Израиль, которого не было, или Подлинная история еврейского народа - Георгий Катюк

Этот эпизод, если и не отметает прямо представления о привнесенности старой веры в религиозные представления обитателей Российского государства, — а ересь жидовствующих наряду с движением стригольников надо считать таким же проявлением старой веры, как и возникшее чуть позже старообрядчество, — то уж точно не свидетельствует в их пользу.

Можно ли поверить, что учение, в корне расходящееся, как полагают, с официальной русской теологической традицией, в самое короткое время охватило практически всю Россию? Можно ли поверить тому, что движение, возглавляемое абсолютно чуждым для русских элементом, — а «жидовин Схария» был, по некоторым сведениям, таманским князем, к тому же евреем, — вдруг приобрело такую популярность, доведя до исступления огромные массы дотоле добропорядочных православных христиан?

Вряд ли подобное можно объяснить привычным образом. Приходится признать, что указанные события были просто подтасованы в соответствии с традицией представлять современное никонианское православие издревле присущим русской нации.

Мнение о подтасовках отстаивали многие исследователи. Так, советский историк Яков Соломонович Лурье высказывал недоверие к реальности личности Схарии, «изобретенного», по его мнению, с целью обезобразить до неузнаваемости, евреизировать учение инакомыслящих, тогда как на самом деле оно — продукт деятельности отечественных просветителей Алексея и Дениса, проникшихся идеалами западноевропейского гуманизма.

От себя добавлю, что еврейское миссионерство в то время было невозможно уже по той причине, что в иудаизме восторжествовала доктрина изоляционизма. Деятельность Схарии в этих условиях — явный анахронизм. Что касается идеалов западноевропейского гуманизма, то тут та же ошибка, что и в случае с протестантством. Идеалы эти произросли на той же почве, что и учение «жидовствующих», — на почве дораввинистического иудаизма, и, следовательно, вовсе не обязательно должны были выступить источником «ереси». Для этого достаточно было местных, византийско-хазарских корней.

В любом случае подтасовка налицо. Понятно, что с современной точки зрения древнеиудейские элементы в русском прошлом выглядят нелепо и еретично. Рука так и тянется все исправить. Но из песни, как говорится… Не смог бы один человек, пусть даже самый гениальный, поднять на дыбы всю Россию. Да и древняя вера Израиля — это совсем не то, что нынешний иудаизм.

И вот еще какие доводы можно привести в пользу этого. В современной историографии закрепилось мнение о древности именно позиции иосифлян, т. е. сторонников партии Иосифа Волоцкого, в которую входил один из наиболее ревностных противников «жидовства» — новгородский архиепископ Геннадий. Но об этом Геннадии известно как раз то, что характеризует его скорее как реформатора, чем как защитника отчей веры. На самом деле этот «охранитель старины», как его иногда называли, ратовал за модернизацию русской религии в духе латинства. Незадолго до указанных событий он побывал в Риме, откуда, видимо, и привез соответствующие рекомендации. Вскоре после этого и заполыхали по Руси костры, на которых сжигали еретиков по примеру испанской инквизиции. «Охранитель старины» использовал методику «поганой латинской веры» для подавления инакомыслия.

Вот что можно прочитать по этому поводу у знатока русского православия А.В. Карташева: «Так, по инициативе Геннадия на соборе 1490 года встал в ясной форме пререкаемый вопрос о казни еретиков. Этому чуждому духу Востока, идеалу костров инквизиции противостояли на соборе не только интриги двора и друзей ереси, но и безупречные идеалистические фигуры заволжских старцев, присутствовавших лично на соборе, преп. Нила Сорского и игумена Паисия Ярославова. Протокол собора попутно дает знать нам, что состав его был, по древнерусскому обыкновению, не узко епископский. Тут присутствовали: «протопопы, священники, диаконы и весь священнический собор русской митрополии». Что собор в наказаниях еретиков не пошел по стопам Геннадия, это не вызывает недоумения. Не в духе и не в характере русской религиозности физические казни за веру. Недоумение вызывает другая сторона дела. После столь великого шума, поднятого около дела открытия ереси, судебно-следственная сеть во всем Новгороде и Москве смогла выловить всего-навсего только девять человек, и то почти исключительно духовных лиц, и при том связанных между собой семейным родством… Но, желая дать некоторое удовлетворение и ревнующему Геннадию, осужденных лиц для окончательного наказания по усмотрению последнего отправили обратно в Новгород. Геннадий действительно устроил им некое особое истязание в стиле подражания западной инквизиции. За сорок верст до Новгорода люди Геннадия встретили арестантов, посадили их на коней лицом к хвосту лошадей, за который всадники должны были держаться. На головы надели берестяные колпаки с мочальными кистями и надписью «Се есть сатанино воинство». Когда кавалькада прибыла на городскую площадь, то шлемы были зажжены на головах еретиков, и сверх того некоторые из осужденных были еще биты публично, затем заключены в заточение».

Это еще не самое страшное из того, что могло произойти и произошло с инакомыслящими. После собора 1503 года, узаконившего аутодафе, их участи нельзя было позавидовать. 27 декабря 1504 года в Москве в деревянных клетках были сожжены публично брат думского дьяка Федора Курицына, Волк Курицын, а также Дмитрий Коноплев и Иван Максимов. Та же участь в Новгороде постигла архимандрита Кассиана и дворянина Некраса Рукавного.

По меткому замечанию того же Лурье, «русская земля была очищена вполне по-испански».

То есть заимствование с Запада все-таки было, но отнюдь не идеалов западноевропейского гуманизма, а как раз наоборот, и не «еретиками», а их оппонентами — иосифлянами. Заимствованы были постулаты реакционного католического мракобесия вместе с методикой их воплощения в жизнь — кострами инквизиции.

С такими выводами согласуется и вызывающий у многих недоумение феномен «весьма сгущенной католической атмосферы» вокруг личности «охранителя старины» Геннадия, а также тот факт, что составленная последним Библия, названная Геннадиевской, содержала по выражению И.И. Евсеева «сдвиг славянской Библии с греческого русла в латинское».

16. Монголо-татары: великая иллюзия

Добравшись, таким образом, до истоков русского староверия, мы вернулись к той же Хазарии, о которой упоминалось в связи с составом Тевтонского ордена. Личность таманского князя Схарии подсказала это направление мысли. Круг замкнулся. Если даже не было конкретного «Схарии», указание на эту таинственную страну (если, конечно, это было страной!) надо принять во внимание. Не могло оно возникнуть на пустом месте. На это намекает даже само имя «жидовина»: Захария — Хазария.

Выходит, Хазария не погибла под мечом Святослава. Мало того, ей удалось через посредство казаков и «жидовствующих» обернуться таким глобальным феноменом, как русское древлеправославие. Но я неслучайно упомянул о ней в связи с Тевтонским орденом. В его деяниях хазары оставили не менее глубокий след. Ранее мы выяснили, что состав ордена с трудом соответствовал современным представлениям о нем как о средоточии арийского духа и восточном форпосте католичества. Предстоит увидеть, что отпадение ордена от «истинной апостольской веры», как пафосно называлось папами католичество, было гораздо более глубоким, чем это можно себе представить.

Во впадении в схизму тамплиеров были замешаны катары, в перевоплощении тевтонцев ту же роль сыграли хазары. Не могли не сыграть. Ведь даже судя по названию они с катарами составляли одну формацию: «катары», в греческом написании каварос (Catharos), может быть прочитано и как «казар», т. е. Хазар (козаре русских летописей). Если тамплиеры оказались на поверку выходцами из среды иудействующих, отчего их и постигла страшная участь, то почему бы близким им по духу тевтонцам не быть замешанными на тех же дрожжах? Дрожжами-то было население Балканско-Карпатского региона, а оно исповедовало соответствующие культы. Я имею в виду длительное время господствовавшее здесь византийско-болгарское учение богомилов. В том, что это была все та же «ересь жидовствующих», можно убедиться хотя бы на основании обвинений новгородского архиепископа Геннадия, называвшего последнюю «месалианством» — учением, под которым традиционно понимается антитринитарная концепция богомилов или павликиан.

Характерно в связи с этим, что одной из наиболее ревностных защитниц и пропагандисток учения «жидовствующих» была дочь одного из представителей знати тех краев, где орудовали тевтонцы, молдавского господаря Стефана — Елена Волошанка, бывшая замужем за сыном Ивана III, Иваном Молодым. Еще вспоминается, что «Схария», часто отождествляемый с уроженцем генуэзской колонии Матреги (бывший хазарский Самкерц) Захарией Гизольфи, был другом этого самого Стефана.