Адмирал (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко

американцы могли быстро собрать и отправить на наш перехват. Отбросив все лишние мысли в сторону, вместе со своим штабом я сидел в адмиральском салоне и ломал голову, как же нам теперь быть. С родины шли противоречивые сообщения. Сейчас в Нью-Йорке собиралась экстренное заседание совета безопасности ООН. Наши дипломаты тянули время, но учитываю свою прошлую ошибку, заседание бойкотировать не собирались. Заседание было назначено через два дня. Времени в обрез, но за это время может произойти всё что угодно. Полный доклад о действиях американцев, которые открыли огонь первыми, а также рапорт о произошедшем бое я давно уже отправил в Москву. Меня никто не журил, но и хвалить тоже не собирался. Приказ о выходе в море мне подтвердили, однако велели оставить трофейный авианосец на базе! Возможно это правильное решение. Починить его вполне возможно и в Пуэрто-Бельграно, нас же он будет только стеснять, так как его придётся тащить на буксире.

Не только я, похоже сейчас все думали, что же теперь делать. По своей инициативе, одну из киноплёнок на которой был запечатлён момент начала боя, я распорядился загрузить в бывшую немецкую, полученную по репарации, подводную лодку и по моему приказу она вышла в море, унося с собой доказательства нашей непричастности к началу бойни. Приказ у командира субмарины был простой. Скрытно идти вдоль американского берега в сторону Нью-Йорка, и как только позволит расстояние и обстановка, выпустить гидросамолёт, который должен был доставить нашей дипмиссии доказательства нападения Реймана на корабли Советского флота. Носимый гидросамолёт подводной лодки, последняя разработка отечественных авиастроителей, имел максимальную дальность полёта всего три тысячи километров, а вот расстояние между нами и Ню-Йорком целых восемь с половинной тысяч! С субмариной ушли авиамеханики, у которых стояла не простая задача, в условиях тесноты и ограниченных ресурсов, облегчить самолёт и как-то приладить к нему дополнительные баки для топлива, обеспечив максимальную дальность полёта! Субмарина в любом случае не успеет, однако дней через пять вполне возможно, что первые кадры новой войны облетят мир. Так же по моему приказу, спешно печатались снимки начала боя, с кратким его описанием и рассылались всем новостным агентствам, представительства которых можно было найти в Аргентине. Информационная война, о которой сейчас почти никто не знает, может принести свои плоды, я это знал точно. Чем больше газет напишет, что виноваты американцы, тем лучше! Общественное мнение тут очень важно! На нас напали, а мы оборонялись! Но в любом случае, я выйду в море этой ночью, не дожидаясь результатов своих действий и итогов заседания ООН. Радовало и давало мне надежду только одно, война между СССР и Америкой ещё официально не объявлена.

Глава 19

Эскадра вышла из порта. Впереди редкой сетью в ночное море первыми ушли мои подводные лодки. Сейчас они выполняют роль разведчиков. Вражеский флот где-то рядом, но близко к берегам Аргентины пока подходить не отваживается. Они ждут нас, в этом нет сомнений. Только вот ждут они нас в Атлантике, а я, после долгих и мучительных раздумий решил уходить в Тихий океан, обогнув Южную Америку. По докладам разведки, кроме немногочисленных патрулей, из лёгких крейсеров и эсминцев, с той стороны противника нет. Пока нет. Австралия и Новая Зеландия союзники американцев, нам придётся пройти рядом с ними, а недалеко ещё и Республика Чили, которая пока нейтральна в этой войне, но также не любить Аргентину, как и Бразилия.

Это решение далось мне нелегко, нас без сомнений перехватят в пути. У американцев есть Панамский канал, проход в который нам закрыт, а вот они им непременно воспользуются! Мы просто отложили встречу с противником, дав время нашим дипломатам договорится. Хотя… В море дорог много! Авось и разминёмся. Но не факт ещё, что мы и сейчас сможем спокойно уйти. Радары линкоров и «Ленинграда» видят флот блокады, а они видят нас! Мы жмёмся к берегу, рискуя нарваться на мель или рифы, но это меньшее из зол. Поврежденные суда, которые могли держатся на плаву, в том числе трофейный авианосец, по моему приказу на буксирах вывели на внешний рейд порта. Все что были! Надеюсь это или заставит флот блокады остаться на месте, или же разделится (конечно если они примут весь этот хлам за мою эскадру). На радарах американцы будут видеть большую группу кораблей, готовых к выходу в море, а по факту там будет стоять просто металлолом. Утром их вернут в порт, сейчас же им предстоит поработать в качестве обманки.

Вышли мы строго по тому графику, который я сам себе установил. Половина транспортов идут пустыми, несколько, которые были из-за поломок доставлены к берегам Аргентины на буксире, остались в порту, им придётся ремонтироваться и ждать следующего конвоя, если он будет конечно. Полностью загружены только пассажирские суда, которые сейчас превратились в госпитальные. Жуков всё же дал команду на загрузку, но погрузить успели не всё. Терять ночь я не хотел и ждать не стал. Времени было вполне достаточно, чтобы управится с погрузкой, и не моя вина, что так получилось.

Сейчас эскадра максимально боеспособна, на сколько это вообще возможно. Авианосцы пополнились новыми самолётами, боеприпасы загружены, топлива как говорят «под пробку», полученные в прошлом бою повреждения устранены. Нам бы только ночь выиграть, а там мыс Горн, и мы в родном Тихом океане!

Мыс Горн… Там никто из нас не ходил. Опасное место, он вписанный в историю судоходства и овеянный легендами. В этом месте ужасный климат. Всегда холодно, тут практически не меняющаяся погода. Триста дней в году идет дождь и дует сильный ветер. Вот в этом ветре и кроется все коварство и негостеприимность мыса Горн. Возле мыса Горн постоянно бушуют шторма, спускаются туманы и очень редко появляется солнце. У его мрачных скал нашли последний приют тысячи кораблей. Нам предстоит пройти коварным проливом Дрейка. Назван он в честь того, кто первым прошёл этот пролив, только вот история обычно умалчивает тот факт, что из армады кораблей, которых сильный ветер затянул в этот пролив, до открытого моря добрался только один, как раз корабль этого самого Дрейка! Раньше успешно пройти мыс Горн для моряков означало признание мастерства и уважение коллег. Даже сложилась особая традиция. После первого прохода мимо мыса Горн моряки имел право носить медную серьгу, после второго — серебряную, третьей была золотая серьга. Я вот уши себе колоть точно не буду, а если кого с таким украшением на палубе встречу, то он свой пиратский корабль будет в плавь искать! Пролив шириной восемьсот километров, а до Антарктиды там всего то рукой подать, какие-то шестьсот километров. Часто в проливе дрейфуют айсберги, усложняя и так не простое судоходство. Тысяча миль до мыса, и нам надо их пройти!

— Товарищ адмирал, отдохнули бы — вахтенный помощник командира корабля, третий штурман, сейчас на вахте. Пока на вахте, и только потому, что ночь длинная, а командиру я назначил самую собачью и ответственную предрассветную вахту. Штурман, сразу видно, человек опытный, был старпомом на эсминце, да вот довелось ему на авианосец перейти и только (или аж!) третьим штурманом. Сейчас ему не уютно рядом с большим начальником.

— Чего-то не спится. Где мы кстати? Координаты? — ответил я.

— Уточню! — сразу засуетился штурман, ринувшись к штурманскому столу где он тут же занялся расчётами.

— Ты что, не знаешь, как быстро координаты на военно-морском флоте определяются во время похода⁈ Я сам штурманом начинал, все тонкости знаю! Для этого на военных кораблях специальные приборы есть, торпеды и снаряды называются, больше ничего не надо! Вот с помощью них мигом координаты узнать можно! — сделал вид, что удивился я. Скучно и маетно мне, хочется развлечься — да это даже без штурмана можно сделать!

— Никак нет, не знаю… — штурман замялся и покраснел. Он опытный моряк и честно признался, что не знает.

— Ищешь мимо проходящий сухогруз, топишь его, а когда он начинает передавать сигнал «SOS» записываешь координаты! — выдал я бородатый анекдот из своего времени.

— Кхм! — штурман аж подавился от простоты решения вопроса и тут же со смехом ответил на шутку — так это же товарищ адмирал целая новая веха в штурманском искусстве! В учебники