Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 - Коллектив авторов

В целях предотвращения подобной опасности в конце Второй мировой войны на Сан-Францисской конференции (25 апреля — 26 июня 1945 г.) была создана Организация Объединенных Наций. Но она оказалась недостаточно эффективным инструментом предотвращения международных конфликтов. Вместо того чтобы служить мощным средством согласования противоречивых интересов разных стран, с развертыванием холодной войны ООН сама стала ареной соперничества держав, полем пропагандистских сражений, источником осуждающих, но часто бессильных резолюций и в конечном счете неудавшейся попыткой создания всемирного правительства.

Ядерное оружие, испытанное в июле 1945 г. и примененное Соединенными Штатами в войне против Японии для бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки (6 и 9 августа того же года), усиливало элементы соперничества, свойственные Ялтинско-Потсдамской системе. Возможности, предоставляемые этим оружием в военной сфере и в области дипломатии, при отсутствии действенного контроля за его производством и распространением, делали его желанным приобретением соперничавших держав. В результате в 1949 г. об обладании атомной бомбой заявил СССР, в 1952 г. — Великобритания, в 1960 г. — Франция, в 1964 г. — КНР, в 1974 г. — Индия, в 1998 г. — Пакистан, в 2006 г. — КНДР. Распространение ядерного оружия, с одной стороны, вело к нестабильности в международных отношениях, поскольку широко использовалось для угроз, шантажа, как средство обескровливания соперника в гонке ядерных вооружений и подрыва его моральных и материальных ресурсов. С другой стороны, гонка обычных и ядерных вооружений сопровождалась ростом сомнений относительно целесообразности применения военной силы в отношениях между сверхдержавами и их союзниками. Достижение к концу 1960 — началу 1970-х годов стратегического ядерного паритета между США и СССР, НАТО и Организацией Варшавского Договора (ОВД) укрепило противоборствующие стороны в понимании того, что использовать стратегическое оружие для достижения политических и военных целей бессмысленно. В условиях сохранявшейся возможности нанести ответный ядерный удар военная сила становилась средством «ядерного сдерживания» потенциальной агрессии, а состояние биполярной системы международных отношений стало характеризоваться термином «конфронтационная стабильность». В то же время в локальных военных конфликтах, с использованием обычных вооружений, их участники, в том числе и сверхдержавы, по-прежнему применяли военную силу в политических целях, хотя дамоклов меч ядерного оружия и тут ограничивал масштабы конфликта.

Характерной чертой послевоенной системы международных отношений являлось существование сфер влияния или сфер интересов, отражавших стремление Соединенных Штатов и Советского Союза к обретению гарантий безопасности собственной территории и к достижению преимуществ в соперничестве друг с другом. Державы насаждали угодные им режимы в других странах, оказывали давление, заигрывали и угрожали в целях приобретения союзников и создания альянсов. В результате большинство стран Европы и Азии тяготели к одному или другому полюсу или оказывались втянутыми в ту или иную группировку государств, возглавляемую каждой из сверхдержав, которые постепенно сформировались в форме двух военно-политических блоков, или двух лагерей — социалистического и капиталистического.

Важной составляющей складывавшейся биполярной системы международных отношений являлся ее конфронтационный характер. За годы, прошедшие с момента введения в политический и научный оборот далеко не точного термина «холодная война» (после опубликования под этим названием в 1947 г. американским журналистом и политологом У. Липпманом сборника очерков «The Cold War: A Study in U.S. Foreign Policy»), данное понятие подвергалось различным интерпретациям, прежде всего под воздействием событий на мировой арене. Однако до сих пор, несмотря на то что холодная война отошла в прошлое и ее изучение приобретает все более академический, а не политический характер, несмотря на участившиеся заявления в СМИ и даже в научных дискуссиях о возврате к холодной войне или же о «новой» холодной войне, в мировой историографии не существует единого мнения, что же представлял собой данный феномен.

Определение понятия «холодная война»

В целом все разнообразие мнений о сути холодной войны можно свести к нескольким общим подходам. Первый объединяет весь спектр мнений, так или иначе следующих в русле концепций «политических реалистов», которые склонны интерпретировать холодную войну как продолжение традиционных конфликтов великих держав в борьбе за власть. При этом исследователи акцентируют внимание на различных сторонах геополитического противоборства сверхдержав, выделяя, например, в качестве основных причин холодной войны их борьбу за сферы влияния, или же обеспечение сторонами своих национальных интересов с преимущественной опорой на геополитику. Эти исследователи принимают во внимание и идеологические различия сторон, но лишь в качестве дополнительного фактора усиления напряженности.

Другим, наиболее распространенным, является подход, в котором холодная война рассматривается преимущественно как соперничество двух различных социально-политических систем, т.е. капиталистической и социалистической, демократической и тоталитарной/авторитарной. Среди представителей такого (можно сказать «межсистемного») подхода имеются сторонники датировки начала конфронтации по линии Восток-Запад с 1917 г., с момента появления первого в мире социалистического государства. Однако те исследователи, которые связывают холодную войну с результатами Второй мировой войны, принимают во внимание тот факт, что выход социализма за рамки одной страны и становление мировой системы социализма реализовались в первые послевоенные годы, когда при поддержке СССР в Восточной Европе пришли к власти коммунистические режимы, а в 1949 г. после победы Коммунистической партии Китая в гражданской войне была провозглашена Китайская Народная Республика. Эти исследователи обращают внимание и на усиление коммунистических и социалистических партий, принимавших активное участие в движении Сопротивления, и на подъем левых настроений в странах Европы и Азии в первые послевоенные годы, вызванный разрухой и тяжелым экономическим положением, что наряду с высоким авторитетом СССР как страны, внесшей основной вклад в победу в войне, усиливало притягательность социалистической модели развития. Однако в условиях перехода от сотрудничества в рамках антигитлеровской коалиции к холодному миру, а затем к холодной войне данные объективные факторы интерпретировались на Западе как начало коммунистической экспансии, которая требовала решительного ответа.

Среди сторонников рассмотрения холодной войны как противоборства двух антагонистических систем отсутствует единство мнений по поводу основных факторов конфронтации. Если обратиться к точке зрения такого известного американского историка как Дж. Гэддис, которую он изложил в своей работе 2005 г. «The Cold War: A New History», то он связывает переход в 1945 г. от сотрудничества Большой тройки к недружественным отношениям бывших союзников, прежде всего с тем, что после окончания Второй мировой войны отпала необходимость проводить совместную политику и на первый план вновь вышла несовместимость социально-экономических и политических систем. Продолжая свои размышления о том, что представляла собой холодная война, Гэддис, в частности, подчеркивает, что это было не только геополитическое соперничество или гонка ядерных вооружений, но «соревнование» систем, которое должно было дать ответ на важный вопрос, как наилучшим образом организовать человеческое общество. К подобному определению сути холодной войны приходит и давний оппонент Гэддиса М. Лефлер. Он проводит