Чеченская рулетка - Максим Шахов

– Веревки! – заорал Костя, подлетая к членам экипажа. – Крепите к ограждению веревки!

В этот миг к борту прихлынула первая волна обезумевших людей. Она едва не снесла Костю и не расплющила его о борт. Работая локтями, пассажиры рвались к штормтрапу, визжали и вопили. О раненых и женщинах все забыли. Самые сильные прокладывали себе дорогу едва ли не по головам.

– Твою мать! – выругался Костя, отскочив в сторону.

Оглянувшись, он увидел, что от трапов приближается вторая волна, и выругался снова. Надо было что-то делать, причем срочно. Решение пришло само собой. Выхватив пистолет, Костя трижды выстрелил в воздух и заорал:

– Стоять! Всем назад! Ну! Эй ты, козел, назад, мозги вышибу!

Выстрелы отрезвили толпу, и над палубами вдруг повисла гробовая тишина.

– Мужикам отойти от трапа! Первыми спускаются раненые и бабы! Ты что, не понял? Назад! Пристрелю! У борта остаются только члены экипажа! Все! Давайте в темпе!

Отступив в сторону, Костя присматривал за посадкой и бросал тревожные взгляды в направлении носа «Рассвета». Где-то там вскоре должна была показаться торпеда. Времени оставалось все меньше и меньше.

После выстрелов эвакуация на «Комету» проходила более-менее организованно. К ограждению борта прикрепили концы, и теперь вниз могли спускаться несколько человек одновременно. Многие женщины с полдороги срывались вниз, получая вывихи и набивая шишки, но это было несущественно.

То, что их ожидало на «Рассвете», было страшнее вывихов и переломов. Костя заметно нервничал. Гоняться наперегонки с торпедой – дело крайне опасное и непредсказуемое. Слишком многое тут зависит от удачи. Но оставаться на «Рассвете» в любом случае равносильно самоубийству.

Когда торпеда прочертила мутный след далеко впереди «Рассвета», женщины уже спустились вниз.

– Теперь мужики! – крикнул Костя. – Быстрее! Только по очереди! Хватайте автоматы! Они нам могут пригодиться!

Мужская часть пассажиров не заставила себя долго ждать. Уже через три минуты на палубе остались только члены экипажа.

– Никого не забыли?

– Нет.

– Тогда с богом! – кивнул Костя.

Повернувшись влево, он прикрыл глаза ладонью, вгляделся и нашел торпеду. Она уже заметно приблизилась к судну, и дистанция для эхолокаторов была вполне рабочей. Спасало «Рассвет» только то, что торпеда двигалась по спирали и пучки импульсов были направлены не на судно, а параллельно ему.

– Твою мать! – сплюнул Костя и метнулся к штормтрапу. – Отдавайте концы! Быстрее! У кого автоматы, на корму! Дизели запускать по команде!

Поднявшись в ходовую рубку к штурману «Рассвета», Костя оглянулся и попытался снова определить местонахождение торпеды. Однако с высоты «Кометы» след нельзя было рассмотреть.

– Твою мать! – выругался Костя, смахивая со лба капли пота.

Ситуация становилась критической. Торпеда рыскала на курсе и в любой момент могла захватить «Рассвет» при отклонении влево. С другой стороны, акустические датчики рано или поздно неминуемо засекут рев дизелей и направят торпеду в сторону «Кометы».

Поколебавшись, Костя решил подождать еще немного, чтобы торпеда гарантированно скрылась за корпусом «Рассвета». Считая секунды, он до боли вглядывался назад, но рассмотреть ничего так и не смог. Перепуганные пассажиры молчали, боясь даже пошевелиться, только слышно было, как в среднем салоне кто-то тихонько бормочет молитву.

– Врубай дизели! – вдруг решился Костя.

– Врубай дизели! – тут же донеслось снизу.

– Врубай дизели! Врубай дизели!.. – понеслось по салону.

Команда по эстафете достигла перехода, и четвертый механик «Рассвета» в тесном машинном отделении рванул ручку пуска. Корпус «Кометы» вздрогнул, из приоткрытого люка послышался жуткий рев, вода забурлила под днищем.

И в этот момент сверху донесся отчаянный вопль:

– Стойте! Стойте!

Костя вздрогнул, задрал голову и увидел человека, бегущего от носа «Рассвета».

– Кто это?! – крикнул Костя на ухо штурману.

– Второй механик! Откуда это он?

– Хрен его знает… Прыгай, прыгай! Быстрее!

Вряд ли второй механик услышал Костю, но тут же перепрыгнул через борт и буквально катапультировался на «Комету». Второй двигатель уже был запущен, и Костя заорал:

– С богом! Полный вперед!

– Полный вперед, с богом!

– Полный вперед! – понеслось к корме по живой цепи.

Дизели начали набирать обороты, и «Комета» плавно скользнула вперед.

– Отворачивай на девяносто градусов влево и так держи! – наклонился Костя к штурману.

– Есть девяносто влево!

Глава 69

«Комета» рванулась вперед и начала медленно подниматься. Штурман развернул ее так, чтобы «Рассвет» оказался строго за кормой. Костя тревожно оглядывался.

Из всех, кто находился на «Комете», он единственный представлял, насколько все еще велика опасность. Выпущенная на свободу торпеда начинает жить своим умом, и представить, что ей взбредет на этот ум, невозможно.

Ее поведение зависит от сотен и сотен настроек и установок. Оно также зависит от чувствительности датчиков, надежности допотопных транзисторов, сопротивлений и конденсаторов. В общем, выпущенная на свободу торпеда – это та же акула, только сделанная из железа по новейшим технологиям многолетней давности.

Корпус «Рассвета» должен был скрыть источник шума от датчиков торпеды. На это рассчитывал Костя и не ошибся. Рассредоточенный звук достигал торпеды, но не воспринимался ее датчиками как обособленный источник шума. «Комета» уже вышла на крылья и неслась прочь, а торпеда все еще продолжала двигаться по спирали вокруг «Рассвета».

– Кажется, пронесло! – крикнул Костя.

– Ага!

«Комета» все дальше и дальше уносилась от покинутого судна, и Костя успокоился окончательно. Откинувшись на искореженное взрывом кресло, он оглядывался назад и устало улыбался.

А в это время торпеда по спирали вынырнула из акустической тени. Дистанция до «Кометы» была достаточно велика, но рев дизелей оказался настолько мощным, что торпеда восприняла его как шум близкой цели. Подчиняясь управляющему импульсу, вертикальные рули плавно отработали повороты. Для того чтобы левый эхолокатор торпеды нащупал нос «Рассвета», не хватило буквально каких-то метров.

Именно эти метры оказались для «Кометы» роковыми. Торпеда рванулась к ней, стремительно наверстывая упущенное. При ее скорости это было несложно. Рыская то влево, то вправо, стальная хищница неслась в двух метрах от поверхности воды, отсчитывая последние секунды жизни полутора сотен людей.

Костя заметил торпеду, когда она была уже в двух кабельтовых. В первый момент он даже не поверил, что такое может быть, а потом заорал:

– Отворачивай! Отворачивай влево!

– Ага! – испуганно кивнул штурман.

– Твою мать! – прорычал Костя. – Торпеда! Сзади торпеда! Приготовься к стрельбе!

– Торпеда! – разнесся истошный вопль.

«Комета» начала заворачивать, ее качнуло, и Костя едва не упал вниз. Ухватившись в последний момент рукой за кресло, он заорал:

– Стреляйте, кто может! Стреляйте!

Выхватив пистолет, Костя выждал еще несколько секунд и выстрелил сам.

– Стреляйте, мать вашу так! – снова проорал он.

Кричал Костя скорее от отчаяния. Надежда, что торпеду удастся повредить, была ничтожно мала. Кто-то палил с кормы из автомата, кто-то визжал и рвал на себе волосы. Бледный штурман продолжал закладывать вираж. Однако все усилия оставались тщетными. Слишком велика была скорость торпеды, слишком мало оставалось времени. Костя это понимал лучше других. Выстрелив последние патроны, он в ярости отшвырнул пистолет. Белесый след вскипал уже метрах в тридцати за «Кометой».

– Не стрелять! – заорал Костя. – Все!

Он в последний раз оглянулся и вздохнул. Выстрелы на корме прекратились. Пассажиры в ужасе привстали со своих мест и смотрели на белую полоску, стремительно прорезавшую лазурную поверхность моря.

Она совсем не походила на вестницу смерти, но тем не менее леденящий холод небытия был здесь, рядом, дышал в корму, и поделать с этим уже никто ничего не мог. Тогда пассажиры «Кометы» громко и страшно закричали. Это был их предсмертный вопль, и на какой-то миг он даже перекрыл рев дизелей.

Торпеда была уже совсем рядом. Как ни сбивали ее с курса буруны, отбрасываемые винтами «Кометы», она упорно приближалась. Прошла секунда, за ней еще одна, и торпеда в последнем броске настигла «Комету»…

Глава 70

От отчаянных криков буквально содрогнулись все три салона. Люди в ужасе бросились на палубу, и в ту же секунду в пяти метрах внизу, под водой, решилась их судьба.

Торпеда наконец прорвалась сквозь буруны и оказалась прямо под днищем. Хищный мозг торпеды готов был подать импульс на взрывное устройство, но так и не сделал этого.

Сигнал на подрыв формировался по трем параметрам – эхо-сигналу, интенсивности магнитного поля и шуму. Делалось это для того, чтобы торпеда не «срывалась» на ложные цели, отстреливаемые кораблями противника. Для подрыва боеголовки было необходимо получить любые два сигнала, причем каждый из них должен был превысить пороговую установку.