Невеста скандального шпиона - Селеста Брэдли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Огонь весело горел в обширном камине. И перед ним, прямо по центру мраморного камина, была установлена медная ванна, заполненная до краев трудолюбивыми лакеями.
Как они смогли сделать это так быстро? Он ведь только что вошла в дом. Она знала кое-что о наемном труде. Эффективность и тщательность ведения хозяйства в Рирдон-Хаусе представили ей богатый дом Натаниэля с такой стороны, с какой не смогло бы показать любое количество красивых обстановок. Она услышала тихое сопение позади и обернулась, чтобы поймать мимолетное презрительное выражение на лице дворецкого. Он думал, что она вряд ли осмелится ступить в комнату, очевидно, из страха запачкать ковры.
В ее животе начал закипать гнев, вытесняя усталость, которую она испытывала. Как это нелюбезно с его стороны. Она была гостьей в этом доме, не важно, каков ее статус, а гость никогда не должен чувствовать себя более низким по положению. Она — леди, и жена джентльмена. Она заслуживает того, чтобы с ней обращались соответственно. Любой гость заслуживает, чтобы с ним обращались уважительно.
И как раз в этот момент, симпатичная молодая служанка открыла пузырек и налила щедрую порцию содержимого в ванну. Восхитительный запах жасмина распространился в комнате. Вилла на мгновение закрыла глаза и вдохнула его. Ее любимый запах.
Она осознала, что у нее есть выбор. Уладить дело с Хэммилом раз и навсегда или нырнуть с головой в эту божественную горячую ароматную ванну.
Никаких размышлений. Вилла выбрала ванну.
Глава 11
Натаниэль шагал по дому, его сапоги громко стучали по мраморному полу. В задней части первого этажа была комната, которую предпочитал один определенный человек.
Человек, от которого Натаниэль хотел получить ответы на свои вопросы.
После того, как он вошел в комнату без стука, Натаниэль закрыл за собой дверь.
— Отлично, Миртл. Что здесь к дьяволу происходит?
Пожилая женщина подняла взгляд от своей книги, которую она читала у огня. Кресло, в котором она сидела, было большим, а сама она была маленькой.
— Таниэль, дорогой! — она ласково улыбнулась. — Какой сюрприз.
— Миртл, что семья все еще делает в городе? Вы все должны быть в настоящий момент на пути в деревню, — где ему не придется встречаться с ними.
— Ты даже не поцелуешь свою любимую двоюродную бабушку?
— Миртл, — предостерег ее Натаниэль. Она была ему дорога и единственная из всей семьи, кто не осудил его, но в данный момент Натаниэль не чувствовал ничего, кроме раздражения. Он прошел полпути к двери, затем повернулся.
— Я не хотел приходить вот так. Хотя я счастлив видеть, что ты чувствуешь себя хорошо, я хотел бы знать, почему мои указания были проигнорированы.
Миртл некоторое время рассматривала его.
— Ты стал жестким, Таниэль.
— Это так удивительно? — это было сказано более резко, чем он намеревался.
— Я никогда не хотела, чтобы ты оставил нас.
— Я знаю, родная. Извини.
— Ох, Таниэль, все было ужасно, с тех пор как ты уехал. Виктории невозможно угодить, а Бэзил просто отвратителен. И твой отец… — она печально покачала головой.
Натаниэль не хотел напоминать ей, что вовсе не его отъезд разорвал их семейный круг, это сделала причина его отъезда.
— Да, спасибо за то, что ты мне напомнила. А сейчас, если не возражаешь, объясни мне это.
— Таниэль, это твой отец, — выпалила Миртл. — Он умирает.
Это не должно было иметь значения. Эта новость не должна была приклеивать его ноги к полу и помешать ему вышвырнуть всю компанию из Рирдон-Хауса. Но это так и было.
Его отчим был его героем. Высокий, гордый и бесконечно требовательный к своему пасынку, снисходительный к своей тете, безразличный к своей жене, на которой он женился, чтобы получить сына.
Последний раз, когда Натаниэль видел отчима, тот повернулся к нему широкой спиной, затянутой в сюртук из превосходной ткани, выражая свое презрение. Почему он не может в свою очередь повернуться спиной сейчас?
Не в силах отрицать того, что ему необходимо это знать, Натаниэль обернулся.
— Расскажи мне.
Мысли Виллы разбегались в разные стороны. Натаниэль привез ее сюда и отбросил как надоевшего котенка. Было так много всего, о чем он ей не рассказал.
Кто входит в его семью? Ей удалось еле слышным шепотом спросить об этом служанку.
— Кто же, конечно же, родственники лорда Рирдона! — сказала Лили, озадаченно нахмурившись, в то время как она опытными руками терла Вилле спину.
— Почему они живут здесь?
— Ну где же еще они могут жить? — на этот раз Лили по-настоящему пришла в замешательство и начала действовать более осторожно, как будто была не уверена, что леди, которой она прислуживает, находится в полностью здравом уме. Вилла накрепко закрыла свой рот до того, как успела до смерти испугать девушку. Получить ответы было бы неплохо, но в данный момент, лучше было побаловать себя.
Кроме того, Вилла, кажется, не располагала правильными вопросами.
После самой божественной ванны в ее жизни, Вилла натянула фланелевую ночную рубашку — после размышлений о том, не надеть ли ей ту облегающую кружевную вещицу.
Лили поспешно вошла в комнату, неся что-то на руках. Вилла в замешательстве смотрела, как служанка кладет на кровать сооружение из темно-синего атласа и кремового кружева.
Вилла одним пальцем погладила рукав, затем вопросительно посмотрела на служанку.
— Это ваше, не так ли, мисс? — служанка в замешательстве посмотрела на платье.
Вилла отрицательно покачала головой.
— Но его светлость сказал, что это для вас, и велел приготовить его для того, чтобы смогли быть в нем завтра вечером.
Откуда оно взялось? Когда Натаниэль купил для нее платье?
Приняв ее молчание за неодобрение, служанка поторопилась сказать:
— Я знаю, что оно кажется слишком великолепным для семейного ужина, но завтра ожидаются очень важные гости. К семье присоединится сэр Дэнвилл.
Вилла моргнула. Лорд и рыцарь. Отлично, она появится в великосветском обществе, не так ли? Мойра была бы взволнована этим известием.
Вилла снова посмотрела на платье. Оно не было похоже ни на что из того, что она когда-либо носила в своей жизни. Платье было божественным. Она потянулась и снова прогладила шелк. Под ее пальцами он казался жидким. Девичья часть ее сердца стремилась поскорее надеть его.
Так почему же она колеблется?
В первый раз ей пришла в голову мысль, что Натаниэль стыдится ее. В конце концов, он привык к женщинам, которые постоянно одевались в такие платья. К женщинам, у которых были прекрасные нежные руки, которые умели вышивать и очаровательно играли на фортепиано. То, чему у Виллы никогда не было возможности научиться.