Против ересей - Ириней Лионский

4. Что это справедливо, - доказывает часто встречающееся в Писании число пять, которое не имеет ничего общего с их учением, не подходит к их вымыслу и не может служить образом того, что находится в Плироме. Имя Swthr(Спаситель) состоит из пяти букв, равно как и слово Pathr (Отец), слово Agaph (Любовь) содержит в себе также пять букв; и Господь наш благословил пять хлебов и насытил ими пять тысяч человек (Мф. 14:19.21); пять дев были названы Им мудрыми, и пять же - неразумными (Мф. 25:2). Далее, пять мужей было с Господом, когда Он получил свидетельство от Отца, именно: Петр, Иаков, Иоанн, Моисей и Илья (Мф. 17:1) С пятерыми же вошел Господь к умершей девице и воскресил ее: "Он не позволил, говорит (Писание), войти никому, кроме Петра, Иакова и отца девицы и матери" (Лк. 8:51). Богач во аде говорит, что у него пять братьев, и просит, чтобы восставший из мертвых пошел к ним (Лк. 16:28). Купальня, из которой Господь повелел идти домой исцеленному Им расслабленному, имела пять крытых ходов (Ин. 5:2). И самый вид креста имеет пять концов[4], два по длине, два по ширине, и один в средине, на котором опирается пригвожденный. На каждой из наших рук по пяти пальцев; у нас также пять чувств; наши внутренности могут быть разделены опять на пять частей: сердце, печень, легкие, селезенку и почки. Кроме того, весь человек может быть разделен на то же число (частей): голову, грудь, чрево, бедро и ноги. Род человеческий переживает пять возрастов; сначала (человек) бывает младенцем, потом отроком, затем юношею, мужем, и наконец стариком. В пяти книгах Моисей передал закон народу. На каждой из таблиц, которые он получил от Бога, находилось пять заповедей. Завеса, покрывавшая Святое Святых, имела пять столпов (Исх. 26:37). Алтарь всесожжения имел пять локтей в ширину (Исх. 27:1). Пять священников было избрано в цустыне, именно: Аарон, Надав, Авиуд, Элеазар и Ифамар (Исх. 28:1). Эфод и прочее одеяние первосвященника были составлены из пяти материй (Исх. 28:5); они соединяли в себе золото, гиацинт, пурпур, багряницу и тончайшее полотно. Пяти, царей Аморрейских заключил Иисус Навин в пещере и повелел народу попирать их головы ногами (Нав. 10:17). И еще несколько тысяч других подобных вещей может каждый подобрать на это и на какое угодно число из Писания или из окружающих произведений природы. Однако же мы не говорим на этом основании, что выше Демиурга есть пять эонов, не освящаем пятерицу как нечто божественное, не стараемся подкреплять столь пустыми усилиями несостоятельные и нелепые мнения, не заставляем несправедливо превращаться устроенное Богом прекрасное творение в образы вещей несуществующих и не стремимся вводить безбожные и нечестивые учения, обличение и опровержение коих так доступно для всех, имеющих смысл.

5. Ибо, кто согласится с ними, что год имеет триста шестьдесят пять дней только потому, чтобы было двенадцать месяцев, каждый из тридцати дней, во образ двенадцати эонов, когда на самом деле образ здесь не соответствует (своему первообразу)? Там каждый эон есть тридцатая часть всей Плиромы, а месяц сами они называют двенадцатою частью года. Если бы год разделялся на тридцать, а месяц на двенадцать частей, то тип можно бы было считать подходящим к их вымыслу. Но их Плирома, напротив, делится на тридцать частей, а часть ее - на двенадцать частей. Следовательно Спаситель неразумно сделал месяц образом целой Плиромы, а год образом дванадесятицы, существующей в Плироме; ибо гораздо сообразнее было бы разделить год, как и целую Плирому, на тридцать частей, а месяц на двенадцать, сколько есть эонов в их Плироме. Кроме того, они делят всю Плирому на три части, т.е. на Осьмерицу, Десятерицу и Дванадесятицу; год же делится на четыре части, т.е. на весну, лето, осень и зиму. Но даже и месяцы, которые они называют образом тридесятицы, не имеют точно по тридцати дней, а иные более, иные менее, так как к ним прибавляется пять дней. Да и день не всегда имеет ровно двенадцать часов, а восходит от девяти до пятнадцати, и потом уменьшается от пятнадцати до девяти. Итак, не ради тринадцати эонов устроены месяцы, состоящие из тридцати дней, иначе они все имели бы ровно по тридцати дней; равно как и дни их устроены так не для того, чтобы числом двенадцати часов обозначать двенадцать эонов; иначе они всегда имели бы ровно по двенадцати, часов.

6. Далее, так как они называют все материальное левым, а левое по необходимости подверженным тлению, и говорят, что Спаситель пришел к погибшей овце для того, чтобы перенести ее на правую сторону, т.е. к девяноста девяти спасенным овцам, которые не пропали, а остались во дворе овчем, то они должны допустить, что те, которые составляют число левой стороны, не достигнут спасения. И все, что не имеет этого числа, они должны признать принадлежащим к левой стороне, т.е. тленным. Например греческое слово Agaph (любовь), которое, по числовому значению букв, у греков представляет число 93 также принадлежит к левой стороне; и слово Alhqeia (истина), по упомянутому счислению представляющее число 64 принадлежит к материальным субстанциям; и таким образом они принуждены назвать тленными и материальными все священные имена, не достигающие числа 100, а содержащие только числа левой стороны.

Гл. XXV. Бог не исследуется буквами, слогами и числами; и не должно исследовать такие предметы, которых не может постигнуть человеческий разум, стоящий далеко ниже Бога.

1. Если, впрочем, кто возразит на это: что же, разве назначение имен, избрание Апостолов, деяния Господа и устройство сотворенных вещей случайны и не имеют цели? - то я отвечу: конечно нет; но с великою мудростью и тщанием устроено и украшено Богом все сотворенное, как древнейшее, так и то, что Его Слово сделало в позднейшие времена; и этого не должно связывать с числом тридцать, но сообразовать с действительным содержанием или смыслом вещей; не должно также делать исследование о Боге посредством чисел, слогов и букв, ибо это несостоятельно по причине их различия и разнообразия, а также и потому, что каждое учение, которое теперь кто-либо захотел бы подобным образом измыслить, может извлекать из них доказательства, несовместные с истиною, так как они могут прилагаться к весьма многому, - напротив приводит самые числа и все созданное в согласие с существующим учением истины. Ибо не правило (истины) происходит от чисел, а числа от правила, и не Бог от дел, а дела от Бога. Ибо все от единого и того же Бога.

2. Сотворенные вещи, как они ни разнообразны и многочисленны, находятся в стройной связи и согласии с целым мирозданием, но рассматриваемые каждое в отдельности они взаимно противоположны и несогласны, как тон цитры, состоящий из многих и противоположных друг другу звуков, образует, чрез расстояние между каждым из них, одну согласную мелодию. Поэтому, любящий истину не должен обманываться расстоянием каждого тона, ни воображать, что один звук принадлежит одному художнику и творцу, а другой - другому, или, что один устроил высокие тоны, другой - низкие, а третий - средние; но (признавать) только одного (устроителя всего), как доказательство мудрости, справедливости, благости и красоты целого произведения. И те, которые слышат мелодию, должны хвалить и прославлять художника, удивляться напряжению одних звуков, обращать внимание на слабость других, прислушиваться к средним между двумя первыми, рассматривать и характер других звуков и то, к чему относится каждый из них, и исследовать причину их, но никогда не уклоняться от правила, не отступать от художника, не оставлять веры в единого Бога, сотворившего все, и не хулить нашего Творца.

3. Если же кто не отыщет причины всех исследуемых вещей, пусть он подумает, что человек бесконечно менее Бога, что он только отчасти получил благодать, и еще не равен и не подобен своему Творцу, и не может, подобно Богу, обладать знанием и постижением всех вещей, но насколько тот, кто сегодня создан и получил начало бытия, стоит ниже Того, Кто не создан и всегда есть один и тот же, настолько, относительно знания и исследования причин всего, он ниже Создавшего его. Ибо ты, о человек, не сотворенное существо и не всегда сосуществовал Богу, как Его собственное Слово, но ты только, по Его особенной благости, ныне получил начало бытия твоего и мало-помалу научаешься от Слова познавать распоряжения Творца твоего.

4. Итак, держись порядка твоего познания и не возвышайся, как не знающий доброго, выше Самого Бога, ибо Он недосягаем; не ищи чего-либо выше Творца мира, ибо не найдешь. Творец твой беспределен, и ты не измышляй кроме Него еще другого Отца, как будто бы ты вполне измерил Его, прошел через все мироздание и видел всю глубину, высоту и длину Его. Ибо ты не постигнешь Его и, мысля неестественно, окажется бессмысленным; и если ты будешь продолжать в том же роде, впадешь в безумие, считая себя лучше и выше твоего Творца и воображая, что проник выше Его царства.

Гл. XXVI. Знание надмевает, а любовь назидает.

1. Поэтому, лучше и полезнее оставаться простыми и малознающими и приближаться к Богу посредством любви, нежели считая себя много знающими и очень опытными оказываться хулителями своего Бога, сочиняя себе другого Бога Отца. И потому-то Павел восклицает: "знание надмевает, а любовь назидает" (1 Кор. 8:1); не то, чтобы он порицал истинное знание о Боге, - ибо иначе он первого обвинил бы самого себя, - но он знал, что некоторые, надмеваясь под предлогом знания, оставляют любовь Божию и, считая себя совершенными, вводят несовершенного Творца; и потому, отсекая их тщеславие таким знанием, говорит: "знание надмевает, а любовь назидает". Но самое большое надмение состоит в том, когда кто считает себя лучше и совершеннее Того, Кто создал его, даровал ему дыхание жизни и это самое призвал в бытие. Итак, гораздо лучше, как я сказал, если кто-либо ничего не зная, не постигая ни одной причины, почему какая-либо из сотворенных вещей создана, верует в Бога и пребывает в любви к Нему, чем, надмеваясь таким знанием, отпадать от любви, которая животворит человека; (лучше), если он не гонится ни за каким другим знанием, кроме знания Иисуса Христа Сына Божия, распятого за нас, чем чрез хитрые вопросы и тонкие речи впадать в нечестие.