Хакеры - Sanych

– Ты глянь, мудак какой! – выругался водитель грузовика, возмущенно сигналя.

Его сосед нахмурился, но ничего не сказал, внимательно наблюдая за патлатым водителем кабриолета, разговаривающим по мобильному телефону.

В ответ на сигнал патлатый, не поворачиваясь, вскинул вверх руку и оттопырил средний палец, давая понять, что его не волнует мнение тех, кто едет за ним.

– Вот ублюдок!

Его сосед, видимо, был неразговорчивым – он и на этот раз ничего не сказал, однако привычным движением расстегнул кобуру, в которой покоился «глок».

Водитель скосил глаза и тревожно спросил:

– Макс, ты что, думаешь, что…

– Береженого бог бережет, – ответил Макс и мотнул головой назад. – А небереженого конвой стережет.

Он взял рацию:

– База, Второй на связи. Между мной и Первым вклинился «рено-дайкири», госномер семь четыре один один один девять, за рулем мужчина…

– База, Первый на связи, – отозвалась рация. – Нас преследует «рено-дайкири», за рулем женщина с офигенной грудью – возможно, это переодетый Джет. Просим разрешения остановиться и тщательно обыскать женщину всей группой. А Макс пусть едет дальше, если у него не стоит.

Следом послышался чей-то смех.

– Кретины! – огрызнулся Макс.

– Первый, говорит База, – послышалось в рации. – Сразу по возвращении зайдете ко мне в кабинет. Второй, мы проверили, автомашина принадлежит Жанне Синявской. Макс, это ведущая программы «Он и Она». Похоже, за рулем она сама, но будьте там повнимательней. Конец связи.

Водитель грузовика расхохотался:

– Довыеживались, придурки! Нарвались-таки на полковника!

Его напарник улыбнулся, но кобуру застегивать не стал.

– А эту Жанну я бы тоже обыскал, – добавил водитель, глядя на едущую перед ними машину. – У нее такие закрома родины, что одну можно под голову класть, а другой накрываться. Ты ее видел по телеку? На один ее голос уже встает! Эх… а ведь кто-то дрючит ее, а, Макс? Повезло же кому-то.

Макс промолчал, глянул в зеркало заднего вида и снова откинулся на спинку.

– Хороша стерва, а? – водитель все не унимался, аж ерзая на сиденье. – Я бы ее… твою мать, дура!

«Рено» резко затормозил перед перекрестком, несмотря на то, что на светофоре горел зеленый свет. Женщина все еще продолжала говорить по телефону, но теперь ее разговор стал чересчур эмоциональным – она взмахивала руками, кричала в трубку, и никак не реагировала на сигналящий сзади грузовик.

– Тупая самка! – психанул водитель. – Ехай давай!

Макс проводил взглядом Первого – машину сопровождения, микроавтобус с пятью вооруженными охранниками, который уже проехал перекресток и остановился, ожидая грузовик, – и хрипло сказал:

– Вова, объезжай ее.

– Куда объезжать?! – Водитель ткнул в боковое стекло: по соседней полосе непрерывным потоком шла череда машин.

– Вова…

Зеленый свет сменился желтым.

Женщина со злостью швырнула трубку на сиденье.

– Объезжай ее как хочешь!

Женщина газанула – судя по всему, на холостом ходу, так как машина с места не тронулась.

– Второй, это Первый, прием! – раздался в рации голос водителя микроавтобуса. – Что там у вас?

Загорелся красный свет. Поток машин справа и слева отсек их от грузовика плотным барьером.

– Второй, прием, это База!

Макс взял в руки рацию:

– База, это Второй. У нас внештатная ситуация, мы…

– Второй, это не Синявская! – закричала рация. – Она сейчас в студии!

Но Макс уже и сам понял, что впереди за рулем сидит не сексуальная бабенка с телевидения. Ведущая эротической программы вряд ли стала бы вскакивать на сиденье, держа в обеих руках автоматы.

– Бля… – только и сказал водитель.

Макс рванул ручку двери – в то же мгновение «телеведущая», с легкостью удерживая автоматы на весу, нажала на спусковые крючки.

Они умерли практически одновременно: водитель – глядя на неохватные груди убийцы, загримированного под женщину, и Макс, пытаясь выпрыгнуть из машины и вытащить пистолет из уже расстегнутой кобуры.

Убийца, на секунду прекратив огонь, одним прыжком перепрыгнул заднюю часть кабриолета и приземлился на корточки перед грузовиком-автозаком.

Сзади раздался скрип тормозных колодок, грохот столкнувшихся машин, крики людей, выстрелы тех, кто ехал в Первой…

Ему надо было обежать машину, открыть двери, вытащить из кузова человека и скрыться вместе с ним. Он все просчитал. Его машина, небольшой «жук» с глухо тонированными стеклами, стояла в нескольких метрах отсюда, за углом здания. Он прекрасно понимал, что пятеро в первой машине ему не опасны – они только числятся оперативниками, а на самом деле просто заплывшие жиром охранники, – и если они начнут стрелять, то вполне могут перебить друг друга. Он просчитал и то, что женщина отвлечет их внимание.

Он не учел только одного – что двери кузова откроются сами и оттуда один за другим начнут выпрыгивать вооруженные люди в камуфляже.

И плохо было не то, что в машине оказалась засада спецназа. Это даже лестно – на него одного добрый десяток профессионалов.

И то, что Мэйс его предал, тоже не расстроило Джета. В конце концов он уже рассчитался с ним. Авансом.

Плохо то, что в машине не было Ворма, а значит, все было напрасно.

– Бросай оружие! На землю, Джет! Лежать, сука!

Они кричали, еще не успев прицелиться, кричали только для того, чтобы хоть на секунду он растерялся и промедлил. Джет знал, что как только кто-нибудь поймает его в прицел, то сразу будет открыт огонь, потому что каждый из спецназовцев понимает, что такое имп.

Джет развернулся боком к машине и взмахнул руками, одновременно чуть приседая для прыжка. Два небольших, размером с куриное яйцо, металлических шарика упали на землю и покатились к автозаку.

– Граната! – закричал кто-то.

Джет прыгнул в сторону, мгновенно перекатился по крыше соседней машины и упал на землю как раз в тот момент, когда, слившись в единый звук, раздались два взрыва.

Звон разбитых стекол, крики и стоны – люди в панике выскакивали из машин и разбегаться кто куда. Среди них был и Джет, который мчался по крышам стоящих машин, гигантскими прыжками перемахивая с одной на другую.

За ним погнались, в него стреляли…

Но уже было поздно. Свернув за угол, Джет перепрыгнул через парапет, приземлившись в подземном переходе среди шарахнувшихся в разные стороны людей. Через несколько минут пышногрудая женщина в темных очках села в вагон метро, невозмутимо развернула газету и погрузилась в чтение. Очки она не сняла, но единственным, кто обратил внимание на эту странность, был молодой парень с плеером, который подумал, что женщина закинулась наркотой и сейчас просто боится показать свой безумный взгляд. Парень и сам, случалось, употреблял фен и всякое такое, а после этого, если отправлялся на улицу, тоже надевал очки и ни в коем случае не снимал их.

Женщина вышла на следующей остановке, вскоре парень напрочь забыл о ней и позже никак не связал свои размышления с перестрелкой на Кутузовском проспекте, о которой кричали все теле– и радиоканалы. Он даже не обратил внимания на небольшое пятно, оставшееся там, где сидела женщина. Пятно темно-красного, почти бурого цвета продержалось до тех пор, пока очередной пассажир не стер его своей спиной.

Этой ночью Джет долго не мог заснуть, чувствуя, как ярость захлестывает его разум. Болела спина – одна из пуль все-таки настигла его, и той перевязки, что он наспех соорудил сам, было недостаточно. Надо было отправляться в клинику – какую-нибудь из закрытых, подпольных, работавших на бандитов. Но не боль и не застрявшая в спине пуля беспокоили импа. Остановившимся взглядом он смотрел в зеркало, и когда на мгновение ему показалось, что он видит в нем Ворма, Джет, уже не контролируя себя, с силой ударил в отражение кулаком.

Осколки со звоном падали на пол.

– Я найду тебя! Я найду вас всех! Из-под земли достану!

100110

Лифт опустил его и еще трех человек – двух мужчин и женщину – на второй уровень, находившийся под землей. Двери открылись, одновременно задняя стенка лифта пришла в движение, словно подталкивая пассажиров к выходу. Собственно, так и было задумано – едва она подошла вплотную к дверям, те плавно закрылись и, судя по урчанию двигателя, лифт поехал вверх, оставив прибывших на небольшой бетонной площадке.

Прямо перед ними полукругом стояли полтора десятка мужчин и с презрением рассматривали новичков. Все в татуировках, мускулистые, некоторые по пояс обнажены. Один из них, здоровенный толстяк, лениво сплюнул на землю и коротко сказал:

– Мне насрать, кем кто был на воле. Здесь я решаю, кто кем будет. Вопросы?

Четыре человека угрюмо смотрели на толстяка и на его свиту, понимая, что сопротивление бесполезно.

Толстяк выждал секунд десять и удовлетворенно кивнул головой:

– Вопросов нет. Тогда ты, слышь, тетка! Раздевайся!