Бабочки по дебету - Екатерина Владимировна Кольцова

через страх, клонит в сон. Поскольку шорохи прекратились, Марго начала погружаться в дремоту. И тут прямо ей в ноги упало что-то круглое, серое и тяжелое. «Осиное гнездо», – пронеслось в воспаленном сознании. Она что есть мочи заорала и мгновенно выскочила за дверь. Может, это была паническая атака, а может какой-то древний инстинкт, только дверь за собой она с силой захлопнула.

И осталась в коридоре, среди ночи в одних трусах и без ключа…

Отдышавшись и осознав свое фиаско, Марго выругалась, подергала дверь, но без особой надежды на чудо. Да что же это за день такой?! На глазах выступили слезы, она огляделась, в поисках спасения. Вокруг было пусто и голо. Хорошо, что пусто, и плохо, что голо. Даже самых завалящих, драных занавесок не висело на окне в конце коридора. Одна-единственная полудохлая лампа дневного света, к несчастью, горела прямо над головой. Марго опустила взгляд. Под ногами обнаружился половичок. Грязный, пыльный, плотный и прямоугольный, с прилипшей жвачкой на краю. Она подняла его, преодолевая отвращение. Он закрывал пространство от зоны декольте до трусов, и, разумеется, только спереди. Как щит.

Что дальше? Лиза на третьем этаже, до нее далеко. Зато Эдик напротив! Марго пересекла коридор и принялась стучать в дверь. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Эдичек, проснись, давай! В это время на лестнице послышался приближающийся гул голосов. Она затарабанила изо всех сил, но дверь осталась безучастной. Из комнаты Нахова не донеслось ни звука. Когда в коридоре появились люди, Марго, потеряв надежду на спасение, села на корточки спиной к двери, и прикрылась ковриком. Четыре китайца остановились возле нее.

– Фащи лэщи ван щи?! Фантюми?[14] – заквакали они, наклоняясь, чтобы получше ее рассмотреть. Она ничего не поняла, но была уверена, что ей выговаривают за легкомысленное поведение и ненадлежащий вид, а возможно, даже предлагают что-то непристойное.

– У меня дверь захлопнулась, – оправдывалась Марго, забыв перейти на английский.

В этот, и без того напряженный, момент открылась дверь номера Петра. Он, щурясь, высунул голову в коридор, и увидел полуголую, скуксившуюся за ковриком Марго, окруженную любопытными азиатами. Вид у нее был совершенно затравленный.

Даже спросонья Петр понял, что девушку нужно немедленно спасать. Он кинулся в номер, схватил первое, что попалось под руку, а это было одеяло, разогнал китайцев, и накрыл Марго. Отвел ее в свою комнату, усадил на кровать. Она расплакалась, между всхлипами пытаясь объяснить, что произошло, и абсолютно не обращая внимания на то, что он, собственно, тоже не одет. Может ей в этот момент и не было важно, что ее спаситель не облачен в костюм с бабочкой, но Петру в одних трусах сделалось не по себе. Он схватил шорты и юркнул в ванную, одеться.

Спустя мгновенье он вернулся и терпеливо выслушал ее сбивчивый рассказ, из которого узнал, что у Марго в номере крысы и осиные гнезда, поэтому она выскочила и захлопнула дверь. Ничему не удивляясь в два часа ночи, он решил, что самым разумным будет получить ключ от ее комнаты. В этот момент Марго вскрикнула и подтянула ноги на кровать, показывая рукой в сторону ванной комнаты. Петр оглянулся. В коридоре мелькнула серая тень. Возможно, не такая уж сумасшедшая эта заплаканная бедняжка с дурацкой профессией. Что-то, в самом деле, там было, и оно, судя по всему, перебежало в номер Марго через дырку под раковиной.

Петр нацепил футболку и отправился вниз, на рецепцию. На лестнице было темно и очень тихо. Немногочисленные жильцы спали. Тишину ночи нарушали лишь приглушенные завывания котов, доносившиеся откуда-то с улицы. Петр пожалел, что не догадался взять телефон, чтобы посветить, но возвращаться за ним в номер не хотелось. Он двигался наощупь, держась за перила, пока при спуске с последней ступеньки его нога не вступила во что-то мокрое. Он поскользнулся, замахал руками, не удержался, и упал со ступеньки на пол, а то, во что попала его нога, покатилось и загрохотало по бетонному полу. Петр чертыхнулся. Это был таз с водой, который кто-то поставил здесь, видимо, в качестве капкана. Проклятая гостиница явно начала на них охоту.

Пока Петр, ругаясь, вставал из лужи, из-за стойки рецепции послышалось недовольное бормотание. Это от шума проснулся сторож-бурят, кемаривший на посту. Петр рассказал про крысу в номере и про захлопнувшуюся дверь. Сторож оказался мужиком недоверчивым, без выяснения обстоятельств ключ не отдал. Пришлось проводить его к Марго, которая по-прежнему сидела на кровати, закутанная в одеяло. Внизу серым пыльным пятном лежал половичок, тот самый, которым она прикрывалась в коридоре, и в который вцепилась так, что не сразу смогла выпустить из рук даже когда была уже спасена.

Удостоверившись в законных правах Марго на соседние палаты, сторож отдал ключ и, ворча что-то себе под нос, собрался уходить.

– А как же крысы? – испуганным голосом спросила она.

Бурят тяжело вздохнул, видимо решив, что сегодня ночью капризные постояльцы совсем не дадут покоя, и отправился в ее номер. Петр и Марго остались одни.

– Возьми футболку, тебе спать не в чем, – сказал Петр и полез в чемодан, вещи из которого он еще не выложил в шкафчик. Может и правильно: в чемодане чище.

– Нет, спасибо, не надо. Я завтра куплю, – пробормотала смущенная Марго.

Петр пожал плечами и хотел сказать что-то еще, но тут вернулся сторож с толстым серым котом на руках.

– Не крыса. Пиксель шарится, страмина[15], – пробормотал он, отдавая Марго животное в качестве доказательства отсутствия грызунов в их почтенном заведении. С этими словами он торопливо растворился в темноте, явно опасаясь каких-нибудь новых фантазий беспокойных столичных гостей.

Пиксель оказался типичным представителем кошачьих – серый, усатый-полосатый с белым пятнышком на груди. Марго погладила его, и он сразу заурчал. У него было порвано ухо, но в остальном кот выглядел неплохо. Шерсть не лезла, глаза не гноились.

– Наверное, пришел с улицы, когда я открыла окно. Перебрался по дереву.