Время шакалов - Станислав Владимирович Далецкий

Бесполезные зарубежные поездки людей за государственный счет наносили вред СССР, но ещё больший вред наносило изменение их сознания, потому что эти люди начинали искренне считать возможным и необходимым переход от социализма к западному образу жизни при капитализме. Они не понимали, что поделить можно только то, что произведено трудом всех и если делить, примерно, поровну, то всё останется в СССР без изменений, а если не поровну, то одни люди, которым достанется больше, будут жить лучше за счет других, которым не достанется ничего.

Почему-то, мечтатели о хорошей жизни, как в Европе или Америке, считали, что они непременно попадут в число тех, кто будет жить лучше – если изменить устройство жизни в СССР. Именно к таким стал относиться и Михаил, после своей поездки в Америку, а оплата американцами еды и питья в две – три сотни долларов и была платой за его переход на сторону врага.

Надо сказать, что в 30-е годы, при Сталине, любителей прокатиться по заграницам за государственный счет частенько сажали в тюрьму, если были сомнения в пользе этих поездок. При Горбачеве, такие поездки всячески поощрялись, и тысячи людей, съездив бесплатно за границу, становились врагами советского образа жизни, ожидая сигнала к борьбе со справедливостью и равенством советского строя.

Такой сигнал не замедлил поступить от Горбачева и его свиты, обманом оказавшихся во главе страны – СССР и вместе с многочисленными ренегатами, типа Михаила, направившие страну к разрушению, насилию и бедствиям для народа.

XVI

Следующие три года Михаил провел в привычном безделье на работе и дома.

На работе, под призывы из Кремля об ускорении, повышении качества работы и перестройке ответственность за выполнение дела исчезла полностью, особенно в различных конторах, организациях и НИИ, где не всегда можно отличить дело от его видимости, и главное искусство состоит не в том, чтобы сделать что-то реальное и полезное, а отчитаться о якобы сделанном. В этом, Михаил достиг совершенства, опираясь на опыт работы в комсомоле.

Научная его работа над диссертацией не получалась без посторонней помощи, а этой помощи ему никто не оказывал, в том числе и тесть. Сотрудники Михаила могли, конечно, участвовать в диссертационных исследованиях, но им требовалась четкая постановка задач и контроль исполнения, что Михаил не мог обеспечить в силу своего непонимания существа дела, которым занимался.

Некомпетентность в работе, Михаил с лихвой окупал активной деятельностью в профсоюзе, оставив попытки вступить в партию, потому что, по указаниям сверху, начало складываться негативное отношение к партийным активистам, чему эти самые активисты немало способствовали своей борьбой за личные житейские блага.

Дома Михаил проводил всё свободное время на диване у телевизора: цветного с большим экраном, купленным лично им на свои деньги и в кредит, окончательно изолировавшись от Саны – даже домашние трапезы они старались проводить раздельно, но пользуясь пока ещё одним холодильником, куда загружали купленные по случаю продукты.

Михаил использовал студенческие навыки в приготовлении пищи, умело и вкусно приготавливая простые блюда, которые охотно употребляла и Сана, пополняя, в свою очередь, запасы в холодильнике. Впрочем, Сана бывала вечерами дома крайне редко, занимаясь репетиторством и, как вполне обоснованно полагал Михаил, посещая любовника, иногда оставаясь у него ночевать, объясняя, что задержалась у подруги, хотя Михаил уже давно не требовал у неё никаких объяснений.

Сам же Михаил, не переставал искать варианты развода и разъезда с Саной, но пока ничего не получалось. Если Михаил подаст на развод и размен квартиры, то Сана могла обвинить его в браке по расчету и выселить его из квартиры, как не прожившего в Москве постоянно более десяти лет.

Вот если бы Сана подала на развод, то Михаил был бы пострадавшим, и квартира подлежала размену, но Сана, зная это, и не думала подавать на развод: существующее положение дел её пока устраивало.

Сделать комбинацию с квартирой Саны, как это сделал когда-то его тесть Семен Ильич, Михаил не мог без поддержки ученой группировки в НИИ, а тесть такой поддержки оказывать не собирался: да и времена уже наступали другие, и квартирные махинации надо было организовывать самому и на свои деньги, которых у Михаила по прежнему не хватало ввиду отсутствия ученой степени.

Поэтому, Михаил проводил свободные вечера и выходные дни на диване у телевизора, наблюдая за разгорающимися на экране страстями по улучшению социализма, что провозглашал Горбачев, и переходу к общечеловеческим ценностям, свободы личности и соблюдению прав человека, подразумевая под этим фактический отказ от этого самого социализма.

На экране ТВ стали появляться какие-то младшие научные сотрудники с лозунгами: «Больше свободы – больше социализма», призывая к самостоятельности предприятий, ненужности государственных планов и внедрению в социалистическую экономику страны рыночных отношений, которые сами по себе приведут людей к хорошей и обеспеченной жизни.

Имён этих говорунов, спустя 25 лет уже никто не помнит, ибо все они оказались мошенниками и проходимцами, однако, страну социализма они уничтожили умело и беспощадно к людям, заботу о которых провозглашали.

Михаил понимал, что и ему надо уже примыкать к этим говорливым и напористым людям – борцам за свободу личности для всех, а пока успешно боровшихся за свои личные интересы и личное благополучие.

Опыт работы в комсомоле, и демагогия, которой там занимались, позволяли Михаилу надеяться на успех – если вовремя примкнуть к этим реформаторам, но мешало одно обстоятельство: борьба за реформирование страны требовала много свободного времени, которого у Михаила не было ввиду необходимости посещать свой НИИ.

И вечерами, он уже не всегда лежал на диване, посещая дважды в неделю близкую ему женщину, которую он, наконец-то, нашел поблизости от рабочего места.

В соседнем отделе работала миловидная женщина, лет на пять младше Михаила, которая всегда приветливо здоровалась с ним при случайных встречах в корпусах НИИ или по пути туда – сюда.

Михаил осторожно навёл справки и узнал, что её зовут Аня, живет она в коммуналке – в комнате, доставшейся от матери, с ребенком четырех лет. Была замужем, разошлась и пытается получить квартиру от НИИ, но пока безуспешно.

Однажды, когда Михаил был в профкоме, Аня зашла в очередной раз справиться о своем жилищном вопросе, председатель профкома вышел на минутку и Михаил предложил Ане свою помощь в обход очереди на жильё, что было принято с благодарностью.

Они встретились после работы, Михаил пригласил Аню в кафе, неподалеку, где она и рассказала ему о своих мытарствах. Михаил, хотя и не занимал высокой должности в профкоме, но состоял в