Освоение Сибири в XVII веке - Николай Никитин

Главные цели организации железоделательного производства в крае определялись в правительственных наказах предельно просто: «делать пищали и к тем пищалям ядра, и… пашенным крестьяном… ковати сошники, и косы, и серпы, и топоры, чтоб вперед с Руси железного наряду… не посылати».

Половина сибирского кузнечного производства и металлообработки располагалась в городах, половина — в сельской местности. Больше всего мастеров «железного дела» оказалось в уездах Западной Сибири (в Верхотурском, Тобольском, Тюменском), а также в Енисейском (о нем в документе 1685 г. говорилось как о месте, где «кузнецов и бронных мастеров многолюдство»). Всего в Сибири к концу XVII в. металлообработкой было занято более тысячи человек. Они делали сошники, косы, серпы, топоры, ножи, дверные петли, сверла, подковы, пешни, заступы, скобы, гвозди, котлы, воинские доспехи, копья, бердыши, ядра, чинили и (реже) изготовляли пищали, иногда лили пушки и колокола.

Железоделательным производством, как и солеварением, занимались и частные лица, и казна. Оно было преимущественно мелким, но действовали и сравнительно крупные заводы: Ни-цынский казенный завод, железоделательный завод Долматова монастыря, завод Тумашевых в Верхотурском уезде на реке Нейве, который являлся первым в Сибири крупным частным предприятием, применявшим наемную рабочую силу, и производил до 1200 пудов железа в год.

Вспомним, что крупное производство складывалось и в других отраслях сибирской промышленности — в судостроении, солеварении, изготовлении кож… И хотя мануфактуры в Сибири XVII в. возникали нечасто и, как правило, были недолговечны, их роль в развитии сибирской экономики не следует недооценивать. Сам факт появления предприятий такого рода на далекой восточной окраине Российского государства свидетельствовал о единстве экономических процессов по обе стороны от Уральских гор, о достижении сибирской промышленностью качественно нового этапа в своем развитии.

При общем сравнении с Европейской/ Россией достижения промышленности в Сибири XVII в. могут, правда, показаться довольно скромными. Этого, однако, не будет, если сравнивать уровень промышленного производства в дорусской (XVI в.) и русской (XVII в.) Сибири. При всякого рода сопоставлениях нельзя забывать и о таких обстоятельствах, как малочисленность и большая разбросанность населения, и о тех условиях, в которых русские налаживали за Уралом промышленное производство. Обычным явлением в Сибири того времени были военная опасность, голод, нехватка самых простых и самых необходимых вещей. Учитывая все это, успехи сибирской промышленности в XVII в. нельзя называть незначительными. Достижением было уже то, что к началу следующего столетия за Уралом были представлены почти все отрасли ремесла.

Разумеется, не все они были хорошо развиты на восточной окраине России. И в конце XVII в., и в более позднее время в Сибирь еще продолжало поступать много промышленных изделий, особенно тканей. Вместе с тем резкое сокращение к концу XVII в. ввоза важных для сибиряков товаров наглядно свидетельствовало о становлении и успехах местного ремесла.

Значение для Российского государства «торгов и промыслов» Сибири в XVII в. хорошо понимали и некоторые современники. Оказавшийся в 1661–1676 гг. в тобольской ссылке выдающийся мыслитель своего времени Юрий Крижанич писал: «Сибирь и ныне нам полезна, но может стать гораздо полезнее». Показательно, что, помимо выгод от пушных про* мыслов и торговли с южными соседями, Крижанич отметил наличие в Сибири «железных руд», дающих возможность «получать оттуда всякое хорошее оружие и железо».

СИБИРСКАЯ ПАШНЯ

Развитие сибирского города не всегда было связано только с ремесленным производством или пушным промыслом. Там, где были благоприятные условия для земледелия, мог сложиться торгово-ремесленный центр, в основе существования которого прежде всего лежало развитие сельского хозяйства. В таких городах появлялось все больше ремесленных специальностей, важных в первую очередь для сельскохозяйственного производства или основанных на нем. При этом городские жители обычно сами охотно занимались земледелием и продавали хлеб для «непашенных» и «малопашенных» районов.

Важными центрами хлеботорговли являлись почти все экономически крепкие города Сибири, но особенно Туринск, Верхотурье, Тюмень и Тобольск. По сравнению с «дальними» сибирскими городами, они находились в сравнительно благоприятном для занятий сельским хозяйством районе, и в их судьбах земледелие сыграло важную роль.

Однако прежде чем содействовать превращению тех или иных селений в города, сибирское земледелие должно было пройти большой и трудный путь. Оно начало свое развитие практически на пустом месте, в целях вспомогательных, направленных на обеспечение продовольствием служилого и промыслового населения. Но постепенно русское хлебопашество стало основой всей хозяйственной жизни Сибири, преобразовало сам облик этого края и превратило его со временем (в начале XX в.) в одну из главных житниц России.

Голод был постоянным спутником первых русских переселенцев. Oi него страдали и гибли, начиная с «Ермакова взятья», и в таежных дебрях, и в местах, вполне пригодных для хлебопашества и скотоводства. Едва тлевшие очаги земледелия коренных обитателей Сибири не могли прокормить и сотой доли оказавшихся за Уралом русских людей. Им приходилось рассчитывать только на себя.

Вначале многие переселенцы находили выход из положения, обратившись к непривычной для русского человека пище. Воспринималось это ими, однако, очень болезненно. Ранние документы пестрят жалобами такого рода: «Едим траву и коренье»; «чего на Руси и скотина не ест, то мы едим»; «помирали голодною смертью и души свои сквернили — всякую гадину и медвежатину ели»… Сибирские леса, как правило, были богаты зверем, но охота в хозяйстве подавляющего большинства переселенцев могла иметь лишь вспомогательное значение, так как основное время они были заняты другим делом. К тому же русским длительное время представлялось «нечистым» мясо многих диких животных, по сегодняшним понятиям вполне съедобных, включая деликатесную оленину.

Потребность в растительной пище на раннем этапе освоения Сибири русские часто стремились удовлетворить сбором и заготовкой путем сушки или засолки всякого рода дикорастущих трав. Например, в Мангазее готовили щи из травы, которую называли «капустою», а в Восточной Сибири варили растущий по берегам рек «борщ». Очень большое место в питании сибиряков, как уже отмечалось, стала занимать рыба.

Тем не менее при первой же возможности большинство переселенцев стремились и в Сибири восстановить привычную для коренных русских областей хлебо-мучную основу питания. Собирательство, охота и рыбная ловля рассматривались при этом как лишь подспорье в продовольственном обеспечении. В отсутствии же в нужном количестве хлеба обычно видели причину серьезных заболеваний. В 1636 г. томский воевода писал в Москву, что вследствие неурожая «служилые люди и пахотные крестьяне от великие от хлебные скудости… помирают голодною смертью, и многие едят траву борщ и кандык корень копают и едят, и от трав, и от коренья без хлеба оцынжали».