Эльфийский талисман. Повесть о двух городах - Николай Владимиров

воскликнул Ратки, скользнув взглядом по Надиной груди. — И прекрасна, как эти мерелы, что рискуя шкурой, я нарвал в университетском саду. Святой Гунташ, что я несу… Ты в дюжину дюжин… Нет, в тысячу дюжин раз прекраснее.

По мнению Юры, в поднесённом Ратки букете не было ничего красивого — три полураскрывшихся цветка с луковицами, напоминающие земные тюльпаны, с лохматыми жёлто-белыми лепестками. Он отвернулся, чтобы не видеть Надю, зардевшуюся, словно заря.

— Это мне? Напрасно вы так, Ратки! Мне и поставить некуда…

— Жестокосердная! — притворно обиделся Ратки. — Пробраться в университетский сад, едва не быть схваченным сторожем, покусанным собакой, улепетнуть от разгневанных школяров… И что я получаю, вместо восторженного поцелуя? Узнаю, что это чудо, эти прекрасные цветы некуда поставить! Пошли своего приятеля вниз, пусть подтибрит у домовладелицы кувшин или плошку…

На ведущей вниз деревянной лестнице, по пролёту на этаж, Юра привычно оказался последним. Скрипучие ступеньки, потемневшие от времени столбы с опорными балками, непривычно длинные и широкие, тянущиеся вдоль всего фасада открытые балконы… Внизу, всё ближе и ближе, лежал выложенный каменными плитами двор с фонтанчиком посередине — вокруг толпились хозяйки с вёдрами. С трёх сторон двор окружали стоявшие стена к стене дома — словно вокруг двора-колодца в Санкт-Петербурге. С четвёртой, открытой виднелся Вех с покрытыми зеленью островами и крошечными корабликами. Пахло дымом и подгоревшей кашей, слышались басовитые мужские голоса, женская ругань и детский плач. Надина холщёвая косынка и коричневая юбка мелькали этажом ниже, перед глазами снова и снова оказывалась широкая спина Ратки… Юра был рад, когда они наконец-то оказались на улице.

После наблюдаемых с километровой высоты просторов было немного странно, спустившись на каких-то на шесть этажей, обнаружить не слишком широкую реку, неспешно текущую меж стиснутых каменными парапетами берегов. Четырёх- и семиэтажные дома под черепичными крышами, высаженные вдоль набережной деревья, толпы народу, фургоны и экипажи, пришвартованные у набережной суда, покачивающиеся на мелкой волне. У крыльца стояла пролётка с опущенным верхом над кожаным диванчиком и с мужичком на козлах в напоминающей блин широкополой шляпе. В пролётку была впряжена похожая на Фру-фру смирная, негромко пофыркивающая лошадка.

— Прошу, красавица! — галантно подав руку, Ратки устроился на заднем сиденье, рядом с девушкой. — А тебе, приятель, вперёд, на козлы. Места, сам видишь, не много, да и обзор оттуда лучше…

— Пере… — задохнулся от ярости Юра. — Перебьёшься!..

— Да, Крылатой Заступницы ради!.. — хохотнул Ратки. — Оставайся или следом чеши… Тут движение не слишком быстрое, можешь и догнать, ха-ха-ха…

Перед глазами Юры всё поплыло. Снова припомнились бесчисленные насмешки — ребята в институте, Альберт, Володя… Впрочем, последний шуткой, вовремя сказанным метким словцом поставил бы наглеца на место. А он…

— Вылезай! — сиплым от бешенства голосом крикнул Юра.

— Что? — желая показать удивление, Ратки даже привстал с сиденья. — Меня гонят? Меня, из мной же нанятого экипажа?..

— Вылезай! — снова крикнул Юра.

Слов не хватало катастрофически — поэтому он попросту схватил наглеца за полу кафтана. Тем временем возница легонько ударил лошадку вожжами по крупу — не ожидавшего сюрприза «кандидата в мастера» попросту выволокло из пролётки. Оба растянулись на мостовой, вот только Ратки вскочил первым. Скулу словно ожгло огнём, едва поднявшись, Юра снова оказался на земле, ударившись спиной о колесо. Тем временем потерявший шапку, серый от уличной пыли, подрастерявший прежний шик Ратки отводил руку для нового удара.

— Стойте! — выскочив и пролётки, Надя встала между дерущимися. — Прекратите! Вы оба!.. Послушайте, я никуда не поеду… Да, вы с ума сошли!..

— Ничего не поделаешь, — обратился Ратки к начавшей собираться вокруг толпе. — Таково желание красавицы… Верно я говорю, друзья?

Начавшая собираться толпа разразилась жидкими аплодисментами. Отряхнувшись и подобрав сбитую шапку, «кандидат в мастера» взобрался на козлы. Беря с него пример, Юра подал руку Наде — та лишь отодвинулась, заметив по-русски:

— Юр, мне стыдно…

Движение на набережной и в самом деле, оказалось очень оживлённым. Сидевший на козлах Ратки то и дело оборачивался, указывая на очередную местную достопримечательность.

— Дворец Её Светлости! — объяснял он, показывая на стоявшее на противоположном берегу длинное четырёхэтажное здание. — Отсюда Её Светлость Аройу Рамахи та Вирми, высоконаречённая рану та Вильса и та Крохтари правит городом и страной. Тебе не страшно, красавица? А то я, честно признаться, порой боюсь проходить мимо…

— Она такая жестокая? — Надя наморщила лоб в поисках нужного слова. — Настолько, что опасно проходить мимо её дворца?

— Да что ты, красавица! — рассмеялся Ратки, глядя на опасливо поглядывающего назад возницу. — Её Светлость самая мудрая, справедливая и прекрасная правительница на свете. Я её однажды, как тебя видел — стоит эдакая красавица на балконе, в бело-голубом платье, с серебряными звёздами в волосах… Просто не забывай, что она — хозяйка Висячей Реки, тогда как мы всего лишь её верноподданные. Как бы мне хотелось стать придворным мастером! Кто знает — вдруг я ей понравлюсь…

Юра посмотрел поверх Надиного плеча — дворец Её Светлости тянулся вдоль противоположной набережной без малого на километр. Примыкающие к стенам колонны, длинные — во весь фасад, увитые плющом балконы, цветные шестиугольные окна, а на ломаной черепичной крыше настоящий лес из башенок и маленьких домиков. Несколько увенчанных антеннами башен поднимались над дворцом тонкими белыми свечками. К набережным напротив дворца не было пришвартовано ни одного судна — зато вдоль кованой металлической ограды двигались уже не пролётки и фургоны, а кареты и непривычно пёстро выглядящие всадники.

— Придворные? — спросила Надя.

— «ЗвёздноРождённые», — объяснил Ратки. — Последнее время многовато их стало, и в городе, и перед дворцом. Смотрят на тебя хуже, чем школяры или «блистательные», но такое впечатление, что им попросту нечего жрать. Сам-то я у тётушки был, но мне рассказывали, как один прямо на мостовой в обморок хлопнулся. Кинулись помогать, а он тощий… Кожа, да кости…

— Может быть, у них какая-то болезнь? Эпидемия? — предположила Надя.

— Кто их разберёт, красавица! — рассмеялся Ратки. — Это же «ЗвёздноРождённые»… А вот и храм святого Викушти, святого покровителя нашего города. Сама-то ты под чьим покровительством? У нас святой добрый, вот только при святом Викушти находится университет, а школяры нашего брата-мастерового… Скажем так, недолюбливают… Сколько раз мы с ними стенка на стенку сходились…

Минут через десять пролётка остановилась перед пятиэтажным зданием с протянувшимся вдоль фасада балконом. Перед крыльцом переминалось с ноги на ногу несколько парней, одетых не менее ярко и пышно, чем Ратки. Чуть в стороне стояли пожилые мужчины и женщины, даже несколько стариков. Ещё дальше под присмотром дуэньи ворковала стайка пышноволосых девушек.

— А вот и наша управа! — воскликнул Ратки, спрыгивая с козел. —