Полное собрание сочинений. Том 42. Ноябрь 1920 — март 1921 - Владимир Ленин (Ульянов)

Эта война сейчас нам угрожает с часу на час. У нас ведутся мирные переговоры с Польшей, и мы имеем все шансы, что мир будет подписан или по крайней мере, чтобы быть точнее, огромное большинство шансов за заключение этого мира. Но что Савинковы и французские капиталисты работают за то, чтобы этот договор сорвать, это несомненно. Война не сегодня, так завтра для капиталистов возможна, и они охотно начали бы ее уже сейчас, если бы только не были научены трехлетним опытом. Концессии, это – известный риск; концессии, это – убыток; концессии, это – продолжение войны. Это – несомненно, но эта война нам выгоднее. Когда известный минимум средств производства, паровозов и машин мы получим, тогда мы экономически не будем тем, чем были до сих пор, и тогда империалистические страны будут еще менее нам опасны.

Нам говорили, что концессионеры создадут исключительные условия для своих рабочих, привезут для них лучшую одежду, лучшую обувь, лучшее продовольствие. Такова будет тогда их пропаганда среди наших рабочих, которые должны терпеть лишения и долгое время еще будут их терпеть. Получится – социалистическая республика, в которой рабочие бедствуют, а рядом капиталистический остров, где рабочие живут прекрасно. Такие опасения слышатся очень часто на наших партийных собраниях. Конечно, этого рода опасность остается и показывает, что концессия есть продолжение войны, а не мир, но если мы испытывали лишения гораздо большие и вместе с тем видели, что рабочие из капиталистических стран все-таки идут к нам, хотя и знают, что экономические условия, ожидающие их в России, гораздо хуже, то неужели здесь от такой пропаганды мы не сможем защититься нашей контрпропагандой, неужели мы не сможем доказать рабочим, что капитализм, конечно, может известным группам своих рабочих создать условия лучшие, но что от этого условия остальной массы рабочих не улучшаются? Наконец, почему от всех соприкосновений с буржуазной Европой и Америкой всегда выигрывали мы, а не они? Почему до сих пор боятся посылать делегации они к нам, а не мы к ним? До сих пор из делегаций, которые они присылали к нам, мы всегда откалывали на свою сторону хоть небольшую часть, несмотря на то что делегации состояли главным образом из меньшевистского элемента, и это были люди, приезжавшие к нам на время. И мы будем бояться, что не сумеем разъяснить правды рабочим?! Мы были бы очень плохи, если бы этого боялись, если бы эти соображения поставили выше того прямого интереса, который в концессиях имеет наивысшее значение.

Положение наших крестьян и рабочих остается тяжелым. Надо его улучшить. На этот счет у нас не может быть никаких сомнений. Я думаю, что мы сойдемся на том, что политика концессий есть также политика продолжения войны, но наша задача удержать существование одинокой социалистической республики, окруженной капиталистическими врагами, сохранить республику, неизмеримо более слабую, чем капиталистические враги вокруг нее, устранить этим возможность врагам создать союз между собой для борьбы против нас, помешать их политике, не дать им возможности одержать победу; наша задача обеспечить для России необходимые орудия и средства для восстановления хозяйства, ибо, когда мы это получим, тогда мы так прочно станем на ноги, что нам никакие капиталистические враги не будут страшны. Вот та точка зрения, которая руководила нами в нашей политике относительно концессий и которую я изложил.

Напечатано в конце декабря 1920 г. в брошюре: В. Ленин. «О концессиях (Доклад на фракции РКП VIII-го съезда Советов)». Москва, Госиздат

Печатается по стенограмме, сверенной с гранками брошюры, просмотренными В. И. Лениным

2. Заключительное слово по докладу о концессиях на фракции РКП(б) VIII съезда Советов

21 декабря

Товарищи! Я имею целый ряд записок и кратко буду отвечать на те из них, на которые не даны еще ответы. Но сначала прочту еще одну записку осведомительного характера, которая мне тоже кажется характерной:

На Арзамасском уездном съезде Нижегородской губернии один беспартийный крестьянин по поводу концессий заявил следующее, что сообщаем вам как характерный признак: «Товарищи! Мы вас посылаем на Всероссийский съезд и заявляем, что мы, крестьяне, готовы еще три года голодать, холодать, нести повинности, только Россию-матушку на концессии не продавайте».

Я думаю, что эту записку очень полезно будет и надо будет привести в официальном докладе на съезде[7], потому что она покажет ту сторону вопроса, которую капиталисты не имеют в виду и относительно которой нам совершенно нечего скрывать, что тут есть опасность, что мы за этой опасностью должны смотреть в оба. Что эти напоминания усиливают внимание рабочих и крестьян, об этом я уже говорил, а если из безграмотной среды крестьянства идут такие напоминания, то это особенно важно, потому что подчеркивает задачу, в настоящее время имеющую исключительное значение в связи с тем, что на этом съезде вы должны будете рассмотреть вносимые в Совет Народных Комиссаров законопроекты о помощи крестьянскому хозяйству. Надо уметь убедить беспартийных крестьян, привлечь их на свою сторону и добиться их самодеятельности. Такая записка показывает, что тут есть полная возможность добиться громадного успеха, и мы его добьемся.

Теперь такая записка:

Не вооружат ли капиталисты-концессионеры рабочие пролетарские массы против Советской власти тем, что мы, переживая экономический кризис и разруху, не в силах будем удовлетворять рабочего так, как смогут удовлетворить капиталисты?

Я уже говорил, что в передовых странах и в большинстве из них рабочие снабжаются лучше, чем у нас, а между тем русский рабочий из всех передовых стран всеми силами тянется в Советскую Россию, нисколько не закрывая глаз на те лишения, которые ложатся на рабочих.

Не появятся ли вместе с английскими и американскими капиталистами и русские Рябушинские, и прочая свора?

Это надо поставить в связь с запиской, которая спрашивает, не будут ли концессионеры экстерриториальны. Нет, конечно, никоим образом мы им экстерриториальности не предоставим. Экстерриториальность предоставляется только послам, и то на определенных условиях. Если Рябушинский рассчитывает, что он спрячется от надлежащих органов, то я думаю, что он ошибается.

Затем, товарищи, сообщаю, что товарищ Лежава пишет: «Вандерлип представил мандат от десятка крупных синдикатов. Это проверено специальными органами у нас. Это уже подтверждено Красиным из Лондона, который там также проверил серьезность групп, уполномочивших Вандерлипа».

Я повторяю тем товарищам, которые спрашивают, почему договор не опубликован, что публиковать договор нам невыгодно, потому что дерущиеся между собой капиталисты думают, что там, в договоре, есть многое худшее. Это показывает шум, поднятый в печати. Пускай они это думают, мы их разочаровывать совершенно не рассчитываем. А те, которые хотят познакомиться с этим договором, имеют полную возможность это сделать. Кроме того, я указал, что договор может вступить в силу после того, как новый президент Американских Соединенных Штатов вступит в должность. А у нас партийный съезд будет в феврале{69}. Следовательно, для партии есть полная возможность все, что надо, сконтролировать и решить.