Эркюль Пуаро - Агата Кристи

– Прежде всего, с точки зрения логики...

– Именно это всегда говорил мой бедный Гастингс, – перебил меня Пуаро, – но, увы, на деле это у него никак не получалось.

– Пункт №1. Слышали, как мистер Экройд с кем-то говорил в половине десятого.

Пункт №2. В какой-то момент того вечера Ральф Пейтон проник в кабинет через окно, на что указывают следы его ботинок.

Пункт №3. Мистер Экройд нервничал в этот вечер и впустил бы только знакомого.

Пункт №4. В половине десятого у мистера Экройда просили денег. Мы знаем, что Ральф Пейтон в этот момент в них нуждался.

Эти четыре пункта показывают, что в девять тридцать с мистером Экройдом был Ральф. Но мы знаем, что без четверти десять Экройд был еще жив, следовательно, его убил не Ральф. Ральф оставил окно открытым. Затем этим путем вошел убийца.

– А кто же убийца? – осведомился Пуаро.

– Этот американец. Он мог быть сообщником Паркера, а Паркер, возможно, шантажировал миссис Феррарс и мог из подслушанного разговора заключить, что его карты раскрыты, сообщить об этом своему сообщнику и передать ему кинжал для убийства.

– Это, безусловно, теория, – признал Пуаро, – решительно, у вас есть кое-какие клеточки. Однако еще многое остается необъясненным... Телефонный звонок, отодвинутое кресло...

– Вы действительно считаете положение этого кресла столь существенным? – прервал я.

– Необязательно, оно могло быть отодвинуто случайно, а Реймонд или Блант могли бессознательно поставить его на место, они были взволнованы. Ну а исчезнувшие сорок фунтов?

– Отданы Экройдом Ральфу. Он мог отказать, а потом передумать, – предположил я.

– Все-таки один пункт остается необъясненным. Почему Блант так уверен, что в девять тридцать с Экройдом был Реймонд?

– Он это объяснил, – сказал я.

– Вы так считаете? Хорошо, оставим это. Лучше скажите мне, почему Ральф Пейтон исчез?

– На это ответить труднее, – сказал я, раздумывая. – Буду говорить как врач. Вероятно, у Ральфа сдали нервы. Если он вдруг узнал, что его дядя был убит через несколько минут после того, как они расстались – возможно, после бурного объяснения, – он мог перепугаться и удрать. Такие случаи известны: порой ни в чем не повинные люди ведут себя как преступники.

– Это правда, но нельзя упускать из виду...

– Я знаю, что вы хотите сказать: мотива. После смерти дяди Ральф становился наследником солидного состояния.

– Это один мотив, – согласился Пуаро.

– Один?

– Mais oui[23]. Разве вы не понимаете, что перед нами три различных мотива? Ведь кто-то забрал голубой конверт с письмом. Это один мотив. Шантаж! Ральф Пейтон мог быть тем человеком, который шантажировал миссис Феррарс. Вспомните: по словам Хаммонда, Ральф последнее время не обращался к дяде за помощью. Создается впечатление, что он получал деньги откуда-то еще... Притом он явно что-то натворил и боялся, что это дойдет до ушей его дяди. И наконец, тот, который вы только что упомянули.

– Боже мой! – Я был потрясен. – Всё против него!

– Разве? – сказал Пуаро. – В этом мы с вами расходимся. Три мотива – не слишком ли много? Я склонен думать, что, несмотря ни на что, Ральф Пейтон невиновен.

Глава 14

МИССИС ЭКРОЙД

После вышеприведенного разговора дело, по моим впечатлениям, перешло в новую фазу. Его можно разделить на две части, четко отличающиеся одна от другой. Первая часть – от смерти Экройда вечером в пятницу до вечера следующего понедельника. Это последовательный рассказ о всех событиях, как они раскрывались перед Пуаро. Все это время я был рядом с Пуаро. Я видел то, что видел он. Я старался, как мог, угадать его мысли. Теперь я знаю: мне это не удалось. Хотя Пуаро показывал мне все свои находки – как, например, обручальное кольцо, он скрывал те существеннейшие выводы, которые он из них делал. Как я узнал позднее, эта скрытность крайне характерна для него. Он не скупился на предположения и намеки, но дальше этого не шел.

Итак, до вечера понедельника мой рассказ мог бы быть рассказом самого Пуаро. Я был Ватсоном этого Шерлока. Но с понедельника наши пути разошлись. Пуаро работал один. Хотя я и слышал о его действиях (в Кингз-Эббот все становится известным), но он уже не делился со мной своими намерениями. Да и у меня были другие занятия.

Вспоминая этот период, я вижу перед собой что-то пестрое, чередующееся. Все приложили руку к раскрытию тайны. Это походило на головоломку, в которую каждый вкладывал свой кусочек – кто-то что-то узнал, кто-то что-то открыл... Но на этом их роль и кончалась. Только Пуаро смог поставить эти разрозненные кусочки на свои места.

Некоторые из этих открытий казались в тот момент бессмысленными и не относящимися к делу. Вопрос о черных сапогах, например... Но это потом... Чтобы вести рассказ в хронологическом порядке, я должен начать с того, что утром в понедельник меня потребовала к себе миссис Экройд.

Так как час был очень ранний, а меня просили прийти немедленно, я тотчас кинулся в Фернли, ожидая найти ее при смерти.

Она приняла меня в постели – для сохранения декорума. Протянула мне костлявую руку и указала на стул у кровати.

– Ну-с, миссис Экройд, что с вами? – спросил я бодро, поскольку именно этого пациент ждет от врача.

– Я разбита, – ответила миссис Экройд слабым голосом. – Абсолютно разбита. Это шок из-за смерти бедного Роджера, ведь реакция, как говорят, наступает не сразу.

Жаль, что врач в силу