Как Русь стала Сверх-Державой. «Неправильная Империя» - Алексей Шляхторов

Поиск золота также привел к открытию алмазных месторождений в начале XVIII века в Минас-Жерайс, Баия и Мату-Гросу. Бум горной промышленности спал, когда запасы минералов были исчерпаны, хотя и далее незначительное количество золота и алмазов продолжало добываться. Всего с 1700 по 1800 год тут было добыто 1000 тонн золота и 3 миллиона каратов алмазов. Возрастающая добыча золота в Бразилии стала важным направлением развития, которое оказало влияние на ход истории не только в самой колонии, но и в Европе. Хотя золото оставалось под контролем Португалии и отправлялось морем прямо в Лиссабон, там оно не задерживалось. Англия, в соответствии с Метуэнским договором 1703 года, поставляла в Португалию продукцию текстильной промышленности, которая оплачивалась золотом из бразильских месторождений. На бразильском рынке преобладали английские товары, что никак не способствовало конкуренции и душило любую инициативу в промышленности. В 1754 году португальскими бандейрантами, отправившимися на поиски золотых рудников, был описан («Рукопись 512») затерянный мертвый город в неисследованных районах Бразилии. Современные бразильские ученые говорят о «самом большом мифе бразильской археологии». Описание развалин мертвого города в «Рукописи 512», оставленное неизвестным автором, неоднократно вдохновляло исследователей (в частности, Перси Фосетта в 1925 году) на его поиски. Вслед за успехами в области добычи золота и алмазов, а также в разведении сахарного тростника пошло развитие еще более важного источника доходов – выращивания кофе. Так же как и разработка месторождений, которая вызвала миграцию жителей Пернамбуку и Баии на юг, в Минас-Жерайс, так и распространение кофейных плантаций стало причиной заселения пустующих земель еще дальше на юг. Кофе был завезен в Бразилию из Французской Гвианы в XVIII веке. Первые плантации кофе были разбиты в районах, где не было недостатка в рабах, в глубине сегодняшнего штата Рио-де-Жанейро. Однако отмена рабства и иммиграция из Европы в штат Сан-Паулу в конце XIX века привели к тому, что плантации кофе сместились на юг, в районы, где были более благоприятные условия: грунт, климат и нужные географические высоты. В свою очередь, благоприятные природные условия превратили Бразилию в крупнейшего в мире производителя кофе. Во время господства Португалии в Бразилии ей выпала роль посредницы между колонией-производителем и потребителями – экономическими центрами Европы. Важным был тот факт, что Англия оставалась основным торговым партнером Португалии на этом этапе. Между двумя правительствами были подписаны разные соглашения (1642, 1654, 1661, 1703, 1810, 1826), всегда более выгодные для английской стороны. Монополизировав всю торговлю с Бразилией, Португалия удерживала в руках существенную часть доходов, полученных от колонии, что приводило к росту недовольства среди колонистов. Начиная с периода голландского и французского наступления в районах северо-востока в начале XVII века, национальное самосознание бразильцев постоянно возрастало и крепло в борьбе с захватчиками. Особенно серьезные выступления, продиктованные стремлением народа сохранить свою политическую независимость, произошли в начале XVIII века. Хотя представления о независимости носили довольно примерный характер, выступления охватывали целые регионы. Заговор в Минасе (Conjuracao Mineira) – самое значительное событие из этих отдельных выступлений – был предпринят в центре золотоносного района. У истоков заговора стоял прапорщик кавалерии Жуакин Жозе да Силва Шавьер, по прозвищу Тирадентис («Зубодер»). Тирадентис нашел поддержку главным образом среди интеллектуалов, которые прониклись теми же идеалами свободы, которые вдохновляли французских энциклопедистов и вождей Американской революции. Заговор раскрыли, а его участникам вынесли суровые приговоры. Тирадентис был повешен на площади в Рио-де-Жанейро. Другие выступления, многие из которых получили широкую поддержку населения, произошли в Пернамбуку и Баие, где спад в сахарной промышленности обострил проблемы, порожденные зависимостью от Португалии. Однако ни одно из выступлений не смогло повлиять на господство Португалии в этот период.

Вслед за своим величайшим расцветом в качестве мировой державы в XV и XVI веках Португалия теряет большую часть богатства и могущества с разрушением Лиссабона в гигантском землетрясении 1755 года.

Великое лиссабонское землетрясение

Великое Лиссабонское землетрясение произошло 1 ноября 1755 года, в 9:20 утра. Оно превратило в руины Лиссабон – столицу Португалии и было одним из наиболее разрушительных и смертоносных землетрясений в истории, унесшим жизни около 80 тысяч человек за 6 минут. За сейсмическими толчками последовали пожар и цунами, причинившее особенно много бед в силу прибрежного расположения Лиссабона. Землетрясение обострило политические противоречия в Португалии и сразу прекратило колониальные амбиции, имевшиеся у страны в XVIII веке. Событие широко обсуждалось европейскими философами эпохи Просвещения и способствовало дальнейшему развитию концепций. Это первое изученное наукой землетрясение послужило толчком к зарождению современной сейсмологии. В настоящее время геологи оценивают магнитуду Лиссабонского землетрясения около 8,7 балла. Эпицентр землетрясения находился в Атлантическом океане, примерно в 200 километрах юго-западнее мыса Сан-Висенте. Восстановлением города после землетрясения руководил маркиз де Помбал. Землетрясение произошло утром 1 ноября в католический праздник – День всех святых. Согласно сохранившимся описаниям, землетрясение продолжалось от трех с половиной до шести минут, вызвав огромные трещины в земле, шириной по пять метров, отделившие центр города от остальной суши. Оставшиеся в живых устремились к казавшимся безопасными докам и увидели, что вода отступила и видно дно моря с многочисленными обломками кораблей и грузов. Через несколько минут после землетрясения огромное цунами накрыло гавань и центр города, рвануло вверх по течению реки Тежу. За ним последовало еще две волны. Районы города, не затронутые цунами, были уничтожены пожарами, продолжавшимися пять дней. Лиссабон был не единственным португальским городом, пострадавшим в этой катастрофе. Во всех южных районах страны, в частности в провинции Алгарве, разрушения были колоссальны. Толчки ощущались по всей Европе, вплоть до Финляндии, и в Северной Африке. Цунами высотой до 20 метров обрушилось на побережье Северной Африки и островов Мартиника и Барбадос в Карибском море. Трехметровое цунами принесло разрушения южному побережью Англии. Из 275 тысяч человек, населявших город, погибло более 90 тысяч. Еще 10 тысяч погибло на средиземноморском побережье Марокко. 85 % зданий было разрушено, включая знаменитые дворцы, библиотеки, так же как и лучшие образцы характерной португальской архитектуры XVI века. Здания, которые не были разрушены землетрясением, стали добычей огня. Новое здание оперы, открытое всего шестью месяцами ранее (под несчастливым названием Опера Феникс), землетрясение сровняло с землей. Королевский дворец, который находился прямо за рекой Тежу на месте современной площади Терейру ду Пасу, был полностью разрушен землетрясением и цунами. В дворцовой библиотеке находилась королевская библиотека на 70 тысяч томов, а также сотни произведений искусства, включая картины Рубенса, Тициана и Корреджо. Все это было безвозвратно утеряно. Вместе с дворцом погибли и королевские архивы с описаниями путешествий Васко да Гамы и других мореплавателей. Было разрушено множество церквей, соборов и крупнейшая больница города. Могила национального героя Нуну Алвареша Перейры была утрачена. Гости Лиссабона и сейчас могут посетить руины монастыря, которые были сохранены лиссабонцами в память о землетрясении. Описано, что многие животные предчувствовали опасность и стремились забраться на возвышенности до прибытия воды. Это первое задокументированное описание этого феномена в Европе. Весть о португальской трагедии за считаные дни облетела всю Европу, чего не случалось раньше. Связано это было с появлением в эпоху Просвещения журналистики и распространением регулярных газет, которые доносили новости о стихийном бедствии до множества читателей в самых разных странах, при этом всячески преувеличивая масштаб трагедии. Число погибших жителей было раздуто до миллиона. Те, кто не умел читать, узнавали о событии из лубочных гравюр с видами разрушенного города. Последствия землетрясения не ограничились разрушенными домами. Лиссабон был столицей религиозной католической страны, строившей множество церквей и занимавшейся миссионерством в колониях. Более того, стихия обрушилась на город в важный католический праздник и разрушила почти все церкви. Эта катастрофа с новой остротой поставила перед философами и теологами эпохи Просвещения вопрос о «жестокости бога». Землетрясение сильно повлияло на мыслителей эпохи Просвещения. Многие философы того времени упомянули это событие в своих произведениях, особенно Вольтер в «Кандиде» («Оптимист») и «Поэме на бедствие в Лиссабоне». Прихоть стихии навела Вольтерова Кандида на сатиру в адрес идеи, что мы живем в «лучшем из возможных миров»; как написал Теодор Адорно, «Лиссабонское землетрясение излечило Вольтера от теодицизма Лейбница». Ныне по влиянию на философию и культуру Лиссабонское землетрясение даже сравнивают с Первой мировой войной.