На крыльях любви - Джилл Шелвис

– Я всегда это знал.

– Конечно. – Во рту был омерзительный привкус уязвленной гордости. – Итак, что же теперь?

Бо замер, потом повернул назад, в сторону Мел.

– Я уже говорил: хочу увидеть Салли, хочу увидеть ее лицо и услышать историю про то, как она облапошила моего отца.

Она должна была спросить, но ей потребовалось немало времени, чтобы собраться с духом. Мел нерешительно подняла взгляд.

– Ты собираешься начать судебный процесс?

– Против тебя? Нет.

– Против остальных.

Бо смерил ее долгим взглядом, причинив этим немалые страдания, наконец ответил:

– Нет.

– Салли?

– Я просто хочу с ней побеседовать для начала. Потом решу, что предпринять.

Он до сих пор не догадывается, как давно и основательно отсутствует Салли. О господи!

– Бо… поскольку сделка законна и ты здесь хозяин, зачем нам продолжать все это? Чтобы вывалять Салли и ее имя в грязи?

– Чтобы реабилитировать моего отца. – В его голосе зазвучал металл, и продолжать спорить было все равно что пытаться пробить каменную стену кулаком.

Мел судорожно вдохнула.

– Нужно объявить всем остальным…

– О чем? О том, что у меня нет привычки сопеть во время…

– Ты знаешь, о чем я.

– Что у меня совсем не «маленький, недоразвитый»?

– Нам следует им сказать, что теперь этот аэропорт твой! Что ты их босс. Наш босс. Что наша судьба в твоих руках.

Он задумчиво посмотрел на нее, потом отвел взгляд и тяжело вздохнул.

– Я просто хочу вернуть то, что принадлежало отцу, и никому не желаю приносить вред. И ты это знаешь.

Мел не ответила, и Бо, презрительно усмехнувшись, зашагал прочь с летного поля.

Да уж, ей следует быть добрее, человечнее, красноречивее. Вздохнув от огорчения, она пошла за ним в здание аэропорта, но Бо куда-то подевался, а ей не хотелось проводить производственное собрание, необходимость которого очень назрела, без нового владельца, поэтому Мел направила свои стопы в кафе с мыслью что-нибудь съесть.

– Эй, хорошая новость! – крикнула Дайми из-за стола, размахивая над головой стопкой банковских чеков. – Я еду в банк! К завтрашнему утру «Андерсон эйр» снова разбогатеет!

– Слава богу.

Мел вошла в кафе. За столиками обедали двое клиентов, и Ал развлекал их байками из жизни фотографа, заодно развешивая на стене несколько новых, вставленных в рамки, снимков.

– Наконец-то, – протянула Шер, переворачивая что-то на сковороде, и ткнула лопаточкой в сторону мужа. – Сто раз просила тебя их повесить. Смотри, вон тот, правый, висит криво.

– Да, дорогая.

– А тот, что в центре, следовало повесить слева.

– Да, дорогая, – повторил Ал.

– А еще…

– Детка. – Ал послал жене смеющийся взгляд. – Ты или не проси мужчину что-то сделать, или сразу скажи, как именно это нужно сделать. Не так чтобы и то и другое сразу.

– Да, но…

– Если ты знала заранее, как лучше было их развесить, почему не сделала сама?

Шер подбоченилась.

– Потому что южане обожают помыкать окружающими.

Ал рассмеялся.

– Прекрати, женщина, или…

«Прекрати, или…» Мел растерянно хлопала глазами. У нее возникло странное ощущение дежавю. Снова неудачная случайная фраза?

Или что-то другое.

– Отлично. Сдаюсь, – со смехом ответила Шер, звучно чмокнув мужа в щеку и намереваясь поцеловать и в другую щеку, но он повернулся и поцелуй пришелся прямо в губы.

Ал крепко обнял жену и шлепнул пониже спины.

Шутливые проявления нежности. Никаких тебе долгих, исполненных тайного смысла взглядов, никаких намеков – просто добродушный флирт. Мел приказала себе встряхнуться.

– Эй, позже у нас намечается производственное собрание, всем ясно?

– Неужели? – улыбнулась Шер. – Насчет повышения жалованья?

Все дружно рассмеялись, но у Мел на душе скребли кошки. Она взяла предложенный Шер сандвич, и, хотя была очень голодна, кусок не лез в горло.

И тем более у Мел пропал всякий аппетит, когда она заметила, что в дверях кафе появился Билл Уоткинс, с привычной хмурой гримасой на лице и ледяным взглядом.

Она уже подписала его чек, он был на столе у Дайми, и это не означало, что она должна с ним разбираться. Мел взглянула на Ала и Шер, те обменялись понимающими взглядами, и Шер, увлекая Мел на кухню, скомандовала:

– Быстро! Выйдешь через заднюю дверь.

Ал поиграл бровью и прошептал жене на ухо:

– А я воспользуюсь твоей задней дверью, детка.

Мел закатила глаза, но нырнула под стойку и поспешила через крошечную кухню к двери, которая открывалась в проход между арендованными ангарами. Яркий солнечный свет ослепил ее на минуту. Бегом преодолев этот проход, Мел забежала в ангар техобслуживания, где остановилась на минуту, чтобы отдышаться. Действительно, ее физическая форма оставляет желать много лучшего.

– Что это вы делаете?

Испуганно охнув, Мел обернулась и увидела хмурого Эрнеста с метлой в руке. Здорово. Затеял уборку – именно сейчас.

– Ничего, – заняла она оборонительную позицию.

– Ага. – Эрнест снял бейсболку и почесал голову. – Опять сбегаете от Билла?

– Нет, я…

– Жалкое зрелище, – буркнул он, снова нахлобучивая бейсболку. – При Салли такого не было.

– Правда? – обиделась Мел. – А я вот помню, что нам частенько задерживали зарплату, в то время как при мне такого не было ни разу!

Эрнест вздохнул.

– Сдается мне, что вы не хотите, чтобы вас обнаружили.

– Нет, не хочу, – призналась Мел.

Наверное, сейчас Эрнест скажет: «Тем хуже для вас» – и вызовет сюда Билла, чтобы полюбоваться представлением, но он мотнул головой куда-то назад.

– Идите.

Мел удивленно захлопала ресницами.

– Что?

– Теперь и у вас плохо со слухом? Я сказал – идите.

Не нужно было повторять дважды. Мел приготовилась выскочить за дверь.

– И не бегите как девчонка! – крикнул Эрнест ей вслед.

Прибавив скорость, Мел выскочила наружу, чтобы бежать к соседнему ангару, где они держали самолеты клиентов, которые ночевали в городе. Там должно быть темно, прохладно и, слава богу, пусто, если не считать многочисленные коробки со старыми бумагами, которые они здесь хранили, да полчищ столь обожаемых Эрнестом пауков.

Дверь была заперта. Перебрав ключи на связке, Мел наконец открыла ее, скользнула внутрь ангара, осторожно заперлась изнутри и только потом обернулась… чтобы упереться взглядом в крепкую как скала грудь.

Глава 14

Мел открыла было рот, намереваясь закричать, но широкая ладонь не предоставила ей такой возможности. Сильная рука держала ее, не давая пошевелиться. В тот же миг она узнала это поджарое тело, эту непробиваемую силу. Ей больше ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы от собственного бессилия.