Публицистика - Лев Толстой

Итак, изменение не только возможно, но невозможно, чтобы оно не сделалось, так же невозможно, как невозможно, чтобы не сотлело и не развалилось отжившее, мертвое дерево и не выросло молодое.

"Мир оставляю вам, мир мой даю вам: да не смущается сердце ваше и да не устрашается", -- сказал Христос. И мир этот действительно уже есть среди нас, и от нас зависит приобрести его.

Только бы не смущалось сердце отдельных людей теми соблазнами, которыми ежечасно соблазняют их, и не устрашалось бы теми воображаемыми страхами, которыми пугают их. Только бы знали люди, в чем их могущественная, всепобеждающая сила, и мир, которого всегда желали люди, не тот, который приобретается дипломатическими переговорами, переездами императоров и королей из одного города в другой, обедами, речами, крепостями, пушками, динамитами и меленитами, не изнурением народа податями, не отрыванием цвета населения от труда и развращением его, а тот мир, который приобретается свободным исповеданием истины каждым отдельным человеком, уже давно наступил бы среди нас.

17 марта 1894

Москва.

Лев Толстой. КИТАЙСКОМУ НАРОДУ ОТ ХРИСТИАНИНА

Среди вас совершают теперь величайшие злодейства вооруженные люди, называющие себя христианами. Не верьте им: люди эти не христиане, а шайка самых ужасных, бессовестных разбойников, не переставая грабивших и грабящих, мучающих, развращающих и губящих телесно и душевно весь рабочий народ, 9/10 населения в Европе и Америке, и теперь желающих захватить и вас, ограбить, покорить, и главное, развратить, потому что без развращения тех народов, которые они мучают, эта небольшая шайка разбойников не могла бы властвовать над миллионами.

Люди эти не имеют никакого права называться христианами, потому что все их учение, хотя и называется христианством, не только не имеет ничего общего с христианством, но прямо противоположно и враждебно ему. Основной закон христианства есть признание всех людей братьями, делание для других то, что хочешь, чтобы для тебя делали люди. Христианство воспрещает не только убийство, но гнев, ругательство, не только прелюбодеяние, но все, что побуждает к нему, воспрещает клятву, противодействие насилием насилию, велит любить врагов. Шайка же разбойников, властвующих теперь миром, называющая себя христианской, всю свою власть строит на убийстве, учреждает прелюбодеяние, клятву, требует возмездия да и считает весь мир врагами и все больше и больше вооружается против врагов. Люди этой шайки с давнего времени стали появляться среди вас, предлагая вам свои товары и свою дикую веру, которую они называли христианством. Когда же ваши хотели выгонять их, они приходили с оружием в руках и убивали ваших и вырывали от них то, что им было нужно.

Так шло это уже несколько веков; но не потому, что вы стали иные, а только потому, что их жадность увеличилась, они в последнее время все наглее и наглее нападали на вас, все далее и далее залезали к вам и захватывали обитаемые вами земли: Порт-Артур, Киочау, Вейхайвей и др. Эта их наглость вызвала в некоторых из вас желание защититься от них такими же поступками, как и те, которые они употребляли против вас. Им только этого и было нужно, и началось то ужасное, зверское побоище: убийства, разорения, осквернения, казни, которые совершаются теперь среди вас.

Все это ужасно, но ужаснее всего то, что но тому, что совершается теперь среди вас, предстоит опасность того, что они поработят и развратят вас так же, как они поработили и развратили людей нашего мира в Европе и Америке, заслонив от них то учение истины, которое дает людям благо, и сделав из них безвольных, бессильных и довольных своим рабством рабов, служащих орудием доставления животных наслаждений грубой шайке разбойников.

Опасность, предстоящая вам, состоит в том, что, заразившись, с одной стороны, обаянием вооруженной силы, основанной на убийстве, проповедуемой и проявляемой шайкой разбойников, а с другой -- прелестью игрушечных удобств и блеска того, что они называют культурой, вы отстанете от мудрых учений своих руководителей, великого Конфуция, учащего истинной добродетели и средствам достижения ее внутренними усилиями, и незаметно для самих себя лишитесь своих добродетелей -- трудолюбия, миролюбия, уважения, и подпадете под ту же ужасную власть, влезающую в сокровеннейшие изгибы души человека, под которой гибнет и чахнет теперешнее европейское человечество.

У вас есть истинная свобода (если случайно вы подпадете нападкам мандарина и его чиновников, то это будет исключение), состоящая в том, что человек может исповедовать, думать, писать, читать, говорить все, что он хочет, может не участвовать в делах правительства, зная и исповедуя, что богдыхан сын неба и имеет власть потому, что он мудр и добродетелен, что если бы он не был такой, обязанность всех подданных была бы в том, чтобы сменить его.

Ничего подобного нет для европейца.