Малибу - Пат Бут

— Ева Вентура? Да, она была прекрасной девушкой. Я бы даже на ней женился… — произнес он и закусил губу от банальности, вынужденный ее произносить.

Он вновь собрался, привел в порядок свои мысли, поправил одежду, пряча свое настроение под обаятельной улыбкой. Его выручила Пэт, к которой он стремительно повернулся:

— Привет, Пэт. Я тут знаю кое-кого, кто хотел бы познакомиться с вами. Этот человек — мое секретное оружие. Я привез ее из Англии оживить мой журнал «Селебрити». Мне кажется, что она вам понравится, у нее все время возникают какие-нибудь идеи в голове. Ее зовут Эмма Гиннес. — Дик положил руку на плечо Пэт и повел через холл к двойным дверям, ведущим в глубину дома.

— Конечно, Алабама творит подлинные произведения искусства. Это особенно видно на фоне новомодных знаменитостей Уитни и Мета, — говорил Латхам. — Между тем, мистер Алабама, позвольте мне выразить восхищение вашими последними изысками. Работы такие впечатляющие, свежие! Если вы, конечно, примете мое восхищение и позабудете то досадное недоразумение в Париже. Вы все еще снимаете портреты? Я бы заказал один на сумму в двести пятьдесят тысяч. Он хорошо бы смотрелся в вашем горном клубе!

Дик произнес это и обернулся, чтобы увидеть эффект, произведенный своим предложением. Это вдвое превышало гонорар Алабамы за его портреты, причем в лучшие времена. К тому же горный клуб был ныне не так богат, как при его прежнем владельце — Ансельме. И все же Латхам не был уверен в своем успехе. Он напряженно ждал, что скажет Алабама, который мог принять все это за попытку подкупа. Пэт тоже с напряжением ждала, чем закончится сцена. Она отлично знала всю предысторию их отношений и всю глубину их взаимной неприязни. Так как же все разрешится? Удовлетворит ли он ущемленное самолюбие Алабамы? Это была настоящая дилемма. Но не для Алабамы.

— Полмиллиона.

— Миллион, и по рукам! — облегченно выдохнул Латхам. — Но при условии, что Пэт Паркер повесит мой портрет у себя в изголовье. — Он весело рассмеялся, разряжая общую атмосферу, но его рука все еще не отпускала плечо Пэт.

— Вы шутите? — переспросила Пэт, заливаясь краской.

— Никогда я еще не был так серьезен.

Его улыбка стала иной. Глаза буравили ее, стремясь проникнуть в самую ее суть. Латхам предлагал ей то, что она никак не была готова принять. Она поняла, что ему хотелось бы увидеть ее в постели. Он хотел бы видеть ее уставшую по вечерам, спавшую, свернувшись клубочком, ночью; увидеть свежую, отдохнувшую по утрам. Он хотел бы ощущать ее аромат, слышать, как она ходит, как иногда поет. Всего за миллион он собирался поселиться у нее на стене и смотреть на нее. И она смотрела бы на него, поскольку она всегда держала свое слово и всегда выполняла обещания, какие бы они не были невероятные или фривольные…

— Ну, Пэт, вам выбирать. Или пожизненные кошмары по ночам в обществе этого человека, или миллион для спасения гор…

Алабама буквально прорычал эти слова. Ему наплевать на богатство и могущество Дика Латхама. Сейчас началась охота этого миллиардера, и он, Алабама, присутствовал при ее начале. Его новый друг девушка-фотограф, нуждалась в защите и присмотре, и он готов был ей это обеспечить.

— Послушай, Алабама, Дик Латхам в изголовье вряд ли сможет причинить неприятности. Он будет как родственник.

Оба ее собеседника внимательно ожидали ее решения, и в воздухе чувствовалась напряженность. Но она получила неожиданное разрешение. Двойные двери распахнулись, и к ним вышла небольшого роста пухленькая молодая, женщина в немыслимо коротком бикини, В глаза бросались соблазнительные груди, едва прикрытые купальником, и толстые короткие ноги. Снежная белизна ее бикини хорошо контрастировала с загаром тела.

— Эмма! — произнес громко Латхам с видимым удовольствием. — Познакомься с моим старым другом Алабамой и блистательной Пэт Паркер. Я только что купил портрет, который сделал Алабама в Париже двадцать пять лет назад. Думается, что вся эта история будет в духе «Портрета Дориана Грэя».

— На моем туалетном столике? Ну уж нет! — засмеялась Пэт и протянула руку Эмме Гиннес. — Привет, я Пэт.

Алабама твердо, но осторожно поздоровался с англичанкой.

— Я знаю, кто вы. Я ваша поклонница, — сказала Эмма Алабаме. — Если бы у нас работали такие мастера, как вы, то у «Селебрити» не было бы никаких проблем.

— Благодарю вас.

Комплимент был хорошим началом. Пэт уже начинала нравиться эта девушка в ее ошеломляющем наряде. В ее голосе не было никаких признаков исключительности как главного редактора журнала, никакой заносчивости. И это привлекало и располагало к себе.

Латхам довольно улыбнулся от такого многообещающего начала. При этом и у него, и у Эммы были свои, совсем не схожие виды на то, как использовать талант Пэт Паркер. Ладно, предоставим все пока Эмме. И Дик повернулся к своему гостю:

— Алабама, позвольте я уведу вас на минутку. Я хочу познакомить вас с моими планами построить дом на этой земле, которую я покупаю по соседству с вами в горах. Я бы хотел утрясти все возможные осложнения с потенциальными соседями. Может, у вас есть какая-нибудь подходящая идея на этот счет? Пока наши дамы познакомятся друг с другом, мы займемся делами и вернемся потом к ланчу.

Алабама принял предложение. Он вовсе не хотел присутствовать на ланче у Латхама, но решил, что лучше все узнать о своем противнике, чем не знать ничего о нем. Так, он уже заработал для своих гор целый миллион долларов. А пока он сгреб бутылку пива, материализовавшуюся на роскошном столовом серебре, и вышел из комнаты вместе с Диком Латхамом.

Едва они вышли, Эмма плюхнулась на широкий кожаный диван, а Пэт устроилась в большом кресле.

— Итак, Пэт. Почему Малибу? — задала Эмма вопрос, оглядывая наряд девушки. Так, все в духе новейших разработок дизайнера Джона Ричмонда. Майки-размахайки, рисунки с преимущественными мотивами Бога, матери, Америки, Элвиса Пресли… Так, велосипедный спортивный стиль, который к лицу хорошеньким юным девушкам. Так-так, в качестве прообраза грядущего стиля надо все это запомнить и перенести на страницы журнала «Селебрити», думала Эмма, разглядывая свою собеседницу. Она оглядела стройные ноги Пэт, в удобных и красивых кожаных ботинках и тоже взяла их на заметку. Ботинки, конечно же, а не ноги Пэт.

— Я здесь, потому что сюда меня привел Алабама. Сейчас я работаю с ним. У меня был профессиональный кризис, и он помог его преодолеть, — объяснила Пэт.

— Но вы выглядите прекрасно! Мне нравились ваши работы.

— Ну, как бы это вам объяснить. Это что-то вроде внутренней потребности что-то сделать иное, новое.

— А что именно? — спросила живо Эмма.