Плохая война - Алексей Зубков

Через пару часов в конюшне остались две лошади. Остальных, обмотав копыта тряпками, одну за другой тихо вывели смущенные добропорядочные горожане.

— Да, Гертруда, голова у тебя работает. Вот твоя доля.

— И всего-то?

— Да. А не нравится — попробуй нас догони. Можем ещё кое-что предложить на прощание.

— Не надо мне вашего «кое-чего». Я замуж выхожу.

— За кого?

— За солидного мужчину. Он вчера сделал мне предложение.

— На дворе уже шестнадцатый век от Рождества Христова, а глупые маленькие девочки все ещё верят подобным предложениям.

— Сам дурак, и помрешь дураком. А я выйду замуж и буду приличной дамой.

— Ты? Замуж? Поверю, не раньше, чем увижу твою свадьбу. Если ты не хочешь поцеловать нас на прощание, то мы поехали.

Конюхи-конокрады приторочили к седлам свои нехитрые пожитки, взяли лошадей под уздцы и направились к воротам. Соучастница проводила их задумчивым взглядом. Замуж… Скоро… Буду приличной дамой…

— Мальчики, вы ведь не очень торопитесь?

Старший уже открывал ворота, но обернулся. С плеча скверной девчонки упало платье.

— Нет, мы не торопимся.

…платье упало со второго плеча…

16 Глава. Понедельник. Неустойчивое равновесие

При практической реализации планов обороны произошло только одно принципиальное изменение. Бургомистр попросил выбрать под последний рубеж не здания, принадлежащие городу, а постройки на другой стороне площади — резиденцию де Круа и прилегающие вспомогательные строения. Очень крепкий дом, расположенный ничуть не менее удобно для обороны. Толстые стены, маленькие двери, первый этаж без окон, выше окна похожи на бойницы, вокруг пространство простреливается, дальнобойную осадную артиллерию не подкатить.

Фон Хансберг пошел навстречу горожанам, но с условием, что раз уж горожанам пошли навстречу, от них потребуется укрепить оборонительные сооружение здесь, здесь и здесь. А ещё сдать не пригодившуюся вчера пиротехнику. Бургомистр согласился, не раздумывая.

Для перекрытия улиц Йорг предложил вагенбург.[42] Перегородить улицу телегой, на которую навешены щиты с бойницами, намного легче и эффективнее, чем баррикадой из случайных предметов. Штурмовать такую телегу тяжелее, чем баррикаду. А самое главное — в обозе уже были повозки, вполне пригодные для использования в обороне. Улицы перед вагенбургами завалили всяким мусором, а также противопехотными минами средневековья — железными шипами, известными как "чеснок".

Кроме того, с целью потянуть время, нападающим оставили материал для баррикад. Потому что соотношение сил таково, что, атакуя в лоб, при всех факторах против них (вагенбурги, чесноки и прочий мусор, усеявший улицу до вагенбургов, стрелки на крышах), швейцарцы все равно победят, в лучших своих традициях завалив всё своими телами. А позиционная война позволяет потянуть время.

В расчете на уличные бои, защитники города сделали ставку на стрелков — ландскнехтов-аркебузиров и итальянцев-арбалетчиков. Рукопашная при соотношении сил один к восьми очевидно не выгодна. Улицы перегорожены, стрелки будут на крышах и в окнах. Маршруты отступления на новые рубежи внутри города были разработаны ещё позавчера. В любом случае, если уж враги перейдут реку, всё, что можно сделать — затянуть бои до конца светового дня, после чего отступить. Стрелки должны будут стрелять не в кого попало, а выбивать в первую очередь старший и младший командный состав. Несмотря на отсутствие униформы, опытный солдат может легко найти главного в группе противников.

Вдоль Ратхаусштрассе нет участков прямой видимости длиннее ста шагов — дистанции эффективного выстрела из лука или арбалета. Дома двухэтажные, каменные, стоят плотно друг к другу. Немного не доходя до центральной площади — единственный перекресток. Улицу в нескольких местах перегородили вагенбургами из обозных возов с навешенными щитами. После каждого вагенбурга установили несколько лестниц в окна второго этажа. Здесь защитники города не рассчитывают надолго остановить атаку, но постараются задержать швейцарцев под огнем засевших на крышах и в окнах вторых этажей арбалетчиков и аркебузиров. Кроме того, нападающие потратят время на сдвигание возов с дороги. С этой же целью поперек улицы в нескольких местах навалены баррикады из дров высотой всего-то по пояс.

Последний и наиболее укрепленный вагенбург установили почти на перекрестке, за ним улица свободна от укреплений, по этому пути будут отступать защитники вагенбурга. Участок улицы до него — булыжная мостовая, усеянная всякой гадостью, мешающей пройти честному человеку — ветками, досками с гвоздями, камнями, мусором, шипами. По краям укрепления установлены две пушки, заряженные картечью и нацеленные на изгиб улицы. Пространство от изгиба до укрепления завалено мусором заметно сильнее, чем предшествующая часть улицы. Важно, чтобы пушки успели сделать хотя бы три залпа: первый — как только враги появятся из-за угла, второй — пока они преодолевают последний отрезок пути, третий — в упор. После чего пушки надо быстро увезти на последний рубеж обороны — к дому де Круа. Обороной этого направления будет руководить Маркус.

На случай прорыва по любому направлению, у перекрестка за последним вагенбургом будет сидеть резерв под руководством Максимилиана — несколько десятков солдат с алебардами, которые в зависимости от ситуации отправятся или прямо, или направо, или налево.

Сразу за резервом, уже на площади, устроили полевой госпиталь. Точнее, рабочее место полевого врача из нескольких столов и скамеек.

На юге направление для атаки даже не улица, как вы могли бы подумать. Город построен между склонами гор и вдоль него идут только две улочки. Южное направление — крутой склон с тропинками, по которому швейцарцы могут подняться на террасу выше основной застройки Швайнштадта, где нет ничего интересного, кроме нескольких домов с огородами, от которых можно уже по приличной по местным меркам дороге спуститься к центральной площади. При желании нападающие могут уделить достаточное внимание этому склону, тем более, что швейцарца горной тропинкой не испугаешь. Но видимых преимуществ у атаки в этом направлении нет. Смысл прикрытия южного склона в том, чтобы объяснить врагам, что здесь легкого штурма не будет и направить их вдоль улиц.

Наверху с парой десятков солдат и десятиствольным рибадекином будет держать рубежи Йорг. Рибадекин долго перезаряжать, поэтому в улицах он не успеет дать и двух залпов. А в этом месте один залп десяти расположенных веером стволов собьет нападающих сразу с нескольких изгибов тропинки, и они не смогут организовать такую плотность атаки, чтобы захватить площадку наверху, пока на ней есть хотя бы десять защитников. А значит, можно будет сделать ещё несколько залпов. Кроме того, такое эффективное оружие установлено здесь как раз затем, чтобы с десятикратно меньшим количеством бойцов создать видимость очень хорошей обороны, равноценной обороне центра и юга.

Северное направление или правый фланг обороны представляет собой такую же изогнутую улицу, шириной всего в одну телегу и неплотно застроенную, с выходящими на улицу двориками и отходящими в стороны проездами. Швейцарцы очень сильны в чистом поле, хороши при штурме, но у городских боях у них нет тактического преимущества. К тому же, большинство из них — крестьяне, не привыкшие ориентироваться в плотной застройке. Итальянцы Себастьяна, напротив, горожане и имеют немалый опыт уличных боев, в том числе оборонительных. На этом направлении у защитников города есть шансы даже при пятикратном превосходстве противника.

Часть обоза, принадлежавшую солдатам, то есть, повозки, где ехали солдатские семьи и имущество, нажитое тяжелым трудом, Йорг отправил из города с приказом в первом же удобном месте свернуть с дороги и разбить лагерь. Всё просто — если победят свои, то можно вернуться, а если победят враги, то возвращаться незачем.

Из города уезжали не все жители. Кто-то поверил, что ландскнехты удержат город, у кого-то хватило оптимизма надеяться, что швейцарцы не будут грабить и жечь, а некоторые сомневаются, что будет лучше, если просто убежать и все бросить. Несмотря на войну, снова встретились в любимом погребке за кружкой пива бургомистр Иоганн и хозяин гостиницы Фридрих.

— Ну что, братец Иоганн, война дошла и до нас?

— Эх, Фридрих-Фридрих… Что тебя так беспокоит? Я помню столько разных войн, что и пересчитать не смогу.

— Да я, если подумать, тоже видел немало, а в молодости и поучаствовать случалось. А скажи-ка, кто, по-твоему, победит на этот раз, ландскнехты с нашего берега или швейцарцы с другого?

— Я бы сказал… — бургомистр поднял взгляд и задумался, но собеседник не дал ему высказаться.

— А я бы сказал, что кто бы из них ни победил, мы с тобой точно проиграем.