Шоу двойников (=Мистер бронежилет) - Андрей Костин

— Не пойму, куда ты клонишь.

— Если мне нужна блядь, я звоню по телефону «Досуг в сауне». Если же мне потребуется няня к грудному ребенку или слесарь-сантехник…

— При чем здесь няня? — в голосе внушительного чувствовалось раздражение. — Тем более сантехник?

— А вот если мне понадобится двойник…

— «Шоу двойников»! Они подыскали двойника! — обрадовался собственной сообразительности Внушительный.

— Видишь, как все просто. Как можно запросто отыскать человека с нужной тебе внешностью?

— Почему я не знал тебя раньше? — удивился Внушительный Голос. — Ты бы мне здорово пригодился, такой умный.

— Осталось найти того, кто заказал двойника.

— То, что Сынок повезет бабки, знали еще несколько человек. Но из них только одному могло прийти в голову воспользоваться двойником… Но нет, если я начну войну без веских на то оснований, ни моим врагам, ни, тем более, сторонникам, это не понравится. Ты должен найти доказательства, которые я предъявлю…

— Я?

— А зачем тебя наняли? Сделаешь дело, будешь у меня правой рукой. Ну, прямо как сын родной. Понял?

— Тогда собери ширево у братвы. Наркотики. У кого сколько есть. Кому сколько не жалко.

— А дальше?

— А дальше я как раз и собираюсь постараться.

— Но как?

— Спровоцировать. И коренастый рыжеволосый человек, чем-то неуловимо похожий на гоблина, мелодично засмеялся.

Где-то из темноты захохотала гиена.

Маша дотронулась до щеки и тут же отдернула руку.

— Кровь, — застонала она. — Он изуродовал мне лицо.

Она захотела подняться, но тут же снова приникла к земле, потому что поблизости послышался звук шагов. Шаги приближались.

«Он возвращается, — подумала Маша. — Теперь я умру».

«Теперь я умру», — подумал Колобок, как завороженный глядя на стальное лезвие с сизым отливом.

— Это всего лишь шутка, старичок, — неожиданно сообщил человек под маской. — Теперь только фото на память. Буду хвастаться перед всеми. Ну, у тебя в этом аппарате есть пленка? — он указал на «Кодак», установленный на штативе.

— Там осталось несколько кадров, — пролепетал он.

— Хватит одного, — отрезала Маска и вдруг протянула опасную бритву Колобку.

Колобок поймал себя на мысли, что вдруг понял, отчего такая бритва называется опасной — закаленная сталь была заточена до такой остроты, что одновременно пугала и манила, как пугает и манит головокружительная высота.

— Ну-ка держи, как будто ты бреешься. Нельзя ходить с такой щетиной. Такая щетина поцарапает нежную девичью кожу…

Колобок безропотно подчинился, зажал в руке костяную ручку, и так замер, пока Маска включал осветительные приборы. Но про себя он профессионально отметил, что свет установлен неправильно.

— Замечательно, — незнакомец склонился над фотоаппаратом, установленном на штативе. — Улыбаться не надо, это лишнее. Все, снято!

«Я могу вскочить и убежать», — подумал Колобок.

Но думал он безысходно.

«Я могу вскочить и убежать», — подумала Маша.

Но думала она безысходно. Потому что тело, скованное страхом, не слушалось ее.

Тело, скованное страхом, не слушалось оператора.

— Отдай реквизит, — человек в маске забрал у него лезвие.

— А побриться все же не мешает, — он зашел сзади, вдруг схватил Колобка за редкие волосы и резко запрокинул ему голову назад.

Потом, словно старинный цирюльник, отточенным движением провел лезвием по горлу, чуть выше выпирающего кадыка. Только держал он бритву не под острым углом, а вертикально.

Прежде чем умереть, Колобок слышал, как вырывается воздух из его легких, как шипят и лопаются пузыри крови на разрезанном горле. Но даже сквозь этот кошмарный звук он услышал, как где-то, в одном из карманов у Маски затренькал мобильный телефон.

Человек в темноте сделал один шаг, другой.

Маша почувствовала, что под боком у нее обломок кирпича. Ломая ногти, она попыталась достать его, чтобы использовать как оружие…

«Если он наклонится, я ударю его камнем в висок», — решила она.

Человек наклонился, но Маша не смогла его ударить.

Ну, не смогла, и все тут.

— Кажется, жива! — удивленно сообщил незнакомый голос.

А в вольере дикая волчица, рожденная в неволе, облизывала разбитую о стекло в кровь морду и при этом, казалось, улыбалась в темноте.

— Сволочь, — Маша сидела в салоне автомобиля и плакала, — Гад, гадик, где ты был все это время? Меня подобрали какие-то незнакомые люди.

— Как только ты позвонила на мобильник, я приехал, — оправдывался Ники.

— Но где ты был?! Почему ты удрал из ресторана?!

— Кто-то разбил в машине заднее стекло. Я передал через обслугу, чтобы вы меня подождали, пока сгоняю на автосервис. Заняло-то времени чуть больше часа.

— Мне ничего не передали. Ты подвел меня, Ники.

— Но… — он развел руками. — Кому все это понадобилось? Зачем?

— Если хотели напугать, то это удалось на двести процентов.

— Если кому-то удалось тебя напугать, — задумчиво произнес Ники, — Значит, мы на верном пути. Значит, мы подобрались очень близко-близко. Вот только к чему?

— Надо ехать, — вдруг решительно сказала Маша. — Иначе не успеем.

— Куда?

— К Колобку. К человеку, который знает, как выглядит двойник.

— Ну и что нам это даст? — Ники пожал плечами. — Дадим объявление — разыскивается?..

— Нет, — очень по-серьезному покачала головой. — Я подозреваю, что мы увидим до боли знакомое лицо.

— До боли? — переспросил Ники.

— Я про боль уже забыла, — Маша покачала головой. — В том смысле, что напугать меня сложнее, чем разозлить.

— Что, здесь? — Ники подозрительно вглядывался сквозь лобовое стекло.

— Днем все выглядит не таким заброшенным, — пояснила Маша.

— Да и за аренду, он говорит, не надо много платить. Колобок такой скупой.

Внутри свет. Он наверняка в студии. Пойдем?

— Я не оставлю здесь машину, — запротестовал Ники. — Хватит с меня на сегодня разбитого стекла.

— Ну и сиди. — Маша стремительно распахнула дверцу.

— Эй, подожди! — крикнул Ники, но она уже скрылась за углом здания.

— Где-то здесь звонок, — прошептала Маша, шаря ладонями по стене. — Сдался мне звонок, — решила она и забарабанила кулаком по двери…

Дверь поддалась под ее ударами и приотворилась.

— Колобок, ты стал рассеянным, — тихо произнесла Маша, замерев в проеме. — Забыл запереть…

Большое помещение было освещено лишь лампами дневного света, расположенными под самым потолком. Одна из ламп все время подмигивала.

Маша попятилась.

Она боялась переступить порог. Нет, ничего тревожного не заметила. Казалось, крикни погромче, и Колобок отзовется. Но…

Маша беспомощно оглянулась.

— Эй, — позвала она и прислушалась, в надежде услышать в ответ чей-то голос.

Но снаружи только ветер шелестел в листьях деревьев. А внутри — щелкала, загораясь и погаснув вновь, неоновая лампа под потолком.

Вот ветер прошелестел совсем поблизости, потоки ночного воздуха коснулись лица, встряхнули пряди волос и раздули подол юбки. Неожиданный порыв словно толкнул ее внутрь, а затем сквозняк захлопнул за ее спиной входную дверь.

Несколько мгновений Маша смотрела на захлопнувшуюся сама собой дверь. Потом повернулась и двинулась вперед, вглубь студии. И хотя было достаточно светло, она шла, вытянув перед собой руки, как слепая.

В какой-то момент она вздрогнула, увидев силуэты двух человек. Один, в темном костюме и белой рубашке, смотрел невидящим взором вверх, указывая в пространство рукой с синеватыми, как у мертвеца, ногтями. Другой, мешком, сидел в кресле, и его шаржированное гуттаперчевое лицо хмурилось на Машу.

— Нет, чтобы выбросить одного манекена, — вздохнула она с облегчением. — Он откуда-то притащил еще и другого.

Лицо второй куклы было пародийной маской. Голова была непропорционально большая.

Такими же непропорциональными должны были бы быть резиновые руки, и это выглядело смешным. Но у куклы, сидевшей в кресле, из рукавов торчали маленькие, скорченные, желтые, словно лапы неразделанной курицы, пальцы.

Маша повернулась к куклам спиной и решительно двинулась туда, где горели юпитеры. Но она не увидела, как рука сидевшего в кресле вдруг соскользнула с подлокотника…

Маша сделала еще шаг, и остановилась. Лампа была установлена так, чтобы освещать центр воображаемого круга, где стоял пустой стул. Туда же был направлен объектив закрепленного на штативе фотоаппарата.