ТЕОРИЯ ТАНЦА - Игорь Фролов

Однажды массажист Х. массировал свою хорошую знакомую. Проводя завершающие ласки, как обычно особенно близко склонился над ее спиной и подвел ладони под ее груди. Подняв глаза на шорох, он увидел в щели штор блеск бериевских очков, — новый костоправ наблюдал за его действиями. На следующий день массажист Х. услышал из кабинки, в которой трудился новый костоправ, возмущенный голос женщины:

— Минуточку, что это вы делаете? Ужас какой, сейчас же прекратите! Поглядите, он меня в спину целует!

— Тихо-тихо-тихо, — забормотал сконфуженный голос. — Вы меня не так поняли! Я сейчас все объясню, постойте, куда же вы?! Я просто поскользнулся!..

Но женщина, схватив в охапку одежду, выскочила из кабинки, и одевалась у стола, бормоча под нос что-то гневное.

— По-моему, — сказал массажист У., - это нечто человекообразное. Он пытается подражать хомо сапиенсу. Как его допустили до врачебной практики?

— Если уж нас допустили… — сказал массажист Х. — А он мединститут закончил, не чета нам!

Шло время. Массажисты все чаще наблюдали нового доктора в кабинете невропатолога Л. Он сидел на диване, протянув ноги-столбы до середины кабинета и раскинув по всей спинке дивана руки-колбасы, и о чем-то рассуждал, торжествующе поблескивая очками. Гражданка Л. ворковала в ответ и мило смеялась.

— Кажется, она нашла своего героя, — сказал массажист У. — Честно говоря, я устал. Она — параноик, после нее точно никогда не женюсь. И теперь ни одной женщине не позволю сесть мне на шею со своими бесконечными жалобами на жизнь. Вот пусть друг другу мозги компостируют. Между прочим, я вчера ей позвонил, говорю, мне приходить сегодня? Нет, говорит, у меня голова болит. А меня как толкнуло что. Пошел. Вхожу во двор, поднимаю глаза, а в ее окне — его рожа! Стоит эта глыба (я почему-то представил, какие колоды он в ее унитаз будет отваливать, жуть!), оперся на подоконник, во двор смотрит. Но я как чувствовал, из-за дерева смотрел, он меня не засек. Сегодня говорю ей утром, — ну и как с ним? Случилась, — спрашиваю, — мучительная любовь гигантов? Она даже глазом не моргнула, бровью не повела и вообще никаких кожно-физиологических реакций. Уважаю, ей никакой полиграф не страшен. Ты это о чем? — невинно так улыбаясь. — Сдурел совсем, что ли? Ну, я обрадовался, — она-то, дура, думает, что я переживать буду, а я просто рад — хорошо не бросить женщину, а на кого-то ее оставить, чтобы совесть не мучила. Да и правильно она делает — нахера ей сторож-массажист сдался?.. Но это еще не все. Сегодня после обеда что-то меня разморило, дай, думаю, прикорну в пятом кабинете. Зашел в кабинку, шторку задвинул, лег на кушетку, приготовился подремать. Тут открывается дверь, входят эти двое. Шушукаются, смеются, забрались в соседнюю кабинку, и давай там вошкаться. Слоны, бля! А я лежу как дурак, проявлять себя поздно, и подслушивать как-то… Короче, минут пять повозились, помацались, ушли. Ну, думаю, слава богу, не заметили! И тут он возвращается, — очки, наверное, забыл, — видит мои ноги и злобно так шипит: "Ишь, лежбище устроил!". Нет, ну свинья, мою женщину увел и еще возмущается!

Вечером, когда массажист Х., закончив своих пациентов раньше, ушел, костоправ, улыбаясь, сказал массажисту У.:

— Шамиль, а не сходить ли нам с вами пивка попить в "Ашхану"?

Массажист У. согласился, думая, что там-то и состоится передача женских тела и души с рук на руки по описи. Сейчас костоправ будет просить прощения, умолять войти в его положение, бормотать про любовь, которая выскочила как бандит из-за угла и поразила его в самое сердце…

Они сели за столик. "Я угощаю", — сказал костоправ, заказывая закуску и водки. "Да уж изволь, голубчик!" — подумал массажист У.

Выпили, еще раз выпили, потом умножили все это на два.

— Ты массажист, Шамиль, — сказал костоправ, — наверняка у тебя руки сильные. Давай сразимся?

И они сразились в армрестлинг. "Моя рука попала в лапу к медведю, — скажет потом массажист У. — Я утром понять не мог, чего у меня так плечо болит, и только потом вспомнил, как он меня заломал. Силу мою проверял, тестировал".

Потом они выпили еще, и массажист У. решил перейти к делу, чтобы быстрей с ним покончить, пока противник еще не сильно пьян, пока не началось "мэвэдэ". Обгрызая куриный окорочок, он сказал:

— Мы с Л., когда на природу ездим, все время окорочка берем. Из них шашлык быстро получается. Натянешь на шампур…

— Что-о? — сказал костоправ, поднимаясь и нависая над столом. — Ты? Был? С Л.? — И он швырнул об пол стакан с водкой. Звон осколков разбудил буфетчицу.

— Как это? — оторопел массажист У. — Ты что, не знал? Да уже давно! Об этом весь стационар знает, мы с ней как муж-жш…

Он захрипел, потому что ручищи, протянувшись через стол, схватили его за горло. Пока он выворачивался из захвата, мимо с кудахтаньем пробежал персонал кафетерия. Наконец, напрягая последние силы, душимый вывернулся и вскочил на ноги.

Они стояли друг против друга, схватившись руками, как грекоримляне, когда их разняла милиция, вызванная из ближайшего "стакана".

В "стакане" они просидели недолго. Поскольку выпито было немало, их отвезли в вытрезвитель.

Наступала ночь. В большой "палате" коек на 20 мирно покоились клиенты.

— Обоим раздеться до трусов и лечь, — сказал милиционер.

Массажист У. выполнил команду. Ему и правда хотелось спать. А вот костоправ оказался непослушным.

— Я не буду, — гордо сказал он милиционеру.

— Как это? — изумился человек с кобурой. — Не будешь?! А ну быстро разделся, и метеоритом в постель! Не будет он! А то мы щас поможем!

— Я не могу… — уже тише сказал костоправ и покраснел.

Тут нужно вернуться немного назад во времени, в курилку стационара, где два массажиста посвящали новенького в специфику их работы. Конечно, в шутку, — раскрывать секреты такому типу им даже в голову не приходило.

— Лучше носить на работе тонкие мягкие штаны, чтобы не стесняли движения, и не было жарко, — говорил массажист Х., имея в виду совсем другие цели, а именно — повысить до максимума тактильные ощущения путем сокращения до минимума тканевого барьера, разделяющего тело массажиста и локоть пациентки. — Еще лучше, если работать без трусов, — сказал он в довершение. — Трусы в нашем деле — большая помеха…

И сейчас, стоя перед закипающим милиционером, костоправ сказал, краснея:

— На мне трусов… нет…

Несмотря на обстановку и на болящую все сильнее голову, массажист У., уже лежащий в койке, хрюкнул, прикрыв рот ладонью.

Но милиция сжалилась над несчастным здоровяком и выдала ему простыню для обертывания. Навернув ее на манер римского патриция, костоправ, забыв про случившийся стыд, начал расхаживать между коек и домогаться до тел. "Я из мэвэдэ, блядь! — шипел он, протягивая руки к ежившимся алкоголикам. — А ну, встал быстро!" Он совсем забыл про массажиста У., он просто наткнулся взглядом на его кровать.

— А! Это ты! — сказал он. — Лежишь опять? А ну вставай, разбираться будем!

Массажист У. рассвирепел.

— Да ты, сука очкастая, успокоишься или нет, — в бешенстве заорал он, спрыгивая с кровати. — Я тебя задушу сейчас, имбецил хуев!

— Мужики, мужики, тихо, сейчас менты всем пизды дадут, — забормотали кровати.

Они стояли друг против друга как два быка, не решаясь напасть. Костоправ не ожидал такого напора и мучительно думал, какое секретное оружие стоит за этой наглостью. Пока он думал, влетели менты и развели буянов по койкам, пригрозив изолятором.

Рано утром их отвезли в отделение на оформление. Там затолкнули в камеру, битком набитую людьми. Маленькая прорезь вместо окошка, глазок-дырка в двери. Люди сидели на нарах, на корточках у стен, стояли. Массажист У. присел у стены, стараясь не касаться ее спиной. Разговорился с соседом, который зарезал своего друга из ревности по пьяни, — теперь он в реанимации, все зависит от того, выживет или нет, — говорил, стуча зубами, парнишка. Костоправ тоже нашел себе пару — башкирского джигита с добрым лицом. Парень приехал из деревни, на вокзале у него выудили кошелек, он догнал вора и приложился кулаком к его лицу. Был арестован и теперь не мог заплатить штраф, потому что своего кошелька у вора так и не обнаружил.

— Я заплачу, не беспокойся, — сказал ему костоправ. — Потом отдашь как-нибудь…

Массажист У., слушая их разговор и удивляясь доброте оппонента, вдруг почувствовал, что задыхается. Он встал, пытаясь вздохнуть, но диафрагма втягивала вакуум, словно в комнате иссяк воздух. Такое с ним хоть редко, но бывало, особенно после перепития. Он пробрался к двери, забарабанил.

— Чего тебе? — спросил глаз в глазке.

— Вызовите врача, — в ужасе кричал массажист остатками воздуха. — Я задыхаюсь, у меня астматический приступ на нервной почве. Скорее!

— Заткнись, и все пройдет, — сказал глаз и исчез.

Массажист У. приник к глазку, всасывая воздух, который едва сочился в легкие.