Невеста наоборот. Синдром первого свидания (СИ) - Лесневская Вероника
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Где пять, там и шесть, - я начинаю злиться. – Мать не слишком страдает. Наверно, и не заметила вовсе…
- Не знаю, что у вас произошло. Вы же молчите, как партизаны, - сокрушается обреченно. - Но все-таки она дала тебе жизнь, хотя бы за это будь благодарен… - пытается достучаться до моей совести.
- А впридачу – дурацкое имя, - смеюсь я с горечью. – Ибо наивно полагала, что оно не русское. Это же так модно – называть детей на иностранный манер, - хмыкаю и закатываю глаза. – А потом узнала, что имя родом из скучного Советского Союза, и разочаровалась. Заодно и во мне тоже…
Моя мама была из числа тех типичных блондинок, интересы которых сводились к салонам красоты, а главным умением было мастерство быстрой траты денег. Обязательно чужих. Выросшая в интеллигентной профессорской семье, сама она не работала ни дня. После вуза задалась целью выгодно выйти замуж и успешно ее достигла, захомутав моего отца. По долгу службы он часто бывал за границей, что невероятно устраивало мать. Дорогие курорты, шоппинг, дизайнерские шмотки, кофе в любой стране мира…
Ее жизнь была идеальна. Ровно до того момента, пока не появился я. Долгожданный наследник для своего отца и орущая обуза для матери. Честно, не знаю, почему она не придушила меня подушкой сразу после рождения. Впрочем, довольно успешно уничтожала морально. Мама не скрывала своего реального отношения ко мне, и только при отце делала вид, что заботится. В остальное же время сыпала упреками и постоянно была мною недовольна.
Видит бог, я пытался соответствать ее мифическим запросам. Носил модную одежду, встречался с модными девочками, учился на модной специальности. Делал все, что от меня ожидала мама.
Наверно, поэтому я всегда понимал ангелочка. И тянулся к ней, ища родственную душу. По сути, она оказалась в похожей ситуации. Только если я ломал себя, чтобы добиться любви матери, то Лина делает это, кажется, по привычке. Девочку подчинили и забили авторитетом. Хотел бы я вырвать ее из лап мамы-тиранши, но невозможно спасти человека, когда сам он этого не желает…
Впрочем, я был ничем не лучше… Несмотря ни на что, любил свою мать, прощал обидные слова и легкомысленные поступки. Пока она не пересекла грань, предав всю нашу семью. И это стало точкой невозврата…
Следующим ударом для меня было решение папы, который принял ее поступок. Просто чтобы не портить свою репутацию и не ставить под угрозу карьеру. Профессия обязывала отца сохранять облик примерного семьянина, что он, собственно, и сделал.
И вот тогда я понял, что мне на хрен не нужна такая работа, ради которой приходится поступаться личной жизнью, принципами и моральными ценностями. На хрен не нужна такая семья – колосс на глиняных ногах. Поэтому получил диплом, которым собирался разве что подтереться, и свалил в закат.
Поначалу было сложно учиться самостоятельности, особенно такому «золотому мальчику», не приспособленному к жизни, как я. Но освоился я на удивление быстро. Понял, что с работой проблем нет – кто ищет, тот всегда найдет. А значит, и деньги будут. Более пяти лет без опеки богатых родителей пролетели вполне терпимо.
Что касается отношений, с ними тоже не было проблем. Если не считать одну неудачную влюбленность, но там просто оказалась не судьба. А потом - Таиланд и вереница девчонок. Ничего серьезного, впрочем, я и не стремился. Зачем?
Собственная семья… Вот ее я не хотел никогда, от слова «совсем». Насмотрелся на «идеальную супружескую пару» в лице моих родителей. Зарекся не повторять их ошибок…
Но что-то изменилось, когда я совершенно случайно встретился взглядом с глазами-карамельками в холле тайского отеля. Ангелочек стала моей одержимостью, а наша ночь на пляже – персональным капканом. Казалось бы, получил свое – и забудь девчонку. Но сработало в точности до наоборот. Ангелина как наркотик, не соскочить. Настолько сильнодействующий и крышесносный, что меня унесло в Россию с помолвочным кольцом в кармане.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Но обстоятельства сложились иначе. Каждый день приносил новые подробности, которые все больше отдаляли нас друг от друга…
- Вилен, пойми, она не со зла так ведет себя…
Слова деда проникают в мой мозг, вырывая из воспоминаний. Пару минут недоуменно моргаю, не осознавая, о ком и к чему это было сказано.
- Просто моя дочь такая… - дед задумался, не в силах подобрать подходящее слово. – Но она тебя любит… по-своему.
Ах да, он все еще продолжает речь о маме. Дед не оставляет попыток примирить нас, но только потому, что не в курсе причины ссоры и не знает о предательстве. Отец предпочел сохранить все в тайне…
Мать… любит… Примерно как одного из своих мелких уродливых чихуахуа. Впрочем, если бы ей сказали выбирать между ними и мной, она скорее бы меня в приют сдала.
- Давай не будем при Ане, - произношу одними губами, когда стрекоза появляется на пороге комнаты. Дед чуть заметно кивает в знак согласия.
Аня неизменно счастливая и сияющая. Стоит ей впорхнуть в помещение, как все вокруг заполняется ее безумной энергетикой.
Первым делом стрекоза подбегает к деду, обнимает и целует его. А потом уже и я оказываюсь удостоен ее внимания. Не могу не ответить на озорную улыбку и невесомый чмок в щеку.
- Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь искренне, легко касаясь пальцами ее животика, которого совсем не видно.
- Ой, терпимо, - отмахивается Аня, но вижу, что ей приятна моя забота. – Малыш передает тебе привет, - хихикает она, а я смеюсь в ответ.
Смотрю на стрекозу с теплом: беременные женщины такие глупенькие, но милые. В следующее мгновение улыбка спадает с моего лица, потому что я с печалью вспоминаю об Ангелине. Прячу взгляд, чтобы Аня не заметила перемены моего настроения.
- Виле-енчик, - тянет стрекоза, и по ее тону догадываюсь, что ничего хорошего ожидать не стоит. – Ты помнишь про годовщину? – и смотрит прямо в глаза, чуть ли не в душу влезть пытается.
- Ань, я подумаю, - неопределенно говорю ей, хотя на сто процентов уверен, что мой ответ так и останется отрицательным.
Но стрекозе пока что об этом знать не стоит. Иначе замучает нытьем. Машинально отодвигаю стул, помогая Ане присесть, и заодно целую ее в макушку.
Если я и скучал по ком-то в России, так это по стрекозе. С ней единственной поддерживал связь все это время. Моя маленькая отдушина в этой растоптавшей меня стране…
Аня по привычке начинает тараторить так, что и радио не надо. Рассказывает, как прошел день, смеется, перескакивает с темы на тему. А я не могу смотреть на нее без улыбки. Смешная стрекоза.
Пока дед напрасно пытается вклиниться в ее монолог, я невольно тянусь к телефону и подключаюсь к интернету.
Я рискую быть разоблаченным, но ничего не могу поделать со своей зависимостью.
И как любой наркоман, всячески ее отрицаю и не желаю излечения.
Незаметно для себя самого с головой погружаюсь в виртуальное общение. Пальцы едва успевают бить по клавиатуре, преобразовывая чувства и мысли в электронные знаки и смайлы.
Не знаю, сколько времени проходит так. Я все еще слышу фоновое жужжание Ани, но не вникаю в смысл. Изредка киваю или бросаю «угу», делая вид, что участвую в беседе.
А сам не отрываю взгляда от дисплея мобильного. На мгновение мои пальцы замирают, а вместе с ними и я сам. Гипнотизирую экран и не верю своим глазам…
- Согласилась, - не замечаю, как произношу это вслух.
Ловлю на себе недоуменный взгляд Ани, и поспешно прячу телефон в карман брюк. Откашлявшись, поднимаюсь из-за стола. Знаю, что дед не одобрит мой ранний уход, но выбора нет. Точнее, есть, но его я сделал давным-давно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})- Мне пора, - произношу уверенно и резко поднимаюсь из-за стола.
Целую Аню в щеку на прощание, а она смотрит на меня с подозрением, но на объяснения и вранье нет времени. Пулей вылетаю в коридор и, схватив куртку, покидаю квартиру.
«Согласилась», - мысленно повторяю и чувствую, как раскалываюсь надвое. Одна часть меня ликует, а другая – в ярости и ослеплена ревностью.
