Не родись красивой, или Точка опоры - Карина Тихонова

Стефан молчал.

– Поэтому я думаю, что дожидаться от тебя наличных бессмысленно.

Она повернула голову в сторону Стефана. Тот все еще разглядывал свои руки.

– Продавай дом, – посоветовала Вика дружеским тоном. – Продавай сам, без постановления суда. Слышишь, Стефан?

– Слышу, – откликнулся тот равнодушно.

– У тебя после выплаты долга останется вполне приличная сумма. Сможешь купить себе какую-нибудь квартирку в городе. Небольшую, конечно, но без крыши над головой не останешься.

Стефан легко вздохнул.

– Ну? – поторопила его Вика.

– Дай мне еще десять дней, – ответила Стефан.

– Не могу.

– Это в последний раз.

– Не могу! – ответила Вика с напором. – У меня есть свои проблемы! Почему я должна думать еще и о твоих?

– Потому, что я тебе небезразличен, – дерзко ответил Стефан.

Я беззвучно фыркнула. Вот ведь тип! Все умеет обращать в денежный эквивалент!

Но я недооценила Вику.

– Угомонись! – призвала она насмешливо. – На мой взгляд, это не стоит денег.

– Совсем не стоит? – не поверил Стефан.

– Совсем, – подтвердила Вика невозмутимо. – Таких мальчиков, как ты, мой любвеобильный, пруд пруди. Я еще не настолько стара, чтобы за это платить. Найдутся желающие и без денег. Так что оставь свои иллюзии. За красивые глазки я тебе долг не спишу. Тем более такой долг.

Она покачала головой и с досадой сказала себе под нос:

– И как я это опростоволосилась? Давным-давно нужно было тебя к ногтю прижимать! Нет, я все цацкалась…

– Ты не цацкалась, – ответил Стефан ровным голосом. – Ты проценты накручивала. Ты очень жадная, Вика. Тебе это никто не говорил?

– Может, и жадная, – не стала спорить Вика. – Хотя, с другой стороны, кто бы тебе еще столько денег одолжил?

– Ты знала, что получишь их обратно, – ответил Стефан очень быстро и очень тихо.

– Я… догадывалась, – поспешно поправила Вика. – Я не знала, я только догадывалась.

Они замолчали, а у меня возникло странное ощущение, что речь сейчас шла вовсе не о деньгах.

– А потом я начала сомневаться, – продолжала Вика. – Уж больно ты скользкий, мой змеистый. И у тебя всегда есть наготове запасной выход. Вот я и стала подумывать о том, как получит свои деньги назад.

– И решила лишить меня крыши над головой.

Вика молча развела руками.

Стефан вздохнул.

– Может, мне тебя убить? – спросил он задумчиво.

Вика пожала плечами.

– Не советую, мой дорогостоящий. Зная тебя, я приняла меры безопасности.

– Да ну? – не поверил Стефан.

– Ну да! – ответила Вика, переставив слова местами. – И потом, даже если бы я этого не сделала…

Она немного помолчала, искоса посмотрела на Стефана и спросила с кривой ухмылкой:

– Тебе не кажется, что вокруг тебя слишком много смертей, безответственный мой?

Стефан задумался.

– Резонно, – признал он наконец. – Это вызовет некоторый дополнительный интерес к моей скромной персоне.

Я поежилась. Они говорили об убийстве так по-деловому, словно разрабатывали план открытия нового ресторана. И прикидывали, выгоден им этот проект или лучше отложить его в сторону?

Впрочем, на то они и деловые люди. Что и подтвердили следующие слова, сказанные Викой:

– Даю тебе пять дней. Если в четверг вечером ты не принесешь деньги, я подаю долговые расписки в суд.

Стефан молчал.

Вика встала с бревна и небрежно добавила:

– Кстати, к долгу добавишь еще один процент.

– За что?! – вскинулся Стефан.

– За неблагодарность! – ответила Вика с улыбкой. – Кто только что собирался меня убить? А? Вот за это и доплатишь… Согласись, у меня очень скромные требования. Свою персону я оценила всего в один процент.

– Ты и этого не стоишь! – не сдержался Стефан.

Вика нахмурилась.

– Добавишь к долгу еще десять процентов, – велела она жестко.

Стефан издал горлом сиплый звук.

– Хочешь еще что-то сказать? – вкрадчиво спросила Вика.

Молчание.

Вика подтянула ремень брюк.

– Очень мудро с твоей стороны, – одобрила она. И напомнила:

– В четверг. Вечером.

– В следующее воскресенье. Не раньше, – сухо парировал Стефан.

– В четверг!

– В воскресенье!

Они секунду сверлили друг друга ненавидящим взглядом, затем Стефан пошел на попятную:

– Пятнадцать процентов…

Вика вздрогнула.

– От общей суммы? – недоверчиво уточнила она.

– Разумеется, не от нашего национального долга!

Она что-то деловито прикинула в уме.

– Хорошо. Воскресенье – последний срок. И если ты не принесешь деньги – все до копейки, – то в понедельник я подаю расписки в суд.

– Принесу, – угрюмо пообещал Стефан.

– Куда ты денешься, – не стала спорить Вика.

Перешагнула через бревно и подвела итоги:

– Воскресенье. Весь долг плюс пятнадцать процентов. Договорились?

– Да.

Вика сделала шаг в мою сторону. Я вжалась в ствол.

– И не вздумай внедрять в жизнь план «Б», – снисходительно посоветовала она.

– Какой план? – не понял Стефан.

– Тот самый, который мы сейчас обсуждали. План моей внезапной трагической кончины. Уверяю тебя, я не блефую: ты пойдешь следом за мной.

– Я верю, – откликнулся Стефан безрадостно.

– И еще одно…

Вика сделала паузу.

– Давно хотела тебе сказать, да все как-то недосуг было… В твоих услугах я больше не нуждаюсь… любовничек.

– Уходишь в монастырь? – невинно поинтересовался Стефан.

– Не зли меня, – предупредила Вика ровным голосом. – А то еще добавлю. Сегодня же верни мне ключи от машины.

– А я на чем ездить буду? – угрюмо спросил Стефан.

– А мне какое дело? – вопросом на вопрос ответила Вика.

Стефан хрустнул пальцами.

– Оставь мне машину до воскресенья, – попросил он почти смиренно. – Она мне для дела нужна. Для того чтоб с тобой расплатиться. В конце концов, я плачу пятнадцать процентов сверху. Вся твоя тачка столько не стоит.

– Ладно, – смилостивилась Вика. – До воскресенья оставлю. И езди осторожно! Чтоб ни одной царапины не было!

– Хорошо, – ответил Стефан и резко рванул ворот теплого свитера, словно он его душил.

– Не скрипи зубами, – посоветовала Вика. – За все в жизни нужно платить. В твоем возрасте пора бы это знать.

Она повернулась спиной к бывшему любовнику и зашагала к выходу из леса.

Стефан посидел на бревне еще минут пять. Несколько раз хрустнул пальцами, сплюнул на чистый снег.

Поднялся и пошел следом за Викой.

Я проводила его взглядом.

Вот такой задушевный разговор удалось мне подслушать. Не любовь, а именины сердца!

Высокие, высокие отношения.

Выходит, красивая жизнь Стефана оплачивалась Викой не просто так. Она, как женщина умная и предусмотрительная, брала с любовника долговые расписки. И деньги давала не просто так, а под проценты.

Даже черный «Опель», на котором ездил Стефан, оказывается, принадлежит Вике. И сдан любовнику только напрокат. С помесячной оплатой, так сказать.

Молодец, ничего не скажешь!

У Стефана в запасе одна неделя. Сегодня суббота, а долги ему нужно вернуть не позже следующего воскресенья.

Я мысленно посчитала числа.

Что-то меня смутило. Какое-то странное ощущение нестыковки…

Ах, да!

Я вспомнила то, что было напечатано на глянцевой бумажке, которая лежала в кармане пиджака Стефана, и расхохоталась.

Права Вика!

У нашего сиятельного молодца всегда есть план «Б».

Получит Вика свои деньги, как же…

Да раньше она умрет!

Самое страшное было то, что эта мысль почти материализовалась.

Через три дня Вику увезли из ее городского офиса прямиком в реанимацию.

Диагноз – отравление.

Вот так.

О том, что Вика попала в больницу, в поселке узнали мгновенно. Естественно, не без помощи прислуги.

Мне эту новость сообщила моя добрая приятельница Марийка во вторник вечером. Буквально через два часа после того, как Вика оказалась в больнице.

Кто сообщил новость Элле, я не знаю, но она торжествовала так демонстративно, что это выглядело неприлично.

Максим воспринял новость сдержанно. Позвонил в больницу, узнал о состоянии здоровья пациентки Грачевой.

– Ну, что? – спросила Элла ликующим голосом. – Сдохла?

– Она поправится, – ответил Максим несколько натянутым тоном.

– А жаль! – свирепо заявила Элла и вышла из комнаты.

Мы с Максимом молча переглянулись.

Он растер ладонями небритые щеки и спросил:

– Аня, вы в Москве вместе гуляете?

– Нет, – ответила я с удивлением. – Зачем это? Элле было бы скучно со мной по банкам мотаться.

Сказать, что я мотаюсь не по банкам, а просто так, мне было стыдно.

– Думаете? – спросил Максим уныло.

И тут я догадалась, что его мучает.

– Она не могла это сделать, – сказала я тихо.