыли. Хотя она прошла в метре от нас, мои местные спутники даже не посмотрели в ее сторону. Голландцы привыкли вести себя одинаково с высокопоставленными чиновниками и официантами, с баронессами и уборщицами. Поэтому вид профессиональной деятельности и происхождение не несут в этой стране большой эмоциональной нагрузки. В Голландии можно задавать практически любые вопросы, но это не значит, что это делают все. Один знакомый голландец, очень приятный образованный человек лет семидесяти, начал брать уроки гольфа и спустя несколько месяцев так и не знал, кто в его группе чем занимается. Он говорит, что эта тема всплывает в разговоре только случайно.