Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Религия » Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский

Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский

Читать онлайн Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 80
Перейти на страницу:

Пройдут еще века и, может быть, тысячелетия над Иерусалимом, но не мимо идут слова Иисуса, обрекшего храм Иерусалимский на запустение. Дщерь Сиона дотоле не восприимет прежней лепоты своей, доколе не изыдет во сретение Мессии, ею отверженному, и не скажет: Благословен грядый во имя Господне!

Ужас объемлет, когда вообразишь, сколько требовалось условий, чтобы пророчество Иисуса Христа исполнилось над иудейским народом так, как оно исполнялось в продолжение 19 веков!..

После этого можно ли сомневаться в исполнении и другой части пророчества Иисусова касательно скончания видимого мира, Его славного пришествия и суда над родом человеческим? Прошлое ручается за будущее. Обращать благотворную неизвестность будущего в мертвые выкладки, подчинять числительной точности времена и лета, которые Отец Небесный — и весьма премудро — положил в Своей власти (Деян. 1,7), значило бы идти вопреки тайнам Провидения, перед которыми благоговеют ангелы. Вместо бесполезного и опасного исследования о времени будущего второго пришествия Иисусова лучше предложим некоторые замечания, могущие служить к устранению погрешностей в уразумении слов Иисуса Христа.

Находя, что пророчество Господа о Своем будущем пришествии не отделено в точности от пророчества о разрушении Иерусалима и даже как бы заключено в нем, находя притом, что выражения, употребленные для означения будущей кончины мира (как-то: помрачение солнца и луны, падение звезд и проч.) у древних пророков имеют иногда смысл метафорический (означая падение царств, разрушение городов106), некоторые приходили к мысли, не относится ли все настоящее пророчество Христово к одному и тому же предмету: разрушению Иерусалима, и то, что думают обыкновенно о втором пришествии Иисуса Христа, не должно ли почитать пророчески-идеальным изображением событий, сопровождавших это разрушение, то есть величайших бедствий осажденных, уничижение и рассеяние народа иудейского, торжество христианства и проч.? Для устранения этой благовидной, но на самом деле ложной мысли должно вспомнить: а) что иное — язык древнего пророческого вдохновения, иное — настоящая беседа Иисуса Христа. Двусмысленный, аллегорический образ выражения всего менее приличествовал Ему теперь, когда надлежало предостеречь учеников от погрешностей и недоразумений касательно будущих событий. Притом, когда читаешь вышеозначенные выражения у древнего пророка, вместе с этим сам видишь, что он говорит иносказательно; слушая слова Иисуса Христа, чувствуешь совершенно противное; б) во всех прочих случаях, где Иисус Христос упоминает о Своем пришествии, под этим пришествием разумеется действительное событие; странно было бы только в настоящем случае, где более всего видна историческая действительность Его выражений, обращать ее в метафору. Тогда надлежит уже и всем следующим притчам навязывать смысл самый неестественный; особенно же никак не подходит под аллегорию разрушения Иерусалима — изображение суда всемирного, которым Иисус закончил Свою беседу. Не должно наконец забывать и того, что в посланиях апостолов неоспоримо, буквально изображается будущая кончина мира и славное пришествие Господа (1 Петр. 4, 5; 2 Петр. 3, 10; 1 Сол. 4,15–17); для чего же уходить, так сказать, без причины от этого пророчества в Евангелии, когда непременно придется встретиться с ним у апостолов?

Вторая опасность! Читая у св. Матфея, что кончина мира и пришествие Господа должны последовать вдруг после скорбей дней тех, то есть (как явствует из предыдущего) после бедствий, сопровождавших падение Иерусалима, опять казалось некоторым, что Богочеловек обещает здесь пришествие Свое как бы скорее, нежели как ему быть надлежало, и что поэтому в предсказании Его была некоторая неточность и неясность.

Но эта искусительная мысль невозвратно падает от силы нескольких слов, находящихся у св. Луки. У него между разрушением Иерусалима и пришествием Господа стоят целые времена языков (Лк. 21. 24), в продолжение которых Иерусалим должен оставаться в попрании у необрезанных, а иудеи — находиться в рабстве у всех народов. Что времена язычников не кратковременны, явствует из самого выражения — времена и из событий, которым в продолжение их должно совершиться. Еще ощутительнее продолжительность этих времен видна у апостола Павла, который в послании к римлянам рассуждает о том же самом предмете. Ослепление Израиля и, следовательно, его рассеяние должно, по учению апостола, продолжаться до тех пор, пока не войдет полное число язычников (Рим. 11,25). А такое условие, очевидно, может придти не иначе, как по прошествии многих веков. Значит, Иисус Христос ни Сам не представлял, ни ученикам не давал повода представлять исполнения будущих событий скорее надлежащего.

«Что же должно думать о выражении «вдруг», находящемся в Евангелии св. Матфея?» Это пророческое абие, под которым часто сокрываются целые века. Впрочем, можно догадываться, что мы, как показывает взаимное сравнение евангелистов, имеем беседу Иисуса Христа не в той полноте до слова, в какой она произнесена. Быть не может, чтобы столь продолжительное собеседование не было прерываемо, по обыкновению, вопросами, мнениями, движениями учеников. В самой беседе есть следы, что ход речи направлялся по нити вопросов. Тогда было все понятно, определенно и точно для слышавших. Теперь, когда эта нить выпущена, когда разговор обращен в речь, многие промежутки по необходимости исчезли, предметы разнородные сблизились, будущее представилось, как на картине, в современном виде. Несмотря на это, и теперь, кто умеет найти истинную точку зрения, для того картина обращается в перспективу и показывает предметы раздельно и ясно.

Третья опасность, угрожающая при разумении слов Спасителя праздной пытливости, есть недоумение: «Как Он, будучи Сын Божий, мог не знать что-либо? Как Судья мира мог не ведать времени Своего будущего пришествия?» (Мк. 13, 32). Об этот камень соблазна претыкались ариане, о него сокрушались агносты. Но для веры он не существует!.. Тому, Кто уничижил Себя до восприятия рабского образа, до претерпения казни самой поносной, трудно ли было уничижиться до незнания по человечеству самой высокой тайны Промысла, недоведомой для ангелов? Знание этой тайны, по самому существу ее, принадлежало не к состоянию уничижения Иисусова, а к состоянию славы. И вот, после Воскресения, когда ученики спрашивают Его о времени пришествия, Он не говорит: «Я Сам не знаю его» (ибо преломил уже семь печатей, запечатлевавших книгу судеб (Апок.5, 5), приял от Отца откровение всех будущих событий) (Апок. 1, 1), а отвечает только: «Несть ваше разумети времена и лета».

Напротив, слыша из уст Иисуса Христа о неведении тайны Промысла вдруг после величественных слов «небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут», — невольно изумляешься святым изумлением перед чистотой и святостью души Иисусовой, которая постоянно являет себя тем, что она есть; открывает великое, божественное, не скрывает и малое, человеческое; говорит истину, нисколько не заботясь о том, не произведут ли слова ее какого-либо неблагоприятного для нее впечатления. Сказать: «Я этого не знаю», — вдруг после того, как сказано: «Я все могу», — для этого требуется величие духа не человеческое.

Впрочем, трудно усмотреть, чего не достает здесь и для удовлетворения людей, любящих видеть в лице Иисуса величие более внешнее и, так сказать, чувственно, нежели нравственно-духовное. Царь неба и земли, повелевающий всей природой, Судья живых и мертвых, грядущий на облаках в сопровождении всех ангелов, Чьи слова неизменны, Коего награды вечны, наказания нескончаемы: может ли быть изображение величественнее? Слава — выше? Могущество — больше и разительней?

И так изображал Себя Тот, Который совершенно знал, что через два дня Ему должно будет умереть на кресте!..

Почти в то самое время, как Господь беседовал на Елеоне с учениками Своими о кончине мира, в Иерусалиме, во дворе Каиафы происходило чрезвычайное, тайное собрание синедриона для рассуждения о последних днях Его собственной жизни (Мф. 26,3). Со времени воскрешения Лазаря дело дошло до того, что вождям народа иудейского оставалось избрать одно из двух: признать с благоговением Пророка Галилейского за Мессию, к чему уже была расположена большая часть народа и даже некоторые из членов синедриона, или, став против Него и Его служения, принять решительные меры к прекращению дальнейших успехов Его проповеди и чудес. Решиться на первое Каиафа с клевретами своими теперь еще менее был способен, нежели при первом совещании, по случаю воскресения Лазаря. После событий предшествующих дней — торжественного входа в Иерусалим, посрамления всех сект иудейских и самих членов, посланных от синедриона, особенно после грозной последней, обличительной проповеди в храме, которая всей тяжестью своей падала на главы народа, — Пророк из Галилеи казался первосвященникам самым опасным, личным противником, против Которого позволительно употребить все: закон и гражданские меры, хитрость и насилие. Именно в таком духе происходило тайное совещание лукавого сонмища. Самое место его показывало, что все, в нем происходящее, состоит в тайном распоряжении Каиафы. Впрочем, если бы кто из учеников Иисуса услышал, чем кончились теперь совещания вождей народа иудейского, то мог бы подумать, что они, узнав каким-либо образом о тайной беседе Елеонской Иисуса Христа с учениками, нами сейчас слышанной, решились воспрепятствовать исполнению Его пророчества о времени Своей смерти. Твердо положено лишить Его жизни и для этого захватить в свои руки, но спустя не два дня, как Он говорил ученикам, а по прошествии всего восьмидневного праздника (Мф. 26,5). Отважиться на это в самое время Пасхи казалось делом крайне опасным и потому безрассудным. Очевидным казалось, что многочисленный народ, стекшийся со всего света на праздник, не будет безмолвным зрителем насилия над Воскресителем Лазаря и не выдаст Его спокойно той малочисленной страже, которой мог располагать синедрион. А подать в такое опасное время, как Пасха, повод к возмущению народному, всегда сопряженному с великой опасностью для существующих властей, за которое притом впоследствии надлежало бы еще подлежать строгому взысканию римского правительства, — это составляло такую крайность, на которую Каиафа не мог решиться — из самой ненависти к Иисусу… Боязливость в расчетах фарисейских простерлась в этом случае до того, что сочтено за лучшее даже и после праздника не употреблять против Него силы открытой (в самом Иерусалиме всегда могло найтись довольное число людей, готовых отразить силой покушение на столь великого Пророка), а захватить Его в свои руки хитростью, в каком-либо тайном месте, без народа, ночью, впрочем, с тем, чтобы судить Его и осудить на смерть по закону — отечественному или римскому, но по закону.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 80
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться