Группа крови на рукаве. Том 4 - Алексей Викторович Вязовский

Энтони что-то черкнул себе, произнес — Я попробую договориться о вашей быстрой переаттестации в летной школе Лонг-Бич.

Раз пошла такая пьянка — попросил за Синтию. Так мол и так, работали вместе, представитель от ФБР все одно нужен — пусть ее закрепят за нами на постоянной основе.

— Тут есть какая-то другая… подоплека? — проницательно спросил Бакли

Вот же старый хрыч. Как сквозь землю смотрит.

— Есть — честно глядя в глаза, ответил я — Вы давно в Штатах работаете?

— Пять лет

— Поворот к цветному населению заметили?

— Они три года подряд бунтуют — буркнул Энтони — Как тут не заметишь?

— У нас в Комитете считают — многозначительно произнес я — Это надолго, а может и навсегда. Я не в смысле бунтов, а про участия негров, латиносов в жизни общества. Иметь цветного в штате скоро станет модно, а потом и вовсе обязательно.

— Обратный расизм?

Энтони покачал головой.

— Хорошо бы иметь в штате женщину, да еще цветную. Чтобы в статистику включать. Улавливаете?

Бакли улавливал. Покивал мне. Но так, в сомнениях явно.

— Плюс она и профессионал неплохой. Если сработаемся — перетянем ее в отряд.

— Хорошо, я позвоню Толсону

Ага, этот тот долговязый заместитель Гувера, с которым мы заложников на пляже освобождали. Ну как мы. Я и Байкалов. А Клайд там был, как в стишке:

Бык с плугом на покой тащился в трудах;

А муха у него сидела на рогах,

И муху же они дорогой повстречали.

«Откуда ты, сестра?» — от этой был вопрос,

А та, поднявши нос,

В ответ ей говорит:

«Откуда? — мы пахали!»

Мы еще немного пообсуждали кадровую политику «землян», завтрашнюю передачу военной базы в Сэнди-Хук, я поразглядывал образцы символики отряда, фотографии которых были в папке. Планету Земля закрывает треугольный рыцарский щит. Ну так себе… Ничего говорить не стал, зачем расстраивать Энтони? Отнесся он ко мне можно сказать по-доброму, после нашей установочной беседы, провел по ВШК, познакомил с сотрудниками. У юристов я подмахнул договор, в котором были вписаны мои права и обязанности, в бухгалтерии мне выдали чековую книжку, строго предупредив брать все платежные документы, до которых смогу дотянуться. Дескать, хер с ними с террористами, а вот если ты не сможешь отчитаться по тратам… Попросили побыстрее открыть счет в американском банке.

Блядь, а ведь это та еще проблема. Ну получу я зарплату в долларах на свой счет. А как их ввезти в Союз? А главное зачем? Только менять на чеки. Или вообще могут попросить пожертвовать в Фонд мира — я ведь и в Союзе получаю комитетскую получку. Алидин в свое время обещал решить эту проблему, но потом между нами пробежал огромный черный кот по кличке Полумесяцев.

— Николас, имейте в виду! — добавил мне Бакли настроения — Нас будет трясти ревизионный комитет. Там те еще зубры сидят… Американцы ради отряда увеличили свой взнос в ООН, а у них и так государственный бюджет по швам трещит! Спросят за каждый доллар!

Кто бы сомневался. Нация торгашей и банкиров. Впрочем к ложке дегтя дали бочку меда. Во-первых, личный кабинет. Окна с видом на Манхэттен, телевизор, стереосистема, встроенная в шкаф. Поди все нашпиговано жучками, которые еще хуй выковыряешь, ну да и хер с ними — для тайных переговоров и встреч у меня есть безопасное местечко в резидентуре полпредства. Во-вторых, мне дали тачку!

Ну как дали… отвели в ооновский гараж на втором подземном этаже парковки, а там… Одно старье или неформат. Унылый Шевроле Nomad в кузове универсал, гигантский Buick Wildcat — такой не припаркуешь на улицах Нью-Йорка. Плюс убогие Toyota Crown в унылой серой расцветке. Через полста лет такие тачилки коллекционеры ретромобилей будут с руками отрывать, а пока… Все было очень грустно.

Пока я бродил между машинами, из подсобки вышел крупный индеец с мощными плечами атлета. Классический такой. Меднокожий, с орлиным носом. На голове — бандана из под которой свисают какие-то грязные космы. Зато синий комбез на лямках чистенький, без пятен.

— Эй, что тебя там надо? — крикнул мне индеец, грозно нахмурившись.

А меня почему-то разобрал смех.

— Хао, Орлиный взор! — я сунул обалдевшему этническому американцу руку, энергично пожал ладонь. Мы померялись силушкой богатырской, я победил. Индеец скривился, представился:

— Я не Орлиный взор, что за глупости⁈ Меня зовут Вихо, я начальник гаража.

— Хорошо, Быстроногий Олень, я запомнил твое имя

Самое трудное было сохранить на физиономии серьезное выражение.

— Вихо!!

— А я Ник. Твой новый друг

— У меня полно друзей — скривился Вихо — Новых не надо

— А я думаю, что надо!

Извлек из кармана тоненькую стопку Франклинов — все, что мне выдали в качестве командировочных — помахал ею.

Глаза у Вихо загорелись. Вот что делает Бенджамин-животворящий.

— Слушаю тебя, Ник!

— Вон та машинка — я махнул в сторону красного Мустанга Кабриолета, что был припаркован возле подсобки — Она гаражная?

— Да. Только пригнали. Сказали, что для помощницы секретаря Совета Безопасности. Господина Доусона. Я там проверил все — тормоза, масло, омывайку… Муха не сидела — совсем новая тачка.

— А давай я ее заберу.

— Ты?!?

— Я. Вот заказ-наряд — я подал Вихо бумаги. И одновременно, оглянувшись, засунул механику в карман стодолларовые купюры. Четыреста баксов — как с куста. Все, что нажито непосиль… короче все, что выдали в качестве командировочных на две недели. Ничего, у меня теперь есть чековая книжка, выкручусь.

Вихо потрогал свой карман, тупо посмотрел на документы. Потом на меня. На индейца напал ступор. Наверное так быстро его никогда здесь не коррумпировали.

— Если что — скажешь, забрал Военно-штабной комитет, вот бумаги. Разбирайтесь с ними сами.

— Ага, понял.

— И с меня еще тебе доплатки — автомобиль буду здесь обслуживать.

— Ну оно само собой…

Я подхватил механика под локоток, повлек к Мустангу.

— Так что за машинка, какого года?

Кабриолет оказался совсем свежий, 68-го года, механика. Стоял в нем двигатель V8 объемом пять литров и мощностью 275 лошадиных сил. Салон — белая кожа, кузов автомобиля имел классические американские формы с плавными линиями и округлыми формами. Передняя часть Мустанга была украшена большой решеткой радиатора и круглыми фарами. Сзади располагались вертикальные фонари и небольшой спойлер.

— До сотки разгоняется за шесть секунд — Вихо наконец, ожил, даже заулыбался — Сейчас за ключами сбегаю, прокатимся.

Мы проверили, как все работает, пощелкали переключателями на приборной панели. У Мустанга был классический мягкий складной верх. Чтобы открыть крышу, нужно было сначала освободить два фиксатора на рамке ветрового стекла. После этого нажатием кнопки можно активировать электропривод, складывающий крышу. Опускать и поднимать ее на ходу было нельзя.

Я посмотрел книжку по эксплуатации. Форд рекомендовал заливать 89-й бензин класса Midgrade Plus — что-то среднее между нашими АИ-92 и АИ-95. Жрет, конечно, немало. 21 литр на 100 километров. Когда евреи опять зарубятся с арабами и цена бензина взлетит — этот жеребец разорит многих владельцев. Ну да мне плевать — ВШК платит за все.

Сделали кружок по подземной парковке. Машина шла плавно, разгонялась моментально. Очень приемистая. Когда уже парковался, Вихо вдруг забеспокоился:

— А могу я взглянуть на твои права?

Я порылся в сумке, подал механику красную книжечку больше напоми­навшую проф­союзный билет или пропуск. На ней было написано по-французски «Permis de Conduire». Слава богу я озадачился на этот счет и оформил еще в союзе международные права. Ну и спасибо Хрущеву, что вступил Союз в Женевскую конвенцию по автомобильному движению.

— Так ты русский!

— Советский

Вихо откинувшись в кресле, заржал.

— Что такое?

— Ну готовься. У Доусона на тебя огромный зуб вылезет.

— Антисоветчик?

Мне и про Бакли такое говорили. А в итоге все оказалось более-менее.

— Патентованный. Ладно, хер с ним, достанет своей давалке другой Мустанг. Я сейчас схожу за документами на тачку, а тебе потом надо будет зайти в офис Сигны и вписать себя в страховку. Без нее на улицах не появляйся — копы сразу на говно изойдут.

— У меня дипломатический паспорт. И номера я смотрю, тоже.

Тут я внезапно догнал, как облажался в аэропорту. С дипломатическим паспортом надо было смело идти отдельным коридором на границе, а не стоять в безумных нью-йоркских очередях. То-то иммиграционный чиновник посмотрел на меня, как на идиота.

— Копам плевать. Сначала повяжут, машину на штрафстоянку или блокиратор на колесо повесят. А потом иди, доказывай, консула вызывай….

Я смотрю Вихо был хорошо подкован в ооновских автомобильных делах. Я поблагодарил механика, вырулил на наземную парковку.