Дочь магистра Пламенных Чаш - Эльвира Вашкевич

– Даже искренне любящий мужчина за долгих сорок лет может забыть женщину, по которой он так страдал. Конечно, время сильнее любви, – печально заметила Астра, вспоминая волновавшие ее романтические поэмы Ювия.

– Выходит так. Видя лишь желтовато-чешуйчатых отвратительных нагов и угрюмые лица темных рабов, я стал забывать, как выглядят люди родного мне мира, – будто оправдываясь, сказал магистр. – Иногда меня запирали на ночь в святилище мыть пол и стены, и это было истинным счастьем. Храм четвероруких был построен на месте святилища либийцев – внизу остались нестертыми фрески и надписи на стенах, смысл которых я старался постичь, и в этом постепенно стал добиваться успеха. Читая и размышляя над их смыслом, я начал догадываться, что в этом храме были залы, находящиеся под землей и, вероятно, имелся длинный ход, ведущий к какому-то другому зданию, может, к еще одному храму. Я искал эту дверь полтора года, исследуя каждую трещину в стене, снова вникая в старые тексты и прислушиваясь к речам змееподобных жрецов. Однажды вечером, когда меня снова привели мыть полы и залитый кровью алтарь под надзором двух стражей, я услышал, как что-то заскрежетало в глубинах святилища, и потом из прохода, сходящего вниз, появилось несколько воинов-нагов, ведущих на привязи четверых мужчин и молодую женщину. В одно мгновенье я понял, что вышли они из того тайного хода, который так долго и безуспешно искал я. Это был мой шанс – погибнуть в схватке со змеетелыми тварями или, может быть, обрести свободу.

Мэги прерывисто вздохнула и сжала пальцы на подлокотниках кресла. История захватила ее, изгнав воспоминания о Голафе. Она даже почти забыла, зачем пришла к Варольду, только жадно вслушивалась в его слова.

– Повернувшись к стражам, беспечно стоявшим позади, я вскричал заклятье фаерволл, и в следующий миг они корчились в пламени, которое так давно просилось с моих рук, – выдохнул Варольд, в его глазах появился блеск, будто он снова видел случившееся когда-то. – Воины, опустив копья, бросились на меня, но их остановила огненная сфера – змеиные тела обратились в рыхлый пепел. Жрецы, оставшиеся внизу, взревели от страха и ярости, им ответили голоса за воротами храма и на площади. Я же, освободив от пут ближнего из либийцев, тоже дрожащего от страха, призвал элементала. У нас было мало времени: огненный заслон, сдерживавший толпу нагов у входа, догорал, а моя магическая сила была не беспредельна. Нам требовалось скорее прорваться в подземелье и бежать тем самым тайным ходом, в существовании которого я теперь не сомневался. Существо огня, вызванное мною из пламенных глубин, подчинилось почти сразу, что было большой удачей, и бросилось вниз на жрецов и нескольких воинов, замыкавших отряд появившийся снизу. Глупцы – они пытались атаковать его копьями, но бесполезное оружие сразу превратилось в пылающие угли. Следом жертвой огня стали их шипящие гадко тела. Жрецы оказались чуть умнее – призывали в защиту своих богов и заклятья воды, только прежде чем они одолели элементала, он сжег четверых из них, двоих оставшихся проткнули дротиками пленники, освобожденные мной. Уже беспрепятственно мы спустились вниз в огромную, богато убранную залу с гранитными колоссами древних богов. Мое внимание привлекла та дверь, которую пытались заслонить жрецы. Сгусток ослепительного пламени быстро расплавил бронзовый замок, я взломал его поднятым с пола кинжалом и отворил дверь. Похоже, там находилась сокровищница святилища: на полке стояло множество посуды из серебра и золота, в шкатулках лежали украшения с рубинами, изумрудами, ярчайшими сапфирами, переливавшимися столь безумным цветом, что мы забыли об опасности грозящей – огненный заслон, сдерживавший нагов, уже потух. Либийцы собрали все ценные вещи в кожаные сумки, я прихватил старые пергаментные свитки, которые могли оказаться для мага не менее полезными, чем украшенное редкими камнями золото.

– А корона? Там была корона Иссеи? – нетерпеливо переспросила Астра.

– Нет. Ее там и не могло быть. Хотя наги причастны к ее исчезновению. Но слушай дальше, – он наклонился, положив руки на колени. – Едва мы направились к темному зеву туннеля, четверорукие стражи выползли на лестницу. Я снова пустил огненные сферы. Три или четыре – больше у меня не осталось сил, а врагов было слишком много. Мы побежали в темноту, уже там, в бесконечном рукаве подземелья я сделал светляка, который освещал нам путь. Мы шли много дней. Наги, поначалу бросившиеся в погоню, больше не досаждали нам: то ли они потеряли наш след и повернули назад, то ли их всех убил элементал огня, которого я пустил им навстречу. По пути нам часто встречались подземные озера, даже небольшие реки с ленивой черной водой. В них водилась склизкая слепая рыба и существа, похожие на больших лягушек. Я жарил их, разводя огонь, и мы могли утолить голод. Не знаю, сколько дней мы шли. Блуждая во мраке мертвой подземной страны, не видя ни солнца над головой, ни звезд мы совсем потеряли счет времени. Либийцы рассказали, что наги появились неожиданно и захватили их караван возле маленького торгового городка, и потом их путь подземельем был не более четырех-пяти дней. А мы все шли, не ведая, где выход из этого глухого темного царства и есть ли он для нас вообще. Однажды я услышал странные звуки над головой – свод тихонько содрогался, и с него сыпались комья земли. Неожиданно мне пришла мысль, что эти звуки очень похожи на топот множества ног лошадей или стада антилоп, и тогда же пришла безумная и спасительная идея. Я произнес заклятие мощнейшего фаерболла и направил огненный сгусток вверх. Сколько было у меня сил, я жег и жег свод проклятого подземелья, задыхаясь от едкого дыма и ярости. А потом, все мы увидели вдруг синее, невозможно синее небо над головой и расплакались, обнявшись от радости. На следующий день мы выбрались на поверхность и через день пути на север достигли Хатиора – родного города Селлы – либийки, которая после стольких испытаний мне стала близка как жена. В городе мы разделили сокровища, захваченные у нагов. Ценность их оказалась столь высока, что каждый из нас стал обеспеченным на всю жизнь. Вскоре я, вместе с Селлой отбыл на корабле в Лузину. Я знал, что Изольда меня не ждет, да и зачем был нужен я через столько лет, не найдя Черной Короны, потеряв молодость и, пожалуй, собственное имя. Мне просто очень хотелось увидеть прекрасную мэги, из-за безумной любви к которой я претерпел столько бед.

– А вы с Селлой уже стали любовниками? – облизнув блестящие от меда губы, спросила Астра.

– Да, еще с тех ужасных дней скитания по подземелью. Конечно, эта любовь не была та, сжигающая огнем дотла душу, но чувство было зрелым и очень прочным, – ответил магистр, поглаживая редкую седую бородку и тускло глядя на чашу допитого вина. – Изольду я встретил в первый же день во дворце. За сорок лет она не изменилась совсем, была также молода, весела и беспечна. И меня сразу узнала. Очень удивилась, когда я сказал ей, что не смог найти корону Иссеи. Потом, как выяснилось, мэги понятия не имела о том, что я отправился на поиски магической легендарной вещи для нее. Все это оказалось затеей Римли, старавшегося избавиться от соперников даже такой коварной, низкой ложью.