(Не) Золушка - Екатерина Сергеевна Богушева

перестав себя контролировать. Ощущения просто космические… «Ну, ниче так, вроде даже уже получше!..» Словно прочитав мои мысли, он улыбается. Склоняется и целует меня в шею, да так активно, что больно прикусывает, видимо останется след… Он проникает в меня глубже, а его толчки становятся более интенсивными, да и сам он более агрессивным. Резкие и глубокие проникновения, он переплетает наши с ним руки и просто вдавливает их в подушку. А он грубый довольно-таки, парень. Или любовник? Скорее оба варианта. Я громко застонала, когда он ускорился и ещё более углубился, боль снова заполняет меня, с каждым его движением, я громко застонала и попыталась высвободиться, но он лишь крепче сжал меня, не позволяя сбежать. Я ощутила странное томление, что-то невероятное готовилось взорваться во мне и… меня накрыло необъяснимой волной удовольствия, я громко застонала, он вошёл в меня в последний раз и откинув назад голову тоже застонал… Лилия Громов тяжело дышал мне в ухо, его тело легло на мое, и это было замечательно. Я хотела, чтобы он оставался во мне. Когда он приподнялся на руках, я крепко его обняла. Он улыбнулся: — Я вернусь. Но сначала мне надо кое что сделать. Он поцеловал меня в губы и оставил на кровати одну. Я смотрела, как он идет по комнате в сторону ванной, и любовалась его совершенным голым задом. В ванной зашумела вода, а потом Громов появился снова, на этот раз я увидела его голым спереди и сразу отвела взгляд. Громов рассмеялся, а я, испугавшись, что он заметит, как я его разглядываю, закрыла глаза. — Только не надо сейчас меня стесняться. Громов потянулся ко мне со стаканом воды в руке.

— Выпей это, пожалуйста. Это обычная водичка… мне показалось ты хочешь пить… Взяв у него из рук стакан, я сделала пару глотков, он улыбнулся. Казалось, он получал удовольствие от того, что делает. Он поставил почти пустой стакан на комод, что стоял рядом с кроватью и снова забрался в постель. Потом он обнял меня, уткнулся носом мне в шею и втянул в себя воздух.

— А я думала, что ты не любишь обниматься. А только тискать меня. — Я и не любил. Только с тобой, ангел. Ты мое исключение из правил. Громов прижал мою голову к шее под подбородком и укрыл нас одеялом. Сон пришел быстро. Я была в безопасности, и я была счастлива. На тумбе рядом трезвонил мобильный… но я уже уплыла в страну сновидений, пала в объятия сладкого Морфея… Нежные поцелуи вдоль щиколотки и по изгибу стопы — вот что меня разбудило. Я заставила себя открыть глаза. Громов стоял на коленях у кровати и с порочной улыбкой целовал мои ноги. — Вот ты и открыла глаза. Я уже начал гадать, сколько надо тебя целовать, чтобы ты проснулась. Я, конечно, мог поцеловать тебя и выше, но это снова приведет нас к волшебному сексу, а у тебя всего час и двадцать минут до занятий. Школа. Дом. Марьяна. Вот дерьмо! Я села, и Громов отпустил мою ногу. — Ты успеешь — Пока ты собираешься, я приготовлю поесть. — Спасибо, но ты не должен этого делать. Перехвачу что-нибудь по дороге, в булочной например… Мне опять стало неловко. Я занималась сексом с этим мужчиной. По-настоящему хорошим сексом, или, по крайней мере, я так думала. И вот наступило утро, и я была голая в его постели. Мы не говорили даже не о чём. Он не предлагал мне стать его девушкой, не сказал что мы теперь встречаемся. Инициатором была я, я предложила ему переспать со мной, я сама легла с ним в одну кровать, я позволила ему делать со мной все, что он хотел. Сейчас я не знала и не понимала что мне делать и как надо ввести себя.

— Я хочу, чтобы ты поела здесь. Пожалуйста, Лилечка. Сердце подпрыгнуло в груди. Громов хотел, чтобы я поела у него.

— Хорошо. Только приму душ.

Громов взглянул на дверь в ванную и снова посмотрел на меня:

— Я в смятении. Я бы предложил тебе принять душ вместе, но не уверен, что смогу уйти или остановиться, зная, что ты в моем душе, голая и в мыльной пене… Я прикрыла грудь простыней и улыбнулась: — Очень заманчиво, но так я точно опоздаю в школу Я огляделась в поисках одежды, но ее нигде не было. — Надень вот это. Сегодня придет домработница, я скажу ей, чтобы она все постирала и выгладила… сказал Громов и бросил мне футболку, которая была на нем вечером. Я почувствовала его запах и подумала, что будет непросто с ней расстаться. Одевалась я так, чтобы при этом не упала простыня.

— А теперь встань. Хочу на тебя посмотреть,

пробормотал Даня и отошел от кровати. На нем были пижамные штаны. Я отпустила простыню и встала. Футболка доходила до колен. — Ты можешь вернуться домой и сказать, что заболела? А я залезу в окошко и… Боже, ангел… Громов громко выругался. Я ощутила теплое покалывание по всему телу.

— Но я не больна.

— Ты в этом уверена? Потому что я, кажется, весь горю.

Громов обошел кровать и притянул меня к себе.

— Ночь была волшебной… — сказал он, касаясь губами моих волос. Я не ожидала от него такой реакции. На самом деле я волновалась, что утром он меня выгонит. Но все было наоборот. Он был таким милым и таким соблазнительным, что я почувствовала искушение отпроситься со школы. Но для начала мне нужно было как-то незаметно вернуться домой… а вот это уже проблема. Если отец узнает что я не ночевала дома… Я просто не могла этого допустить.

— Мне надо домой, Громов… Если кто-то из домашних узнает, что я не ночевала у меня, будут серьезные проблемы… Громов кивнул и отпустил:

— Знаю. Беги, ангел. Беги, прими душ и переоденься в одежду моей кузины, она в ванной я оставил ее для тебя, думаю у вас примерно одинаковые размеры. Не думай ничего плохого обо мне девочка. Рита иногда ночует здесь, когда поругается с родителями. А теперь… иди. Я не гарантирую, что смогу отпустить тебя, если ты задержишься здесь в таком виде.

Я рассмеялась и побежала в ванную. Веселый смех, который я услышала у себя за спиной, был прекрасен. Громов был прекрасен. Было около семи, когда машина подъехала к дому, Громов вышел из неё и открыл мне двери, я вылезла и вопросительно на него посмотрела: — Громов, почему ты остановился со стороны подъезда?! Надо было с другой стороны, как я тогда