Кошкодевочки в сетях Абвера. Нэконуар-RPG (СИ) - Аристов Руслан Иванович

Глава 17

Токио, 4 июня 1931 года, утро.

Площадь перед вокзалом была похожа на такую же в Иокогаме, только больше размером, с большим количеством зданий и расходящимися в разные стороны улицами. Я увидел несколько черных автомобилей у обочины, и недалеко от них несколько рикш, и направился к ним. Ко мне навстречу сразу вышли и рикши, и наверно таксисты, в темно-мышиного цвета форме и кепках. Они что-то выкрикивали с поклонами.

— Мне нужно в германское посольство, — поднял я левую руку, чтобы прекратить гам.

— Три, пять, шесть иен, быстро, быстро, — начали на перебой выкривать водители и рикши.

— Чья это машина? — показал я на мало-мальски пристойный черный пепелац с явно узнаваемой эмблемой "Тойоты", которая стояла в самом начале очереди.

— Моя, моя, господин, очень быстро доедем, очень удобная, — протолкался с поклонами молодой нэкопарень и снял кепку.

— Ты знаешь, где германское посольство? Какая цена? — спросил я у него. Остальные начали понемногу разочарованно расходиться.

— Знаю, знаю, господин, за шесть иен довезу очень быстро, лучшая машина! — кланялся парень.

— Шесть иен? — я немного поморщился. Начали снова кричать остальные.

— За пять иен, господин, садитесь, — парень распахнул заднюю дверь, и я решил ехать.

Сначала забросив чемодан, я снял плащ и втиснулся. Машина была по комфорту и размеру, как "москвич". Это мне оптимизма не добавляло. Парень быстро сел за на своё место, завел машину и мы тронулись.

— Как тебя зовут? — спросил я у таксиста.

— Аки, господин!

— Долго нам ехать?

— О нет, очень быстро, господин. Это главный вокзал нашего города, Мариноути. Сейчас мы повернем, выедем налево, на проспект Центральный Мариноути, и доедем до конца по прямой, там и находится посольство, а потом проспект поворачивает и становится Северным Мариноути, — охотно и подробно рассказывал водитель, как раз совершая этот маневр.

Я с досадой подумал, что если бы знал, что всё так близко — дошёл бы пешком.

— А ты знаешь, где гостиница "Хоши Дайе-Ками", — спросил я, вспомнив про записку от виконтессы.

— О, "Сияющая звезда Великой Богини", посмотрите из окна направо и вы увидите её через одну минуту, господин, — пояснил парень.

Я так и сделал. На улицах было огромное количество народа, повозочек, рикш, мотоциклов с колясками, а сами мы медленно ехали по трамвайной линии. Водитель часто сигналил. Движение было на удивление плотное, впереди было несколько автобусов и мотоколясок. Проехав ещё немного, я увидел красивое здание этажей в десять-двенадцать, с замечательной архитектурой, колоннадами и украшенное неоновыми вывесками и флагами. Прямо над центральным входом висела красивая вывеска в японском стиле с золотистыми буквами в окружении неоновых огней — "Хоши Дайе-Ками". Возле входа стояли два швейцара в красно-золотистых ливреях.

— Это дорогая гостиница, Аки?

— Да, господин, самая дорогая и самая красивая в Токио, здесь останавливается знать, богачи, кинозвезды, генералы! Из неё видно императорский дворец, — пояснил парень, поворачивая ко мне голову и улыбаясь.

— А какие ты ещё знаешь гостиницы? Или где лучше арендовать жильё?

— Есть хорошие гостиницы возле вокзала Синдзёкуэ, есть много квартир на любой карман в любом районе города, даже в этом, я очень много знаю, господин. Я вам помогу, если надо!

— Хорошо, возможно и надо будет, — я кивнул.

Аки то сигналил, то немного прибавлял ход и резко тормозил. Много людей переходили дорогу, как по бульвару, прям перед капотом. Вероятно, это довольно оживленный район, и большой город есть большой город даже в начале 30-х годов. Сам проспект был застроен довольно приятными на вид зданиями в нейтрально-колониальном стиле конца 19-го века, несколько зданий по обеим сторонам проспекта имели видный с первого взгляда национальный колорит. Этажность от двух этажей и до десяти, как гостиница, полнейшая эклектика — двухэтажный дом мог соседствовать с пятиэтажным. Огромное количество таксофонных будок на улице, через каждые тридцать шагов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

"Да, я ожидал большего от Токио и в плане архитектуры, и эстетики, и чистоты на улицах, и от людей, и вообще от атмосферы. Город, который развивается быстро и так же быстро меняет облик, индустриализация диктует свой темп. Учитывая, что Токио превратили в пыль ковровыми бомбардировками в конце войны, послевоенную застройку они делали более упорядоченной, наверное", — суммировал я свои первоначальные впечатления и вспоминая современный мне Токио.

С боковой улицы перед машиной выполз конный омнибус и следом двое рикш, Аки высунулся из окна и обложил их всех нехорошими словами. Мы ждали, пока они проползут, потом двинулись дальше. Я уже жалел, что не пошёл пешком, было бы и дешевле, и полезнее.

— Почему полиция не регулирует движение?

— О, господин, здесь регулировщиков трое, двоих мы проехали, вы их не заметили, — ответил приунывший Аки, — самый последний стоит недалеко от вашего посольства.

— Я и смотрю, что мне было пешком проще дойти!

— Простите, господин, утром так бывает здесь, скоро станет менее оживленно, — сказал таксист виновато.

Наконец, минут через пять Аки дал по газам и мы поехали километров под сорок. Проехав так около трёх километров, он резко сдал вправо и припарковался на автобусной остановке.

— Господин, мы приехали, вот сквер, а вон там в глубине — ваше посольство, — показал он мне.

— Возьми, — я протянул ему пять иен.

— Огромное вам спасибо, господин. Возьмите мою визиточку, по этому номеру телефона и адресу вы всегда сможете быстро меня найти, если что-то понадобится, — таксист двумя руками протянул мне плотную бумажку.

Я положил её в карман, попрощался и вышел, закинув плащ на левую руку и взяв чемодан в правую. Проспект уходил дальше плавным поворотом влево, и перед этими угловыми зданиями, но чуть правее и внутрь от остановки, располагался сквер, сквозь который было видно облицованное светло-песочной плиткой здание в стиле "ампир". Я прошел через сквер буквально пятьдесят метров и подошёл к металлическому забору, который его разделял. Ворота были закрыты, а калитка — немного приоткрыта, а за ней располагалась небольшая, аккуратная охранная будка серо-зеленого цвета. Слева от калитки висела золотистая вывеска и черным готическим шрифтом было написано — "Посольство Германского Рейха". Дальше продолжался сквер со скамейками и большим фонтаном посередине, асфальтовая дорога огибала его с двух сторон и вела к входу в здание, к четырем колоннадам светло-песочного цвета. Сам вход был плохо виден из-за фонтана. Я приоткрыл калитку и вошёл.

— Здравствуйте! Вы по какому вопросу? — неожиданно окликнул меня по-немецки решительный голос из будки, когда я поравнялся с ней.

Я повернул голову и увидел, что за окошком сидит человек в военной форме и фуражке, в руках у него книга.

— Здравствуйте! Я гражданин Германии, мне нужно оформить мои документы, — я поставил чемодан на асфальт, достал из внутреннего кармана паспорт и показал его охраннику.

— Пройдите в вестибюль, и обратитесь к дежурному секретарю — фройляйн Ланге, — уже более вежливо и дружелюбно посоветовал он.

— Благодарю вас, — я кивнул ему, забрал чемодан и пошёл ко входу.

Дойдя до фонтана и обогнув его чуть подальше, чтобы не забрызгаться, я увидел, что возле массивных входных дверей стоят ещё двое военных, вооруженных пистолет-пулеметами. Один из них был возле стационарного телефона, который стоял рядом на столике, возле стены. Над колоннадами тоже красовалась вывеска в таком же стиле, только гораздо больше по размерам — "Посольство Германского Рейха". Сбоку перед ступеньками были две огромные, не самого нового вида, вазы с цветами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Правее от входа, на углу, стояли три черные машины довольно представительского класса. Наконец, когда я дошёл до входа и поднялся на четыре ступеньки, один из военных, офицер в униформе рейхсвера, сделал останавливающий знак рукой.