Часы пробили полночь - Вентворт Патриция

Мисс Сильвер еле заметно улыбнулась:

— Если хотите знать мое мнение, я считаю, что мистер Марк Парадайн сочинил бы историю получше, если бы собирался солгать.

— Хм! Мы приперли его к стенке, предъявив ежедневник. Он должен был что-нибудь сказать, а подумать хорошенько не успел.

Мисс Сильвер покачала головой:

— Марку Парадайну известно, что он под подозрением. Он сказал мне это в первую же минуту. Он знал, что констебль на мосту скорее всего видел его. Марк Парадайн мог бы придумать куда более складную историю. Ежедневник не опровергает, а подтверждает его слова, чего он сам, конечно, никоим образом не предвидел. Он достал записную книжку, чтобы взглянуть на дату, и протянул ее дяде, о чем свидетельствует расположение отпечатков. В подтверждение слов мистера Парадайна говорит и то, что на столе нет другого календаря.

— Не слишком убедительно, — поспешно возразил полковник. — Парадайн объявил родным, что один из них — преступник и что он знает виновного. Он сказал, что ждет признания, что будет сидеть в кабинете до полуночи. Спрашивается, насколько разумно предположить, что Марк сначала фабрикует алиби, прощаясь с гостями и уходя вместе с кузеном, а затем незаметно возвращается с какой-либо иной целью, помимо признания?

Мисс Сильвер вновь покачала головой:

— Я думаю, он действительно вернулся, чтобы признаться, но отнюдь не в краже чертежей мистера Рэя.

Полковник повнимательнее уставился на нее. Мисс Сильвер улыбнулась:

— Объяснение очень простое. Мистер Марк Парадайн влюблен в мисс Пеннингтон. Думаю, он любит ее уже некоторое время, но, судя по всему, еще не открыл своих чувств. У меня сложилось такое впечатление, после того как я увидела обоих вместе. По словам миссис Амброз, семья ожидает, что мисс Пеннингтон выйдет замуж за мистера Ричарда Парадайна, который неоднократно делал ей предложение. За ужином в среду они сидели рядом, и во время одного из тостов мистер Джеймс Парадайн допустил легкий намек, объединив их имена. Думаю, несложно представить, что мистер Марк дошел до крайней степени и решил, что подобное положение невыносимо. Возможно, Ричард сказал что-нибудь по пути домой — мы этого не узнаем, но я с легкостью способна предположить, что Марк был не в состоянии спать. Вы говорите, невиновный человек не стал бы искать встречи в столь неподходящий момент, но вы забыли, что невиновные не имели понятия о краже. У Марка запросто могло возникнуть ошибочное представление, что дядя намекал на его желание покинуть фирму. Вполне естественно, он решил вернуться и уладить вопрос. Весьма вероятно, что он объяснил мистеру Джеймсу Парадайну истинную причину, по которой желал уйти. В таком случае неудивительно, что разговор был дружеским. Зная, что мистер Парадайн попросил племянника подождать месяц, прежде чем принять окончательное решение, я делаю вывод, что он с гораздо бо2льшим оптимизмом относился к надеждам мистера Марка Парадайна в отношении мисс Пеннингтон, нежели сам Марк. Вот видите, полковник Босток, все объяснимо, не так ли?

Полковник хмыкнул, как делает человек, который предпочитает придерживаться собственного мнения. Вайнер, поймав испытующий взгляд мисс Сильвер, заметил:

— В этом что-то есть.

Начальник полиции недовольно взглянул на инспектора:

— И что толку? Слова, одни слова. Мы по-прежнему ничего не знаем. Марк, по его собственным показаниям, пробыл здесь до половины двенадцатого. Возможно, он действительно ушел, когда его дядя был жив… а возможно, сам сбросил его с террасы.

— Марк наследует большую часть собственности… — с сомнением произнес Вайнер.

Полковник Босток вновь обернулся к мисс Сильвер:

— Убийца он или Ирен. Страшно подумать… но когда девица сталкивает человека в реку с обрыва, никто не поручится, что она не сделает это и второй раз. Когда Ирен училась в школе вместе с моими дочерьми, то завела котенка. Это было против правил. Какая-то школьная ябеда пригрозила донести. Тогда котенка бы утопили. Ирен сбросила ее в реку. Девочка могла бы утонуть, но, к счастью, не пострадала. Очень неприятный случай.

Вайнер подхватил:

— Миссис Амброз, говорят, полностью поглощена детьми. Предположим, чертежи взял мистер Амброз — он один из тех, кто про них хорошо знал. Несомненно, он держал их в руках и имел возможность вытащить тубус из портфеля мистера Парадайна, пока Марк смотрел в окно. Я скажу нечто неприятное… но, если не ошибаюсь, его мать была немка. Возможно, голос крови сказался. В городе болтают, что Амброзы живут не по средствам. Миссис Амброз плохая хозяйка. Они много должны, им непрерывно приходят счета. Я не утверждаю, что они не в состоянии расплатиться — но они не платят. Предположим, Амброз взял чертежи — вероятно, ему пообещали крупную сумму за возможность их сфотографировать. Он надеялся вернуть бумаги в среду вечером. Думал, никто не заметит. Но еще до конца ужина мистер Парадайн встал и произнес речь. Он сказал, что среди членов семьи есть предатель и что он знает имя виновного. Подсунуть чертежи незаметно не получалось. Посмотрите показания мистера Амброза — вы увидите, что он сказал меньше других. Насколько мне известно, в течение этого времени никто не слышал от него лишнего слова.

Полковник Босток хмыкнул:

— Нельзя обвинить человека только потому, что он молчит.

— Да, сэр, я и не говорю, что мистер Амброз виновен. Просто излагаю версию. Если он взял чертежи, то должен был придумать, что делать дальше, и придумать быстро. Единственное, что оставалось, — положиться на милость мистера Джеймса Парадайна. Мы знаем, что мистер Амброз увез семью без четверти десять. Знаем, что он и его жена после возвращения выходили из дома. Миссис Амброз утверждает, что ходила за доктором Гортоном. Мистер Амброз якобы ее искал. Никто не знает, когда они оба вернулись. Предположим, мистер Амброз отправился в Ривер-Хаус, а миссис Амброз последовала за ним — он, возможно, что-то сказал, ну или она сама догадалась. Амброзы живут в Мидоукрофте, через реку от Парадайнов. Долго добираться, если ехать на машине по шоссе, но всего семь-восемь минут пешком через мост и по тропке. Предположим, они пошли именно так — мистер Амброз не стал бы рисковать, возвращаясь в Ривер-Хаус через парадный вход. По крайней мере я бы на его месте точно не стал. Я бы подошел к террасе и постучал в стеклянную дверь. Допустим, мистер Амброз так и поступил. Отчим открыл, и они поговорили. Если миссис Амброз шла вслед за мужем, ничто не могло помешать ей отворить дверь и подслушать их беседу. Отпечатками это не докажешь, поскольку все успели прикоснуться к той двери, до того как мы приехали. Предположим, Ирен явилась в Ривер-Хаус, предположим, услышала, что муж рискует лишиться места — как минимум, если его застукали на выдаче военной тайны. Как ни посмотри, им грозило полное разорение. Судя по тому, что мы знаем о миссис Амброз, она в первую очередь подумала бы о детях. В возрасте двенадцати лет, когда ее котенку грозила опасность, она столкнула другую девочку в реку. Как по-вашему, что Ирен способна сделать теперь, если сочтет, что кто-то угрожает ее детям?

— Господи помилуй! — воскликнул полковник Босток. — Но что толку спорить? У нас нет доказательств.

— Вы правы, сэр. Но вероятность такого развития событий была. Я не утверждаю, что миссис Амброз виновата. Мистер Амброз тоже мог убить Парадайна. Я лишь хочу заметить: у обоих была такая возможность. Они выходили из своего дома, и им ничего не стоило спустя короткое время оказаться здесь. Оба имели серьезный мотив, если мистер Амброз действительно взял чертежи. Все в семье знали, что мистер Парадайн сидит в кабинете. И все, если не ошибаюсь, знали, что перед сном он всегда выходит на террасу. Как мистер Амброз, так и его жена вполне могли подкараулить старика и столкнуть.

— Да, а кроме Амброзов, это могли сделать и другие! Я не утверждаю, что эти двое невиновны. Я говорю, что у нас нет улик.

— Да, сэр, — подтвердил инспектор Вайнер.

Мисс Сильвер кашлянула и вдруг задала странный вопрос: