Крылатый следопыт Заполярья - Савва Морозов

— Крылья, крылья, — раздался чей-то крик. С края еще не разрушенного припайного льда над водой свисал ящик размером с одноэтажный дом, а в нем — плоскости «Аннушки». Казалось, вот-вот ящик свалится в бездну.

Тут показал свое мастерство капитан «Оби» Иван Александрович Ман. Малым ходом, очень осторожно подвел он корабль к контейнеру. А бортмеханики Мякинкин и Шмандин, не дожидаясь ничьих команд, с ловкостью акробатов спрыгнули с корабельного борта на ящик, ловко зацепили крюком за опоясывающий его трос. Судно тем временем уже относило течением от припая. И теперь от каждой секунды зависела судьба не только крыльев, но и двух смельчаков… Капитан снова повел корабль к разрушающемуся припаю. Одно неверное движение громоздкого корабельного корпуса, малейший просчет капитана — и…

Казалось, моряки и авиаторы соревнуются в сноровке и бесстрашии. Едва Мякинкин и Шмандин успели закрепить тросы на крюки, как край припая обрушился. Но в тот момент ящик был уже поднят лебедкой на палубу «Оби».

Ветер со временем стих, сквозь редеющие облака проглянуло солнце. С борта «Оби» спустили трактор с санями, вездеход. Вскоре поставленный на лыжи фюзеляж АН-2 вывели километра за четыре от стоянки корабля на береговой барьер. Там, найдя место для временного аэродрома, продолжали сборку.

И снова столь же неожиданно разразился шторм, теперь уже ураганной силы. Все, что было на припае, подняли лебедками обратно на палубу. А как быть с людьми, оказавшимися вдали от корабля? Черевичный был уверен, что Каш, Чагин и Шмандин не бросят на произвол судьбы еще не собранный самолет. Нельзя и ему, командиру отряда, оставить своих людей без совета и помощи, когда третий день бушует непогода.

— А ну, ребята, кто со мной? — спросил Иван Иванович столпившихся у него в каюте встревоженных авиаторов.

— Я пойду, — подал голос радист Челышев.

— И я, — поддержал штурман Кириллов.

Сколько времени шагали трое сквозь бешено клубящиеся снежные облака, сказать трудно, никто не смотрел на часы. Казалось, четыре километра растянулись в сорок. Зато как приятно было увидеть полусобранную «Аннушку», надежно укрепленную тросами на «мертвяках» — металлических клиньях, вбитых в лед. Радовали Черевичного и усталые, заросшие щетиной лица троих ребят, собравшихся в палатке, уютно освещенной синим огоньком газовой плитки.

— Знаешь, Иван Иваныч, я уж думал: улетит «Аннушка» без нас. Да как бы и нас с Мишей и Ваней ветром не унесло в океан, — запекшимися губами улыбался Каш.

— Вижу, Леша, все вижу. Отстояли вы, орлы, аэроплан. Еще потерпим малость, вместе-то веселей. А там соберем «Аннушку», в небо пойдем.

Потерпели… Поработали… Пошли наконец в долгожданный полет. Каш — за штурвалом, Черевичный — на правом пилотском кресле. Пассажирами — Сомов и Ман. Вот что написал об этом Иван Иванович:

«Самолет быстро набрал высоту. Под нами тянулась бесконечная белая пустыня. Слева под снежным покровом материк, справа скованное льдом море. Материк отделяется от моря ледниковым барьером. В нескольких местах барьер пересекается ледовым потоком, который медленно идет с возвышенных частей материка к океану. Его движение измеряется всего лишь несколькими метрами в год. Иногда ледниковый поток несет огромные валуны, камни, обломки пород.

Все, кто находился на борту самолета, напряженно всматривались в даль. Каждому хотелось как можно скорее увидеть участок, где можно было бы начать строительство обсерватории..

Мы пробыли в воздухе несколько часов, обследовали берег между шельфовыми ледниками Шеклтона и Западным, до горы Гаусберг. Выходов коренных пород мы не обнаружили, за исключением небольших скал в районе, лежащем к югу от острова Хасуэлл.

На следующий день был совершен второй полет в район острова Хасуэлл. На этот раз на борту были научные консультанты экспедиции профессора Г. А. Авсюк, К. К. Марков и П. А. Шумский. Они тщательно обследовали этот участок и пришли к выводу, что здесь можно организовать поселок… Ученые заявили, что, возможно, удастся отыскать хорошие подходы к участку с моря; для строительства обсерватории могут быть использованы скальные выходы у края ледникового обрыва и практически неподвижные участки ледника, упирающиеся в эти скалы.

В третий раз АН-2 кружит над островом Хасуэлл. Летят с нами И. А. Ман, М. М. Сомов, профессора О. С. Вялов — геолог, А. М. Гусев — геофизик. Делаем посадку на ледник вблизи одной из скал, возвышающихся у самого берега. Смогут ли подходить сюда корабли, можно ли строить здесь поселок? Ходим смотрим и пожимаем плечами. Обрывистый край материкового льда высотой более 10 метров над уровнем моря изгибается в этом месте почти под прямым углом. В вершине угла и на стороне, обращенной к северо-западу, у самого обрыва выступают впаянные в его толщу четыре небольшие скалы. Самая крупная — в вершине угла — имеет ширину до 400 метров. Ее соседки значительно меньше. Расположены они на расстоянии 60—100 метров друг от друга. Против этих скал над поверхностью моря возвышаются семнадцать скалистых островков. Самый большой из них остров Хасуэлл. Водное пространство между островами заполнено множеством подводных камней, некоторые из них выступают из воды.

Обрадованный результатами своих усилий, наш отряд развил кипучую деятельность. В короткий срок в бухте Депо — на припае и на ледовом плато у берега — были сооружены временные взлетно-посадочные полосы».

Ученые тем временем детально изучили место, на котором предполагалось строительство базы, установили возможность подхода к берегу большого судна. После этого было заседание ученого совета экспедиции, все пришли к выводу: строить обсерваторию Мирный нужно на выходах коренных пород.

У строителей, ученых, моряков — свои заботы, у авиаторов — свои. Стремясь пополнить транспортные средства отряда, механики с деятельным участием штурманов и радистов быстро собрали один из тяжелых самолетов — двухмоторный ЛИ-2. На нем Черевичный перелетел к месту будущих обсерватории и поселка, куда уже перешел и начал там выгружаться дизель-электроход «Обь».

Пока шла сборка второго ЛИ-2, Иван Иванович вместе с группой ученых вылетел к одному из интереснейших мест в районе работ экспедиции — Оазису Бангера, названному так по имени открывшего его американского летчика.

Оазис открытой земной поверхности в пустыне окружающего вечного льда. После надоевшего белого однообразия под крылом глаз пилота прямо-таки отдыхал, отмечая темные каменистые пятна, озера, речушки в долинах. Все выглядело на редкость приветливо. Одна беда — не найти сразу места, подходящего для посадки. Вызвав по радио в Оазис вертолет пилота Иноземцева, Черевичный полетел к берегу Нокса. Обнаружил близ него два островка, не обозначенные на картах. Присмотрел площадку примерно в центре ледника Шеклтона и тут же, опустившись на нее, установил по краям аэродромные флажки, выгрузил несколько бочек с горючим.