Тайна «Альтамаре» - Либера Карлье

Благодаря неожиданной помощи они пришли в Лилло раньше, чем рассчитывали, и Ян решил испытать новый парус. Надо же посмотреть, как он себя ведет.

— Попробуем паруса?

— Давайте! — крикнул Марк. — Чур, я на трапеции!

— При чем тут трапеция? Мы же в первый раз пойдем на спинакере. Дела всем хватит. А трапеция нужна только при поворотах.

Они стали поднимать спинакер. Но куча зловредной парусины никак не поддавалась. Треугольный парус кроится так, что при ветре он должен надуваться, как шар. Затаив дыхание, мальчики ждали, вот сейчас ветер его надует… Ничего подобного! Болтается, как тряпка.

— Да вы ж его вверх ногами нацепили, не видите, что ли?

Так и есть. Потому он и не надувается. Но разве они виноваты? Ведь им впервые в жизни пришлось ставить такой парус.

— Вам что, по-немецки объяснять? — злился Ян. — Опять не то делаете. Станьте кто-нибудь на мое место!

Но Боб и не думал отступать. Он сам справится с упрямым спинакером.

И вдруг парус стал наполняться ветром.

— Пошел, пошел! — ликовали братья.

— Порядок! — крикнул Боб. — Видали, как тянет?

Действительно здорово!

— Вот бы Бернар посмотрел! — радовался Марк.

Но коварный парус вдруг съежился, закрутился и снова стал похож на старую тряпку.

— Что это с ним?

— Зевать не надо! Постарайся поймать ветер. Подтяни шкот.

Спинакер вновь наполнился ветром. Боб еще немного потренировался со шкотами, и парус стал его слушаться, как хорошо выезженная лошадь.

— Ну, «Б-404», теперь держись! — крикнул он задиристо.

— Запросто обставим, — подхватил Марк.

Они поколесили с часок в боковом фарватере, потом пошли по течению в Лилло, в свою гавань.

Ян осторожно вскрыл казенный конверт.

— От директора лаборатории, — сказал он важно. — Мне лично.

Младшие братья бросились к нему.

В письме сообщалось, что молодые люди могут посетить Лабораторию водного хозяйства, когда им будет угодно.

Ура! Они отправляются сейчас же, немедленно!

— Сначала поешьте.

— Хорошо, мама, только поскорей. На велосипедах туда ведь не скоро доедешь.

Наскоро позавтракали. Выслушали обычные наставления: будьте осторожны в городе, внимательны на дорогах, хорошо ведите себя в лаборатории, лишнего не говорите, не забудьте поблагодарить.

Ян сунул в карман блокнот.

— Запишу кое-что. Пригодится, когда буду писать сочинение в следующем классе.

Отец очень одобрил эту здоровую идею.

— А ты разве не едешь с нами? — спросил Марк.

Он бы не прочь, но приглашают-то «молодых людей», а он «старый господин Петерс»…

— Ерунда, — уверял Марк. — Надень шляпу, и они подумают, что ты наш старший брат.

А мать продолжала наставления. Быстро почистить ботинки. И ногти тоже. У Боба они просто черные, ведь он демонтировал мотор.

— А я буду держать руки в карманах, — пообещал Боб.

Мать предпочла бы, чтобы отец отвез их на машине. Так было бы безопаснее. Отец согласился.

Марк сел рядом с отцом на переднем сиденье и разложил на коленях план города. Они плохо знают тот район. План поможет им найти дорогу.

— Налево… Прямо за трамваем… Теперь направо, — подсказывал он.

Лабораторию они нашли довольно быстро, а инженер, который их встретил, оказался очень симпатичным и любезным.

— Времени у нас с вами достаточно. Смотрите, сколько захочется.

Модель была совсем как настоящая Шельда, с настоящей водой, с приливами и отливами. На всех песчаных банках и отмелях стояли дощечки с названиями. Сейчас как раз начинался прилив. Вообще-то он длится двенадцать часов, а здесь — двадцать две минуты. Но ведь и сама Шельда здесь всего сто метров.

Ян хорошо помнил карту Шельды, однако на модели он ориентировался не очень уверенно.

— Попробуй тут определи, где течение сильнее, где слабее, — вздохнул он.

— А вот я брошу кусочки пробки, — сказал инженер, — и тебе сразу станет видно.

Он бросил в воду пробковые крошки. Марк немедленно заявил, что его пробочка приплывет быстрее всех, но она пошла в главный фарватер и отстала от других.

Значит, им нужно идти боковыми фарватерами.

«Это я и так знал, — думал Ян. — Прилив всегда пробивает кратчайший путь».

На прощание инженер предложил им карту течений. Братья хором поблагодарили его, но довольно вяло. Такая карта у них уже есть. У всех гонщиков есть такая карта.

Прилив кончился, и вода стала отступать.

Если гонки пойдут против течения, тогда у них будет преимущество: ведь отлив идет по главному фарватеру, так что в протоках течение будет самое слабое.

— Да нет, к Брескенсу мы пойдем по низкой воде, — сказал Ян. — Значит, мы все время будем идти по течению.

— Все равно плывите по прямой, — посоветовал инженер.

Домой братья вернулись разочарованные. Они ожидали гораздо большего, надеялись обнаружить никому не известные протоки, которые позволят им опередить других участников.

Отец же был в восторге. Он узнал в лаборатории массу интересных вещей.

— Кестерсу такое и не снилось, — сказал он.

Кестерсу? Ах, да, тот самый лоцман…

— Почему вы к нему не съездите?

А зачем, собственно, ехать? Больше, чем инженер, он не расскажет. «Уходите с дороги морских судов. Не шныряйте у них под носом!» Чего еще ждать от старика? Нет, с них хватит!

— Ветер поднимается, — сказал Боб. — Видите, как мчатся облака.

— На вашем месте я все же съездил бы к Кестерсу, — настаивал отец. — Пусть он поможет вам наметить маршрут.

— Кратчайшее расстояние между двумя точками — это прямая, — уныло сказал Ян. — А если к тому же известно, что на этой линии самое сильное течение, о чем еще спрашивать? Все участники поплывут в Антверпен этим путем.

— И все-таки я бы съездил.

— Хорошо, я позвоню ему и узнаю, нельзя ли заехать прямо сегодня. У нас не так много времени.

Он поедет один. Троим там делать нечего.

— Квартира капитана Кестерса? С вами говорит Ян Петерс… Да, да. Можно мне поговорить с господином капитаном? Я хотел с ним кое о чем посоветоваться… Нет дома? А завтра?.. Тоже?

— Мужа нет в городе, — сказала госпожа Кестерс. — У нас дачка на реке Не́те, он приводит ее в порядок.

— А вы не могли бы дать мне адрес?

— Почему же, пожалуйста.

— Благодарю вас.

Ян собрал карты. Полезнее было бы поупражняться лишний денек со спинакером да обследовать хорошенько малознакомый фарватер ниже Хансверта, но ничего не поделаешь, надо ехать.

Дул сильный ветер. Боб не ошибся. Метеослужба тоже обещала на завтра штормовую погоду.

— Можно, мы съездим в Лилло? — спросил Боб у матери. — Поздновато, правда, но мы сразу же вернемся. Надо проверить, хорошо ли ошвартован «Бернар». Как бы его не сорвало ветром.

Хоть всем было ясно, что это только предлог, мать разрешила.

— Только возвращайтесь засветло.

Ян остался дома. Утром ему предстоит пятидесятикилометровая прогулка, и он хотел выехать не позже семи. Боб с Марком помахали ему в окно.

— Стоит подуть ветру, и этих сорванцов дома не удержишь, — пожаловалась мать. — Погоду они чувствуют лучше всякого барометра.

А два «барометра» между тем изо всех сил нажимали на педали, преодолевая встречный ветер.

Движения на Нордерлане почти не было, транспорт пустили в обход из-за работ в новых доках. Марк катил то по правой, то по левой стороне. Боб крикнул, чтобы он не дурил, но Марк и ухом не повел.

— Я маневрирую! — вопил он.

— Сейчас сманеврируешь под машину!

Но машин на улице не было, попадались лишь докеры на велосипедах и на мотоциклах. И вдруг Боб услышал скрежет тормозов, обернулся и увидел, как Марк летит с велосипеда. Машина тут же дала полный газ и скрылась из виду, а Марк встал и отряхнул брюки.

— Ты что, ослеп, идиот?

— Почему ослеп?

— Опять чуть под машину не угодил! Второй раз за неделю.

— И притом под одну и ту же, — добавил Марк.

— То есть как?

— Да это же Курносый, разве ты не видел? Его «ягуар». Он просто охотится за мной.

— Ах, значит, Курносый виноват? Скажи спасибо, что полицейских нет. Штрафом ты бы не отделался. Какой дурак мотается по улице с одной стороны на другую?

— А я здорово струсил, — признался Марк. — И чего этот болван гонит на такой скорости?

— Чтоб налететь на болвана вроде тебя. Я возвращаюсь, — зло сказал Боб. — Мне вовсе не улыбается везти домой труп.

Марк послушно поехал за ним.

Ян стоял у дверей гаража и раздумывал, ехать ему или не ехать. Шторм, начавшийся накануне, разыгрался не на шутку. Юго-западный ветер гнал тяжелые низкие облака, солнце даже не проглядывало. Казалось, день никогда не настанет. Мать предлагала отложить поездку на завтра, может, погода переменится…